Отряд - Андрей Посняков

- Ой, отстань… Отстань, щекотно…

Иван улыбнулся: ага, говорит - отстань, а тем не менее шею обхватила крепко - не вырвешься! Ну и не стоит вырываться… Зачем? Когда тут… Обняв девчонку за талию, Иван крепко прижал ее к себе и перевернул на спину…

- Ой, какой ты… - придя в себя, тихо промолвила девушка. - Приставучий!

- Так что там у нас с жилищем монаха? - живо поинтересовался молодой человек. - Говоришь, сама лично его апартаменты видала?

- Да видала… - Катерина вдруг усмехнулась. - Ой, ну и хитер же ты, Жан! Просто - сама хитрость! - Показав язык, передразнила: - «Апартаменты», «апартаменты»… Просто скажи, хочется спросить, с кем я еще дружила. А я ведь отвечу! Нам с тобой воды вместе не пить… жаль, конечно, но что поделать? Я ведь не дура, понимаю, что ты здесь ни за что не останешься, ни за что… И не только ты! О святой Михаил, как уже надоело прозябать в этой дыре! Скучища - страшная, собеседника приличного - и то днем с огнем не найдешь. Хотя, конечно, встречаются иногда вполне занятные типы. Вот как ты, например… Что и говорить - грешница я, прости уж, Пресвятая Дева.

- Так ты, значит, с аббатом?! - присвистнул Иван. И тут же получил шлепок по лбу.

- Ага, с аббатом, как же… Конечно, мне, может, и хотелось бы… так, из чистого интереса… Постояльцы про них иногда такое рассказывают… аж завидки берут. Но дружок-то мой бывший не аббат, нет… Бери уж ниже - привратник. Но мужчина хоть куда - видный! Кулачищи как у архангела Михаила и подраться страсть любит. Ты чего смеешься? Не веришь?

- Да нет, верю… - Юноша подавил смех. - У меня вот точно такой же дружок имеется - хлебом не корми, дай кулаками помахать.

- Зря смеешься, - покачала головой Катерина. - Говорю же, Юбер-привратник - мужчина серьезный. Врагов за десять лье носом чует, словно сторожевой пес!

- Вот бы с ним пообщаться!

- И не мечтай - с чужаком Юбер уж ни за что говорить не будет. Жаль, конечно, что у нас так все с ним…

- А что так? - осторожно поинтересовался Иван.

- Да я ж говорю - городок у нас больно маленький: и чиха не утаишь. А я мужчин уж больно люблю грешным делом. Ненавижу, когда долго одна. И, если уж покажется кто симпатичным - вот как ты, например, - ничего не могу с собою поделать… Что замолк? Осуждаешь?

- Наоборот - приветствую! Думаю, и у твоего бывшего дружка проблем немало, коли он так подраться любит.

- Ой, тоже мне, проблема - подраться! - Катерина громко расхохоталась. - В корчме Хромого Мориса постоянно какие-нибудь драки случаются. Юбер там завсегдатай.

- И как он выглядит, твой Юбер? Небось, угрюмый такой громила?

- А вот и нет! Юбер - очень красивый мужчина. Высок, строен, силен… И с черными таким усами…

- А лет, лет-то ему сколько?

- Гм… ну, лет тридцать, наверное. А что это ты про него выспрашиваешь? - Девушка подозрительно прищурилась.

Иван улыбнулся, как мог, широко и тут же пояснил:

- Не выспрашиваю - удивляюсь! Такое святое место - аббатство Мон-Сен-Мишель - и вдруг драки?

- Э, ты не путай, Жан! Аббатство аббатством - а город городом. А Юбер, привратник, он ведь даже не послушник еще - мирянин. Но собирается… Ой, Господи, какой же он дуралей!

Катерина опустила голову и вдруг зарыдала.

- Ну, ну, не плачь, - гладя по спине, утешал ее Иван. - Уймись, говорю! Разве ж можно так плакать?

А сам ведь подумал, что вовсе не зря плакала сейчас Катерина и что все рассказы ее о многих мужчинах - так, показная дребедень, как и вот эти отношения с ним, с Иваном. Прихоть, внезапно нахлынувшая страсть - и никакое не чувство. Чувство эта девушка испытывала лишь к одному человеку - Юберу! Интересно, что там меж ними произошло, почему расстались? Впрочем, можно себе представить…

А в дверь, между прочим, давно уже стучали, и рассерженный голос дядюшки Шарля требовал от племянницы скорее спуститься вниз, в таверну.

- Да не плачь ты, Катюша. Собирайся - пора.

Успокоив наконец девушку, Иван помог ей одеться и даже вытер слезы батистовым носовым платком.

Девчонка чмокнула его на прощание в щеку и поблагодарила:

- Спасибо.

- И тебе также! - эхом отозвался Иван.

Войдя в свои апартаменты, он услыхал лишь мерный храп.

- Эй, парни! - негромко промолвил юноша. - А ужинать что, не будем?

- Как это не будем? - тут же проснулся Прохор. - А ну-ка, пошли! Эй…

Быстрыми движениями он тут же растолкал Жан-Поля и Митрия. Те проснулись нехотя, но собрались быстро - натянули башмаки, камзолы - видать, проголодались.

- Вот что, Прохор, - позвал Иван, спускаясь по лестнице. - Завтра пойдешь в корчму Хромого Мориса, где такая - спросишь.

- И чего я там забыл? - придержал шаг парень.

- Будешь искать встречи с неким Юбером, привратником. Лет тридцати, высокий, сильный, красивый, с длинными такими усами. Особая примета - любит подраться.

- Подраться? - оживился Прохор. - Ну, тогда мы с ним сладим.

- Да, - вдруг озаботился Иван. - Ты ж язык не очень хорошо знаешь… Вот что, возьмешь с собой Митьку - вдвоем и пойдете. Вечером подробно вам обскажу - что к чему… Мы же с Жан-Полем отправимся на аудиенцию к аббату. Может, и там с чем повезет?

- Дай-то Бог! - Молотобоец улыбнулся и потер кулаки. - Помоги, Пресвятая Богородица Тихвинская.

Настоятель монастыря отец Раймонд принял посетителей неожиданно быстро. Впрочем, их у него оказалось совсем немного, этих самых посетителей. Очень и очень немного. Честно сказать, окромя Ивана с Жан-Полем, и вообще никого не было. Под сводчатым потолком гостевой залы гулко отдавалось эхо. Длинный стол перед отцом настоятелем был застелен темно-зеленым сукном, позади, на стене, висело распятие, а чуть в стороне от него - большая подзорная труба. Иван не удержался, хмыкнул - ну надо же, сочетание!

- Мы - парижские студенты, - без обиняков начал нормандец. - И хотели бы, если это возможно, познакомиться с открытыми архивами аббатства в целях подготовки к ученому диспуту.

- Ах, к диспуту?! - воскликнул отец Раймонд - здесь он почему-то показался Ивану куда как доброжелательнее, нежели во время вчерашней мессы. - Что ж, не вижу смысла препятствовать. А знаете ли вы, молодые люди, как я сам люблю участвовать в диспутах! Боэций, блаженный Августин, Фома Аквинский - это же не имена - эпохи! Да-да, самые настоящие эпохи в виденье Божественного устройства мира! Увы, в последнее время я поглощен чисто мирскими проблемами… финансы, знаете ли. Требуется кое-что построить, кое-что подправить, чтобы не развалилось… да вы и сами видели… Эх…

- Что ж, - улыбнулся Иван. - Находите утешение в «Утешении философией», святой отец. Или в сравнениях «Града земного» и «Града Божьего».

- О, дети мои! Если б вы знали, как приятно беседовать с образованными людьми. Боже! Ведь некоторые невежды - их, увы, хватает и здесь, в аббатстве, - обвиняют наши университеты в распространении ересей и пороков. Вижу, что это не так. С каким бы удовольствием я побеседовал с вами и о двух градах, и о царстве Божием, и еще о чем-нибудь из блаженного Августина. Но, видит Бог, мешают дела. - Аббат с искренним огорчением развел руками.

- Так как насчет архива? - напомнил Жан-Поль.

- Насчет архива? Ммм… Ах, ну да, вы же хотите готовиться… А на какую тему диспут?

- На тему паломничества, - быстро ответил Иван. - Хотим посмотреть, сколько паломников посетило в последнее время обитель, из каких мест.

- Ну, мы далеко не всех регистрируем, - засмеялся отец Раймонд. - Только самых знатных… или вот - как вы - самых ученых. Я скажу брату Николя, нашему архивариусу, он вас проводит… А сейчас не соблаговолите ли немного подождать… Ой, чуть было не сказал - во внутреннем дворике. Знаете, наш садовник так не любит пускать туда чужих! Прихоть… Но все же он, несмотря на молодость, - мастер своего дела, и великолепные сады аббатства - его заслуга. Даже во дворике - земля да чахлая травка - умудрился посадить пару розовых кустов, и цветут там не иначе, как Божественным чудом. Это на такой-то высоте!

- Мы подождем на террасе, напротив церкви.

- А, на Со-Готье? Хорошо, я велю брату архивариусу прийти за вами туда.

Друзья встали и низко поклонились настоятелю:

- Благословите, святой отец!

Аббат с улыбкой перекрестил посетителей и, дождавшись, когда за ними захлопнется тяжелая дверь, негромко позвал послушника:

- Пусть брат Николя зайдет ко мне.

Послушник исчез бесшумно, словно бесплотная тень. И так же бесшумно явился на зов архивариус.

- Вот что, брат Николя… - Благостная улыбка давно сошла с тонких губ настоятеля. - У нас появились гости. Интересуются архивом, а именно - паломниками… Кто когда приехал, откуда…

- Вот как? - Монах усмехнулся. - Вы полагаете, они…

- Да, они, иезуиты! Иезуиты, вне всяких сомнений. О, я сразу их опознал - уж слишком блещут познаниями: рассуждают о граде земном, о граде Божьем… ну, помните, наверное, у Августина? Учились в университетах. А кто открывает лучшие университеты? Ясно кто - отцы-иезуиты. Нет, я против них ничего не имею, но… Не слишком ли настойчиво они вмешиваются в дела нашей обители?