Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки). - Николой Костомаров

В 1366 году Любский совет запретил всем ганзейским городам торговать с русскими и возить к ним соль и мелкую соленую рыбу [130]; однако, Ревелю дано исключение: товары, доставляемые в Ревель, могли отправляться в Россию, и если комен-датор и консулы дозволяли, то и в Ревеле можно было продавать товары русским.

Понятно, что эти торговые сношения раздражали новгородцев, и они заступились за Псков, который, по обыкновению, умолял их о помощи, когда на него нападали непримиримые враги. Тогда контора была закрыта до заключения мира в 1370 году. Весь обиход немецкого двора был перенесен в Дерпт, а ганзейские послы, прибывшие для заключения мира в Новгород, нашли контору пустой. Несмотря на мир, утвержденный с обеих сторон, оставалось долго недоверие, и в 1371 году опять произошла размолвка. Послы Ганзы Иоганн Шепенштеде и Даниэль фан-дер-Гейде в Дерпте извещали ревельский магистрат и другие места, чтоб не допускали никаких русских товаров, по поводу какого-то имущества, задержанного в Пернове. В том же году послы ездили в Новгород, но не заключили мира. Новгородцы отказались, неизвестно почему, подписать проект договора, представленный послами. Заключено было только перемирие до Иванова дня следующего года. В 1373 году было еще посольство, чтобы уладить недоразумения. В 1375 году опять сделалось недоразумение: какого-то новгородского купца, называемого немцами Оваке, верно, Абакума, задержали в Дерпте. Новгородцы жаловались, что и других их братьев немцы задержали и томят в оковах. В отмщение за то, они приставшего на ладье к Новгороду немецкого купца Иоганна фон-Брунслаке с товарищами арестовали и отвели во двор Абакумов. Немцы просили ходатайства у владыки. Владыка послал приставов к посаднику, и посадник обещал собрать бояр (de Herren), а потом дал ответ, что немцы освободятся тогда, когда из Дерпта выпустят Абакума. Из письма Дерптского Совета к Ревельско-му видн<-, что тогда в Дерпте было задержано четыре русских купца. Из актов того времени видно, что поводом к тому был спор этого Абакума с немцем Вробердрункеном об имуществе; спор их уладили, наконец, так, что русский, по приговору, заплатил 250 монет и отпущен, а новгородские послы при этом дали обязательство, что ни Абакум, ни другие не будут мстить на купцах немецких, живущих в Новгороде.

В 1377 году опять возникло столкновение. Новгородцы были ограблены на Эмбахе и вслед затем задержаны купцы немецкие в Новгороде. Рсвельский совет писал в Новгород, что удивляется, как новгородцы, умные люди, взыскивают на невинных и представлял, что имущества ограбленных найдены и сохранены. Когда, не зная этого, новые купцы прибыли в Новгород, то уже не новгородцы, а немецкая контора присудила их к пени, и Ре-вельский Совет должен был ходатайствовать за них перед Советом Любека и Висби, доказывая, что последние торговцы поехали в Новгород еще прежде объяснения новгородских послов. Но в 1386 году опять сделался разрыв с Орденом; Ганзейский Союз поставлен был вы такое недоумение, что помышлял перевесть всю русскую торговлю в Ливонию. Споры длились до 1391 года. В эти пять лет хотя не доходило до явной неприязни, но не было, — как говорит летописец, — и крепкого мира. Наконец, мир был заключен в Изборске между новгородцами и псковичами с одной стороны [131], и Орденом и городами Союза с другой [132].

Течение торговли опять пошло стройно. Но столкновения не прекратились. В следующем году прибыло в Новгород немецкое посольство [133] и жаловалось, что новгородцы отняли у купцов дерптских их имущества. Оказалось, что немецкий двор был новгородцами сожжен и церковь повреждена. Новгородцы оправдывались тем, что в Нарве ограбили их купцов, и они за это удовлетворили семерых братьев, потерявших там свое достояние. После споров заключили мир: русские приписывали сожжение двора ворам и обещались отыскать их и наказать, но не брали на себя ответственности, если не отыщут преступников. Так же точно и немецкие послы обещались отыскивать и судить разбойников, ограбивших и убивших на Неве купца Моисея с его сыновьями и компанией, а если не отыщут, то не отвечают. Постановили, что если Новгород попадет в спор с Орденом или со Швецией, или с епископами, или с морскими разбойниками, — немецкие купцы не должны терпеть от этого, — им предоставлен свободный путь по воде и по суху через Новгородскую Землю и сюда, и назад; равным образом, и новгородцы могли свободно ездить в Готланд и в Дерптское епископство. С обеих сторон мир и союз укрепили крестным целованием. В 1400 году опять возникло какое-то неудовольствие, которое имело вредное влияниен на торговлю. Спор произошел, как кажется, со псковичами и дерптского и ревельского епископов. В этот спор вмешался, с одной стороны, Новгород, с другой — Орден. Последовало от Совета епископов и от городов запрещение торговать с русскими и возить в русские города товары, плавать по Неве, а также пропускать в свою землю русские товары, под страхом потери имущества и самой жизни. В Новгороде были свои причины недоразумений по поводу иска одной торговой складчины со внуками бывшего ревельского бургомистра и товарищами его за 400 рублей. Суд по этому вопросу происходил в Новгороде перед новгородскими судьями, при послах немецких, и суд признал выигрыш за русскими; однако исполнение приговора не последовало, и Новгород извещал, что если присужденные не отдадут иска, то Новгород возьмет четыреста рублей на немецких купцах. Немецкие конторы извещали друг друга, что новгородцы намерены сделать нападение на земли ливонские.

Войны однако не было. Недоразумения как-то приостановились в 1401-м году. Новгородские послы Кирилло Андрианов, Захар Микулин и псковские Роман Сидоров, Димитрий (которому немцы дают, вероятно, испорченную фамилию Sasseteke) и Гаврило Сухлов (Suchloww) жаловались Ганзе, что немцы привозят им очень короткие сукна (laken), мед в самых малых бочках, сладкое вино в малых сосудах и дурного качества, и соль в малых мешках; не принимают от них воск иначе как с тугой набивкой, и вообще русские товары подвергают осмотру и налогам (men beschote). Эти просьбы переданы были сейму ливонских городов, так как торговля этими товарами касалась преимущественно ливонцев. В феврале 1402 года на дерптском сейме союзных ливонских городов (Риги, Ревеля, Дерпта, Пер-нова), по три депутата от каждого, постановили, что о том, чтоб товары доставлялись в Новгород в надлежащем виде, они сделают распоряжение, заметив однако при этом о вине, что оно не производится в их землях, и бочки не делаются у них; а на требование новгородцев и псковичей относительно досмотра русских товаров сейм отвечал, что это не мешает русским, если их товары хороши, и что, вообще, так издавна велось. Взаимное нерасположение проглядывает в последующих торговых отношениях ливонских городов и Новгорода. В том же 1402-м году, в ноябре, ревельский магистрат повторил существовавшее прежде запрещение торговать с русскими на кредит на три года, исключая тех, которые торговали с русскими на сухом пути, потому что долги этих были необязательны для городов; напротив, те, которые вели свою торговлю по воде, состояли под поручительством городов. В 1417-м году опять было клонилось к разрыву [134]; новгородцы готовы были принять сторону псковичей в их беспрерывных распрях с Орденом, но дело обошлось без последствий: скоро уладились недоразумения. Через несколько времени опять возникли взаимные неудовольствия с Орденом; в 1420-м году съехались с обеих сторон, и распря была улажена миром в Нарве. Через два года опять сделалась размолвка. В Новгороде задержали иноземцев, а ганзейцы начали захватывать русские суда. Вслед затем заключен был мир, и Ганза отдала Новгороду захваченные суда, но потом, в 1442-м году, возникло неудовольствие с Орденом и вместе с тем распространилось и на иноземных купцов новгородской фактории. Задержали купцов в Новегороде, снова контора была закрыта, и Ганза поневоле должна была, по требованию Ордена, прекратить торговые сношения с Новгородом. Так было до 1448 года, когда снова заключили мир. Это была последняя вражда Новгорода с Орденом, в которую невольно впутывались интересы Ганзы.

После падения независимости Новгорода и переселения его жителей новгородская торговля упала, контора закрылась. Война, возникшая у Ордена с Московией, принявшей сторону Пскова, продолжалась до 1483 года. По сказанию ливонского историка Руссова, Иван II 1-й придрался к тому, что в Ревеле казнили двух русских: они были уличены — один в делании фальшивой монеты, другой в содомском грехе; — последнего сожгли живого. Ганза получила прежние права; но через одиннадцать лет наступил роковой удар вековому учреждению немецкой конторы в Новгороде. В 1494-м году сорок девять купцов—членов немецкого двора в Новгороде — были препровождены насильно в Москву; товары, суммой на 96.500 гривен, конфискованы; церковные утвари и весь дворцовый обиход взят на государя. Уничтожились древние привилегии Ганзы, и затворились двери двора немецкого [135].