Бомарше - Рене Кастр

Пораженный оригинальностью этой просьбы Бомарше выслал Сен-Мартену деньги. Но в другой раз он отказал в точно такой же сумме кавалеру де Риваролю, брату писателя; тот решил отомстить за родственника и сочинил пародию на рассказ о Ферамене, чтобы выставить Бомарше в смешном виде, но последнее слово в этой истории все же осталось за Пьером Огюстеном, который оказал поддержку г-же де Ривароль после того, как ту бросил муж. «Если бы я не был добрым и справедливым от рождения, я все равно стал бы таким», — писал он г-же де Ривароль, посылая ей деньги, на что та ответила: «Я искала человека, а нашла бога».

Бомарше оказывал помощь не только униженным и неимущим, порой его великодушием пользовались и знатные особы, но наученный горьким опытом общения с герцогом де Шоном, он умел обуздывать подобные порывы щедрости. Графу де Лораге, который просил у него 100 тысяч франков на поправку здоровья в деревне, Бомарше ответил нравоучением, столь возмутившим просителя, что он отомстил за себя с помощью памфлета. Некоторые люди почему-то считают, что все вокруг обязаны оказывать им услуги, причем без всякой ответной благодарности с их стороны. Когда должники слишком долго тянули с возвращением денег, Бомарше им порой напоминал об этом письменно, и в 1783 году ответом ему одновременно стали раболепные извинения маршала Люксембургского и угрозы от виконтессы де Шуазель, против которой ему пришлось принимать официальные меры.

«Если вы таким образом позволили себе пренебречь достойными методами, — писал он ей, — не стоит удивляться, госпожа виконтесса, что для выяснения наших отношений осталась лишь суровая судебная процедура».

Зато он всегда благодарил того, кто возвращал долг, и обласкивал тех, чьи просьбы не казались ему чрезмерными. «Ваше послание, — писал он графу де Поластрону, — излучает душевную чистоту и рыцарскую доблесть наших славных предков; я искренне рад, что могу оказать вам услугу».

Самой знатной персоной среди тех, кому Бомарше был рад оказать помощь и кто, не стесняясь, пользовался ею, был один из величайших авантюристов XVIII века, принц де Нассау-Зиген, которого одновременно можно было принять за искателя приключений, средневекового странствующего рыцаря и обычного мошенника.

«Это был настоящий феномен для эпохи и государства, — писал г-н де Сегюр, — где следствием долгой цивилизации стала общая заурядность умов», а герцог де Леви дополнил этот портрет: «Он обладал всеми основными качествами, присущими героям, но при этом имел репутацию авантюриста и за всю жизнь заслужил гораздо больше славы, чем уважения». Так что нет ничего удивительного в том, что Бомарше сошелся с человеком, так похожим на него самого.

В жилах этого потомка католической ветви семейства Нассау и внука представительницы народа майя оказалось так много французской крови в том числе и потому, что отец его, сочтенный незаконнорожденным, потерял права на родовое княжество в Германии. Итак, принцу де Нассау-Зигену было на роду написано стать искателем приключений: в восемнадцать лет он уже был драгунским капитаном, затем совершил кругосветное путешествие с Бугенвилем, сражался добровольцем на стороне американцев в их войне за независимость, а также успел послужить шведской и российской короне. Многочисленные дуэли снискали ему прозвище «укротителя чудовищ», но при этом, как писала в своих воспоминаниях г-жа Виже-Лебрен, «вид у него был как у нежной и застенчивой барышни, только что покинувшей стены монастыря». Женатый на польке, которая незадолго до того развелась с принцем Сангушко и слыла не меньшей оригиналкой, чем ее новый супруг, принц де Нассау-Зиген всегда вел себя как человек, не знающий цену деньгам, и имел репутацию неисправимого мота.

Бомарше стал для него настоящим ангелом-хранителем, лишь ему одному удавалось спасать принца от многочисленных кредиторов, платя самым настойчивым и придумывая разные хитроумные способы, чтобы заставить подождать остальных.

Их дружба началась в 1779 году: принц командовал тогда группой отчаянных смельчаков — легионом Нассау, который во время высадки французских войск в Англии должен был захватить остров Джерси, но стратегические планы командования изменились, и военные действия были перенесены в Северную Америку. Нассау обратился к Людовику XVI с просьбой возместить ему расходы на экипировку его полка. Опасаясь, что деньги будут потрачены не по назначению, Сартин поручил Бомарше расплатиться по счетам принца и выдать самому Нассау-Зигену некоторую сумму на карманные расходы.

«Казна Бомарше, — сообщает Гюден, — превратилась в казну принца, который черпал из нее средства почти для всех своих нужд».

Кроме того, будучи женатым на разведенной женщине, что не возбранялось в Польше, но не допускалось во Франции, Нассау обратился к Бомарше с просьбой помочь ему легализовать свое семейное положение во французском королевстве, уговорив архиепископа Парижского освятить этот брак. В то время пост архиепископа занимал Кристоф де Бомон, прославившийся своей бескомпромиссностью. Он отклонил просьбу принца, но двор оказался более снисходительным к принцу и принцессе Нассау и принимал их как законных супругов. Вступление в брак не уменьшило расточительности Нассау; сохранились сотни писем этой эксцентричной пары к Бомарше с просьбами ссудить денег. По иронии судьбы принц писал его имя с ошибкой — Бонмарше, что в переводе с французского значит «дешевый». Весьма покладистый поначалу, со временем Пьер Огюстен стал просить Нассау быть экономнее, а под конец просто-напросто устал от мотовства принца. За геройство, проявленное при осаде Гибралтара, принц Нассау удостоился титула испанского гранда, но эта честь не мешала его кредиторам слать ему неоплаченные счета прямо на поле брани.

Чтобы в очередной раз выручить друга, Бомарше придумал гениальную комбинацию: он посоветовал Нассау добиться у испанского короля разрешения на беспошлинный заход двух кораблей во все порты испанских колоний; предполагалось, что корабли предоставит принцу Франция. Каким бы удивительным это ни казалось, но Карл III просьбу принца удовлетворил. Бомарше договорился с одним торговым домом, готовым поставить грузы и заплатить принцу 500 тысяч ливров. Оставалось раздобыть два корабля, уповая на милость Людовика XVI. 10 мая 1783 года Бомарше передал королю от имени Нассау пространный мемуар, им же самим и составленный.

Маршал де Кастр весьма благосклонно отнесся к просьбе принца де Нассау, а тот, вместо того чтобы поблагодарить морского министра, рассорился с ним, в результате чего разрешение на предоставление судов было аннулировано.