Анти-Ахматова - Тамара Катаева

Лев ОЗЕРОВ. Разрозненные записи. Стр. 599

У Ахматовой было вполне цивилизованное понимание стоимости объектов культуры и искусства (уже в двадцатые годы она грамотно распродавала свой литературный архив), и она разбиралась в рыночной ситуации. Если бы эти рисунки существовали, она никогда не бросила бы их на произвол судьбы. Для этого у нее была также интуиция. Сейчас иногда утверждается, что эти рисунки всплыли в Европе. Как они туда попали? Какие-то некультурные солдаты крутили из них «козьи ножки», а какие-то, более искушенные, чем Ахматова, чем парижские коллекционеры, которые в это время еще не разобрались в Модильяни, решили их спасти и украсть? Предпочли нетрадиционные рисунки неизвестного художника письмам вполне известного Александра Блока?

АА рассказывала об архиве своем и Николая Степановича в Царском Селе, в сундуке. В декабре 1917 года АА съездила в Царское Село и взяла из этого сундука много писем, материалов — и своих, и Николая Степановича. Привезла их в Петербург. А в 1921 году, уже когда Николай Степанович был арестован, она опять поехала в Царское Село. В доме уже было учреждение (Рабкрин). Она прошла наверх. Сундука уже не было, а бумаги валялись на полу — несколько писем Блока и т. д. АА, не имея возможности взять все, взяла только самое необходимое.

П. Н. ЛУКНИЦКИЙ. Дневники. Кн. 1. Стр. 270

Ни о каких пропавших рисунках в те времена не вспоминается.

Но впоследствии рисунков Ахматовой было уже мало — она заговорила еще и о письмах Модильяни — которые, естественно, тоже не сохранились.

Не был включен в мемуары о Модильяни — то ли просто не нашлось подходящего места, то ли заводило в ненужные объяснения, то ли просто решила не завираться… — и такой отрывок: «Он писал очень хорошие длинные письма».

Анатолий НАЙМАН. Рассказы о Анне Ахматовой. Стр. 155

Очень содержательные комментарии к письмам Модильяни! Да, несомненно, что Модильяни, если бы писал кому-либо длинные письма, писал бы очень хорошие. Какими еще могут быть длинные письма гения? Я также уверена, что Ахматова бы сохранила длинные и очень хорошие письма к ней любого французского художника — при любых обстоятельствах. В ее архиве нет подобных пропаж. Длинные хорошие письма Модильяни — такой же апокриф, как раскрученные на «козьи ножки» двадцать рисунков. Об их пропаже на царскосельском чердаке тоже не говорится ни слова по горячим следам.

«Длинные хорошие письма» — сказать нечего, но жаждущим почитателям надо что-то рассказывать или хотя бы «недоговаривать» — но в нашем случае попросту привирать.

В ту пору «ленинградские мальчики» страстно желали подобных легенд.

…Открытие в одной из коллекций двадцати трех рисунков, сделанных Модильяни в пору их встреч и в которых некоторые исследователи склонны видеть Ахматову как натуру.

Светлана КОВАЛЕНКО. Проза Анны Ахматовой. Стр. 368

«Некоторые исследователи» — это поклонники Ахматовой. Доказательств существования рисунков Модильяни нет.

«Вы спрашиваете о Модильяни. Я пошел и посмотрел эти рисунки. Боюсь, они не представляют значительного интереса. Я большой поклонник этого художника, но эти рисунки множатся на бесконечные копии и вариации классического искусства — греческого и египетского; затем ряд обнаженных в различных позах; наконец, портрет французской дамы (живопись). Поверьте, я обошел всю выставку в королевской академии, помня Ваши слова — искал хоть малейшего сходства с А.А., но не нашел никакого. Уверяю Вас…»

Исайя БЕРЛИН. Анна Ахматова. Т. 5. Стр. 368

И зачем врать, когда Анна Андреевна достаточно на себя наврала?

Ирина Грэм — Михаилу Кралину.

Михаил КРАЛИН. Артур и Анна. Стр. 33

Волков: Ахматова любила повторять, что она к постановлению 1946 года была готова хотя бы уже потому, что это была уже не первая касающаяся ее партийная резолюция: первая была в 1925 году.

Соломон ВОЛКОВ. Диалоги с Бродским. Стр. 229

В 1925 году ничего государственного — НИЧЕГО — по ее поводу не было. Она, правда, после 25-го года лет на 15 почти бросила писать. Задним числом придумала государственного значения оправдание.

Исайя Берлин со слов Ахматовой.

Сталин разразился по адресу Ахматовой набором таких непристойных ругательств, что она даже не решилась воспроизвести их в моем присутствии.

Исайя БЕРЛИН. Встречи с русскими писателями. Стр. 451

Обычно она не стесняется.

Ну а про Сталина — она знает все: каким набором, разразился или не разразился и пр. Кто-то ее проинформировал, воспроизводя все выражения.

«Ну да, в конце тридцать девятого… Помню, что Борис и Осип, оба, называли его лучшим моим стихотворением». — «Анна Андреевна! Этого тоже никак не могло быть! Вы написали его гораздо раньше, потому что ведь Осип Эмильевич весной тридцать восьмого уже арестован». Анна Андреевна меня не ударила, но глянула так, будто ударила.

Л. К. ЧУКОВСКАЯ. Записки об Анне Ахматовой. 1963–1966. Стр. 155

Не дают сделать величавые ссылки.

Пунин предчувствовал или ждал ареста. Он говаривал Анне Андреевне: «ОНИ прячутся за деревьями…» Пунин с Ахматовой всегда говорили о деревьях…

Спускаясь уже под конвоем по лестнице, он произносил тоскливо: «Акума, Акума…» — читая в другом источнике это описание ареста, я удивлялась: человека уводят ночью из дома, он знает — куда. И он так театрально шепчет: «Акума, Акума…» Но сейчас, знакомясь с первоисточником апокрифа, все становится ясно:

Так рассказывала мне Анна Андреевна.

Эмма ГЕРШТЕЙН. Мемуары. Стр. 351

Она говорила так, что на ее сестре женился кто-то из гимназистов Анненского, из этой гимназии. Когда старик Анненский узнал, что вышла замуж дочка Горенко, он спросил: «Какая?» Ему сообщили имя (не помню имя сестры), он сказал: «Ну, я бы женился на другой — на Анне».

В. Е. АРДОВ в записи Дувакина. Стр. 146–147

Пересказов этой истории много, да вот беда — все из одного источника: от самой Анны Андреевны. И появились они тогда, когда ни одного свидетеля уже не могло быть в живых.

Этот же эпизод описан в «воспоминаниях» Валерии Срезневской. В рукописи он написан рукой Ахматовой. Царскоселка Срезневская сама об этой истории ничего не слыхивала.

Я поинтересовалась, знала ли она Иннокентия Анненского — он, как известно, долгие годы преподавал в Царскосельской гимназии. Нет, им не пришлось познакомиться, но она, разумеется, знала его в лицо, часто встречала на улице.