Когда падают листья... - Наталия Андреева

Шатренец перевел взгляд на стену и, медленно приставив ладони ко рту, прокричал на ломаном Яцирском:

— Эй, любезные! Позовите кого-нибудь из высоких! Начальника стражи, городничего, мэра!

Ворота не спешили открываться, но наверху раздались возгласы, после которых началось какое-то шевеление.

У Ждана стали затекать руки, и в тот момент, когда он, плюнув на все, готов был уже опустить их, послышался лязг огромных засовов, и створки ворот медленно поплыли вперед, открывая щелочку для одного человека.

Дарен прищурился, Яромир напрягся, Веля вцепилась пальцами в Жданов рукав.

Человек внимательно осмотрел четырех путников, а затем отрывисто спросил на яцирском:

— Кто такие будете?

— Переводи, — шепнул Дар шатренцу, — мы путники, пришли с миром…

Яр поморщился на такие речи, но все-таки заговорил на певучей яцирской речи, пытаясь успеть за речами друга. Когда они замолкли, человек негромко поинтересовался целью прибытия. На что Дарен протянул ему написанный жрецом лист пергамента, сложенный вчетверо. Тот вчитался, нахмурился, а затем что-то быстро стал объяснять Яромииру. Шатренец подобрался и так же быстро заговорил:

— Они закрывают ворота города… раз в месяц, за седьмицу до полнолуния… не понимаю… ни своих, ни чужаков приказано не пускать, он не имеет права открывать ворота… тьфу, как быстро — ничего не могу разобрать!

— Ясно, — Дарен оборвал обоих, чуть приподняв руку (стрелы, за все это время чуть опустившиеся, снова нацелились на маленькую черную фигурку внизу), — скажи ему, что мне нужен Алишер, жрец Осуд, Слепой Богини.

Начальник стражи снова нахмурился и спросил, почему это он обязан пускать каждого проходимца к почтенному Алишеру. Яромир заскрежетал зубами, и тут вдруг сзади раздался звонкий голосок девушки:

— Листья падают. Выбор Осени сделан.

Фраза была произнесена на чистом заросском, однако человек, столь недружелюбно встретивший друзей, выпучил глаза и, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег, лишь молча поклонился им, четверым, и тихо сказал:

— Простите меня. Вам надо было сразу это сказать.

— Если ты знала кодовые слова, то почему раньше сказать не могла? — сварливо поинтересовался Дарен.

— Это не я! — девушка взглянула на войника, — это — Осень!

— Ну конечно же, и как я сам не догадался? — с сарказмом продолжил Дар, — у нас ведь чуть что — сразу же Осень виновата.

У Вели заволокло глаза от обиды:

— Но это правда не я! Я не знала!

— Да отвяжись ты от нее, — вмешался Ждан, — чего ты к ней прицепился? Лучше скажи спасибо, что жив остался! А то "мы пришли с миром", "мы никому не причиним зла"…

— За собой следи, мальчишка.

— Да иди ты.

Дарен замолчал и отвернулся, поравнявшись с Яромиром.

Шатренец вовсю разглядывал улицы и хорошеньких смуглых девушек, закутанных в ажурные сетки-платки; сверху то и дело слышалась какая-то иностранная брань, а под ногами путников и лошадей, которых они вели в поводу, все время шмыгали кошки — туда-сюда. Яр поднял голову и, встретившись взглядом с молоденькой женщиной, белозубо улыбнулся ей. Но та опустила взгляд и быстро прошмыгнула мимо.

Яромир проводил ее фигурку взглядом и разочарованно заметил:

— Вот нравы! Не то, что у нас. У них, поди, и публичных домов нет.

— Кто о чем… — пробормотал Ждан, покраснев.

— А что, — вдруг спросил шатренец, — у тебя девки-то и не было, наверное?

— Не твое дело!

— Ты так краснеешь, как будто я собираюсь делать тебе неприличные предложения. И все таки?

— Замолчите! — еще более красная Велимира смотрела на них с укором, — хватит доставать друг друга!

Яр ухмыльнулся, а парень пробормотал себе под нос что-то ну очень нецензурное.

Дарен поднял на них взгляд и вздохнул: пусть дурачатся и препираются, пока у них есть на это время.

Скоро все изменится, совсем скоро.

— Да, Броня, — войник почесал хрюкнувшего от удовольствия коня за ухом, — одни мы с тобой остались.

Броний поднял на хозяина грустные янтарные глаза и ткнулся мордой ему в плечо: мол, все будет хорошо.

Но Дар, проводив взглядом очередной раскрашенный красками листик, неведомо как оказавшийся в этой пустыни, уже не знал, будет ли это все. И эти улочки, и это необъятное небо, и эти мальчишки, устраивающие перепалку в каждый свободный момент, и эта необыкновенная девушка, которой он зачем-то постоянно причиняет боль…

Будет ли это все?

Но всеведущие боги молчали.

И Осень тоже не спешила давать ответ.