Невольничий караван - Карл Май

Хомры последовали его приказу, но не попали ни в того, ни в другого, потому что капитан стоял за мачтой вне досягаемости пуль, а Шварц снова наклонился, чтобы зарядить пушку. Неуязвимы для вражеских пуль были и канониры у вращающейся пушки; они выпускали снаряд за снарядом, укрывшись за маскировочным домиком, который изнутри был окован прочным листовым железом.

Последствия второго залпа большой пушки были еще более разрушительными, чем в первый раз. Нуэры, которые вначале были настроены очень воинственно, отбросили прочь свои ружья и попрятались внутри кораблей. Абуль-моут понял, что сопротивляться дальше означает только впустую потратить остаток боеприпасов, и решил попытаться спастись бегством.

— Всем быстро в лодки, и гребите к берегу! — крикнул он. — Путь туда пока свободен.

Нуэры тотчас же бросились к бортам сандала и нуквера, но едва первые из них стали спускать на воду лодки, как с берега послышались выстрелы и из-за кустов высыпали люди Хасаб Мурада. Сам комендант Магунды, бежавший впереди всех, «приветственно» замахал своим ружьем и крикнул:

— Правильно, иди к нам, дорогой Абуль-моут, иди скорее! Мы примем тебя с такими почестями, что ты на своей шкуре почувствуешь всю силу нашей к тебе любви. Ах, вонючая гиена, ты еще узнаешь меня! Ну что же ты медлишь, иди сюда, и я живьем сдеру с тебя твою проклятую шкуру!

Абуль-моут затравленно вертел головой во все стороны. Путь к берегу был отрезан: слева стояла дахабия, справа — нукверы из Магунды, а впереди простирались непроходимые заросли камыша. «Непроходимые? Да, но не для лодки!» — мелькнула внезапно у него в голове спасительная мысль.

— Нас мало, и мы окружены. Вы сами видите, что наше дело проиграно. Но пойдемте со мной в каюту, мне надо кое о чем с вами поговорить, — сказал он своим хомрам, по-прежнему стоявшим рядом с ним. Ни один из них пока не получил ни малейшего ранения, как будто они были заговорены от пуль и снарядов, которые сплошным дождем сыпались вокруг. Причиной этому было то, что люди Шварца намеренно не стреляли в сторону Абуль-моута, который был нужен им живым.

Несмотря на то, что нуэры спрятались, а пушки замолкли, нельзя было сказать, что схватка подошла к концу. Ловцы рабов все еще метали из-за укрытий стрелы и копья, и когда какой-нибудь из них нечаянно высовывал наружу голову или руку, целый град пуль из солдатских ружей тут же летел в эту мишень.

Итак, план Шварца полностью удался, и даже сотня Хасаб Мурада блестяще справилась со своим заданием — преградила путь нуэрам в лодки. Теперь у ловцов рабов не было другого выхода, как признать свое поражение и сдаться во главе с Абуль-моутом.

Но для Отца Смерти сдаться означало пойти на верную гибель, и он прекрасно понимал это. Нет, ему надо было бежать и притом как можно скорее, потому что через несколько минут все было бы кончено.

Когда Абуль-моут нанимал сандал, капитан не захотел предоставить ему свою каюту на корме корабля. Тогда на носу, в самой передней его части, была сооружена дощатая перегородка, которая образовывала вместе со смыкавшимися в этом месте бортами отгороженный от палубы закуток. Этот угол во время плавания Абуль-моут делил с хомрами; туда он и повел их сейчас.

Войдя в «каюту», старик плотно прикрыл за собой дверь и сказал:

— Нам надо бежать, причем сделать это мы должны так, чтобы нуэры ничего не заметили, иначе они все сбегутся сюда и привлекут к нам внимание врагов.

— Да, бежать — это хорошо, — поддержал один из хомров, — но как? Я не вижу никакого пути к спасению.

— А я вижу. Разве вы забыли, что одна из наших лодок висит здесь, на носу? Люди этого гяура не могут ее видеть, потому что с той стороны стоит наш нуквер и загораживает лодку от их взглядов.

— Да, я знаю, что она находится здесь, но как мы в нее сядем? Как только мы захотим перебраться через борт, нас тут же пристрелят.

— А мы не станем перебираться через борт. У нас здесь есть топор, большая и маленькая секира. Та часть борта сандала, что находится над водой, сделана из тонкого дерева, которое ничего не стоит прорубить. Ни один человек не увидит, как мы спустимся в лодку.

— Но потом, когда мы поплывем отсюда, они заметят и схватят нас!

— Нет. Ты ведь видел, что нос сандала упирается прямо в камыш, как раз в то место, где через заросли ведет узкий открытый канал. По нему мы и поплывем. Но все это мы должны сделать очень быстро, так что соберите скорее ваши вещи и за работу!

Абуль-моут сам взял колун и ударил им по дереву, которое сразу же поддалось. Двое хомров помогали ему, и через какую-нибудь минуту немного повыше ватерлинии образовалось отверстие, достаточно большое для того, чтобы в него мог протиснуться человек.

Абуль-моут высунулся наружу, дернул за веревку, на которой висела лодка, и спустил суденышко на воду. Он сошел в нее первым, за ним последовал один из хомров. Остальные кинули в лодку те вещи, с которыми не хотели расстаться, и лишь после этого покинули корабль.

Лодка была шестивесельной, как раз по числу пассажиров. Хомры отвязали ее, схватили весла и стали медленно продвигаться между бортом корабля и камышами, пока не достигли канала. Абуль-моут сел у руля, решив самостоятельно править лодкой.

— До сих пор все шло хорошо, — сказал он, — но сейчас начнется самое трудное. Когда мы оттолкнемся от сандала и поплывем по этой свободной от камыша дорожке, на дахабии нас увидят и начнут стрелять. Чтобы мы как можно скорее вышли из пределов досягаемости их пуль, надо налегать на весла изо всех сил. Ну, а теперь вперед! Пусть Аллах защитит нас и погубит наших врагов!

Хомры погрузили весла на воду, и лодка двинулась по каналу.

Из-за выстрелов, которые все еще продолжали греметь, находившиеся на сандале нуэры не слышали или не обратили внимания на звуки ударов топоров по дереву. Они не подозревали, что брошены своими предводителями на произвол судьбы, до тех самых пор, пока голос Шварца не известил их об этом.

Немец поднялся к вращающейся пушке, собираясь с помощью нескольких ядер сделать во вражеских кораблях пробоины и тем вынудить команды сдаться. Когда он стал направлять дуло, его взгляд случайно упал на тростниковые заросли, и он увидел лодку, которая только что выглянула из-за сандала и быстро стала удаляться по узкой водной тропинке. Мгновенно оценив ситуацию, Шварц резко повернул дуло пушки в другую сторону и стал торопливо заряжать. Однако лодка была уже довольно далеко, и Шварц понял, что, если он не попадет в цель с первого раза, враги будут уже вне досягаемости пушечных ядер и ружейных пуль. Тогда он повернулся к берегу и громко крикнул, перекрывая своим голосом шум затихающей битвы: