Революция 1918 года в Финляндии и германская интервенция - Виктор Михайлович Холодковский

чтобы королем Финляндии был принц из царствующей в Германии династии: это слишком связало бы Германию, обязывая ее во всем поддерживать Финляндию. Королем Финляндии, по мнению канцлера, мог быть кто-нибудь из менее значительных немецких князей. Кайзер согласился с этими доводами и по прочтении записки заявил, что об избрании финляндским королем принца не может быть и речи. Но против Адольфа Фридриха Мекленбургского кайзер не возражал. Однако эта кандидатура уже не устраивала финских монархистов. Кайзер, канцлер, Гинденбург и Людендорф согласились было дать финнам в короли Фридриха Вильгельма Прусского. Но Бунсдорф, Фрей и Суолахти в обращениях к Германии подчеркивали, что при существующих в Финляндии настроениях монархию можно ввести только при условии, что у правителя будет солидное имя. Речь могла идти лишь о сыне кайзера. Если принц Оскар не станет королем Финляндии, то быть ей республикой, у которой не будет сил противостоять приманкам и интригам Антанты. Гинденбург счел эти соображения настолько важными, что попросил кайзера пересмотреть решение. «То, что только Финляндия с монархическим правлением будет для нас надежным союзником, это я уже подчеркивал, — напоминал он. — Если Финляндия останется республикой, она попадет под влияние Антанты. Мы потеряем не только господство Германии на Балтийском море, но и возможность с помощью Финляндии держать в повиновении Россию». Вопрос был еще раз доложен кайзеру, и он изменил свое мнение. «Установление в Финляндии монархии соответствует нашим интересам, так как Финляндия при республиканской форме правления была бы гораздо больше подвержена влиянию Антанты», — как эхо повторил кайзер в своем решении; но теперь он считал, что кандидатуру прусского принца нельзя отвергать совершенно, только предварительно надо выяснить, каковы гарантии прочности монархии в Финляндии, не подойдет ли какой-нибудь другой принц и т. д.

Но министерство иностранных дел стояло на том, что кандидатура Оскара неприемлема. Причины выдвигались следующие: 1) обстановка в Финляндии ненадежная, и, если принц не сможет удержаться там на престоле, это будет удар по престижу всего дома Гогенцоллернов; 2) Германии пришлось бы нести ответственность за политику Финляндии, а это могло осложнить отношения со Швецией и Россией; 3) если вновь усилившаяся Россия в будущем потребует обратного присоединения Финляндии, прусский принц явился бы большим препятствием, чем всякий другой. Вопрос был в третий раз представлен на рассмотрение кайзера. Тот, будучи самым непостоянным во всей этой истории, снова согласился с доводами МИД и решил, что о кандидатуре кого-либо из его сыновей действительно не может быть речи, но на воцарение в Финляндии любого другого принца он готов дать согласие.

Такова была окончательная позиция германского правительства, когда 21 августа 1918 г. в Берлин приехал Свинхувуд с министром иностранных дел Стенротом и свитой. 26 августа Свинхувуд был принят кайзером. Свинхувуд рассчитывал склонить кайзера дать своего сына в короли для Финляндии, но ничего не вышло. Тем временем статс-секретарь по иностранным делам Гинце разъяснил Стенроту, что германское правительство уже по внутриполитическим соображениям не хочет, чтобы королем в Финляндии был Гогенцоллерн, так как это слишком усилило бы Пруссию в ущерб остальным германским землям, что могло бы породить трудности и разногласия во внутриполитической жизни Германии. Кроме того, Германия заинтересована в хороших отношениях со Швецией, а Гогенцоллерн на финском престоле создал бы впечатление тесной связи между Финляндией и Германией. Окончательным кандидатом в короли Финляндии был намечен шурин кайзера Фридрих Карл Гессенский.

Так в столице чужой страны был решен вопрос о том, кому править Финляндией в качестве монарха, в то время как подавляющее большинство финляндского народа не желало никакой монархии, как признавали даже официальные германские представители. Брюк сообщал в Берлин 21 августа, что население настроено «довольно равнодушно», имущие классы рады, рабочие и крестьяне, не имеющие земли, настроены враждебно. Нельзя говорить об общем настроении в пользу какого-нибудь одного кандидата, потому что все они незнакомы. Свинхувуд, писал Брюк, «хочет принца Оскара, так как в сыне кайзера он видит надежду на осуществление великофинских планов и гарантии связи с политикой Германии в будущем». Но его политика встречает возражения даже в кругу его сторонников. Торговцы и крупные промышленники, писал Брюк, противятся слишком тесному союзу с Германией, шведоманы против планов, касающихся Карелии, и в министерстве иностранных дел по вопросу о кандидате нет полного единодушия».

После того, как будущий финляндский король был избран в Берлине одним человеком — германским кайзером, предстояло разыграть комедию «всенародного избрания» его и в Финляндии. 26 сентября была созвана чрезвычайная сессия «сейма» (т. е. охвостья сейма) для выборов короля. Финляндское правительство сделало последнюю попытку придать этим выборам видимость законности. С этой целью оно представило сейму другой проект монархической формы правления, лишь немного отличавшийся от того, который переносился через выборы. Но и этот проект не был принят окончательно. Оба эти проекта автоматически переносились через выборы. Тогда монархисты, не дожидаясь выборов в новый сейм, организовали «выборы» короля.

9 октября 1918 г. в сейме было принято решение 64 голосами против 41 избрать короля. В тот же день произошла заключительная сцена фарса: королем был «избран» Фридрих Карл Гессенский. Выборы производились не голосованием, а путем выкрикивания. Белофинские и немецкие историки утверждают, что король был выбран «без возражений». Но ведь 41 депутат только что голосовал против избрания короля! За избрание короля голосовало 64 депутата, т. е. меньше трети полного состава сейма. Фактически тем самым монархия была отвергнута большинством в две трети (ибо отсутствовавшая социал-демократическая фракция была против монархии).

Заговор, подготовленный реакционными кругами финляндской буржуазии при помощи кайзеровской Германии, удался: был произведен настоящий государственный переворот. Финляндия должна была отныне стать вотчиной немецкого принца. Спартаковцы писали об этом в своей листовке: «Когда по немецкому приказу Финляндия должна была сделаться королевством для какого-то безработного немецкого принца, тогда даже это жалкое охвостье парламента, которое так же мало является финляндским ландтагом, как консервативная фракция немецкого рейхстага — немецким рейхстагом, — тогда даже это жалкое охвостье парламента отказалось повиноваться. Несмотря на охрану из немецких штыков, получить требуемое большинство в две трети не удалось. Понадобился настоящий государственный переворот, чтобы сфабриковать вожделенный трон для шурина германского кайзера путем оскорбительного насилия над финским народом, подавляющее большинство которого высказало себя недвусмысленными и страстными приверженцами республики...».

Установление в Финляндии монархии во главе с немецким принцем являлось большим политическим успехом для Германии, которая везде, где могла, сажала своих принцев или ставленников. «Куда ни глянешь, — говорил Давид в рейхстаге 24 июня 1918 г., — немецкие принцы предлагают себя и домогаются иностранных корон и троников. Предлагают себя