Папа, мама, я и Сталин - Марк Григорьевич Розовский

в Анапе и тревоге в моем сердце не было границ. Я стала тебе писать более резкие письма, а затем и вовсе перестала. Помню, что за свою резкость, — я просила меня простить. А твои ласки в письмах в тот момент даже казались почему-то неуместными. Мне надо было спасать сына и мать, а ты разве не мог обратиться к своим родным с требованиями эвакуировать сына. Так же, как теперь ты просишь у них прислать тебе посылку, так же ты обязан был просить их сохранить жизнь нашему Марику. Ты этого не сделал и этим возбудил во мне раздраженность и зачастую продолжительное молчание. Я не могу много требовать от тебя, но вот такая досада на всю свою жизнь, на всех окружающих и иногда и на тебя — замыкает меня и я ничего не могу с собой поделать. Ты не обижайся на меня за это, Семик… Я сознаю, что я не права в этом и поэтому ты должен меня простить. Кстати, напрасно ты объясняешь отрицательные черты в моем характере только несчастным детством. Мое детство куда отраднее протекало по сравнению с этими годами жизни без тебя. Если уже говорить о черствости, эгоизме и замкнутости моего характера — то это результат жизни этих лет. Они сделали меня такой. Живу будущим нашим, где должно быть и возмездие за все пережитое и искупление, если оно потребуется.

Твою фраза… «не раскаивайся, потом будет поздно». — Мне не понятно, в чем же мне сейчас не раскаиваться и что будет потом поздно?

Теперь о Марике. Напрасно ты запугиваешь меня, что заберешь Марика к себе. Это слишком наивно и неумно. Делить я его не собираюсь. Марик — моя жизнь, он дал мне стимул к жизни, — не было бы сына, — не было бы и меня уже давно. Я сыну отдаю все, что могу и он для меня — самое дорогое в жизни. Что-ж ты хочешь?.. Играть на моих чувствах, зачем?.. И не рано ли еще? Я жду отца своего ребенка и хочу продолжать воспитание своего сыника вместе, дружно и правильно. Мне ведь уже и трудно очень одной во всех отношениях. Кто же может разделить со мной родительские обязанности? Ты и только ты один. А часто я еще разрешаю себе помечтать и о появлении у нас дочки. Марик как-то мне посоветовал «сродить еще двоих детей», чтобы не платить налога.

О неправильности воспитания сына ты напрасно меня предупреждаешь. Марик чуткий и ласковый ребенок, он любит всех, — кто любит его. А что касается вражды, то он еще слишком мал для таких чувств. Вырастет и тогда сам сумеет оценить отношения к себе. Я его не настраиваю, но разницу в отношении одной бабушки и другой — он ясно ощущает. Ребенок — остается ребенком, его можно купить, часто он спрашивает, почему моя бабушка приносит мне вкусненькое, отдает свой паек, а другая бабушка, зайдя как-то случайно к С. М. даже не заметила сразу внука? Не видеть Марика три года, зайти к С.М., чтобы узнать что случилось с ним, т. к. он не зашел по обыкновению в свой выходной день и пробыть всего только 10минут, из которых еще несколько минут ушло на переодевание внука в чистый костюмчик.

Моя мама решила, что Софья Марковна пришла навестить своего внука, одела, причесала его, и когда он пошел в комнату С. М. — то бабушка заторопилась и ушла в течение 10 минут. Как может ребенок уважать чужую старость (как ты пишешь), когда его бабушка только мимоходом заметила его и зашла только из-за беспокойства о своем брате, а не специально к внуку. Марик сравнительно мало получает что-нибудь вкусненькое, так почему же бабушка ни разу его не побаловала каким-нибудь гостинцем? Ведь он ребенок и даже такой подход — расположил бы к бабушке и исключил то безразличие, которое он питает сейчас к ним. Да, чужие!

1,5 года тому назад твой ребенок давился отрубями, а у тетки зимой был виноград и яблоки. Разве это совместимо среди родственников? А теперь нам легче, мы тоже живы и здоровы. И обошлись без помощи. Сами своими силами вынесли все трудности. Лето Марик с мамой провели на прошлогодней даче, там где у нас коллектив имеет огород. Мама жила и стерегла огород. Я посадила 0,02 картошки, пока еще не собрала урожай. Мама живет еще там, на даче. А я и Марик — дома. Марик с первого сентября уже ходит в школу. Утром я его провожаю к 8.30 и встречаю в 12.30. Из-за этого мне приходится этот месяц работать дома. Дирекция пошла мне навстречу этим, зная, что мама живет на даче и водить в школу сына некому. Марик в школу пошел с радостью, учиться будет, наверное, неплохо, но по шалостям не уступит многим ребятам. Он очень резвый и живой мальчик. Я стараюсь часто узнавать через учительницу о нем, уже два раза пришлось наказать, — ставила на колени. Но помнить долго не может он и продолжает шалить. На днях было первое родительское собрание, где обсуждали режим дня детей и помощь родителей в деле воспитания ребят. Меня выбрали в школьный актив от родителей, — придется уделять время этой работе.

Марик на даче за лето хорошо окреп и поправился, но совсем не производит впечатление толстого ребенка, он худышка и вьюн. Первый день нарядила его торжественно, в хороший светлый летний костюм, — отправила такого чистенького и красивого, а встретила жутко грязного и не менее красивого. С головы до ног вышел Марик из школы выпачканный чернилами и руки выше локтей, и ноги, и колени — все было покрыто черными пятнами от свеже выкрашенной парты. А костюм до сих пор не могу отстирать, Первый день у нас был знаменателен не только этим. С утра, проводив сына первый раз в школу — я поплакала, вспомнила тебя… А днем мы с Мариком пошли в сберкассу и завели сберкнижку на его имя со взносом в 500 рублей. Я сказала, что это ты ему прислал, чтобы учился хорошо и потом, лет через пять купил бы себе что захочет из трех вещей: большой двухколесный велосипед, часы или фотоаппарат. Он был очень доволен, показывал всем книжку и хвастался, что уже сам расписывался и давал образец подписи.

Мне было обидно еще, что в предпоследнем твоем письме которое ты писал в марте с/г, ты не поздравил сына с днем рождения.