Жизнь на гранях миров - Елена Черкашина

пронести одного малыша, а затем вернуться и взять другого, но, подумав, сказал себе так: не я решаю, не я перехожу. Им всё равно: двое или трое.

Вернулся в детскую, осторожно взял спящую Машу и принёс к себе. Теперь они лежали втроём. «Мои дети, мои сокровища». Пухлые ручки, тёплые тела. Боль вперемешку с нежностью хлынула в грудь. Только бы всё получилось! – и закрыл глаза.

– Нет, это невозможно! – смеялась Юсан-Аминах, пытаясь накормить малыша: Саша был голоден, но яркие игрушки, во множестве разбросанные вокруг, привлекали внимание; ребёнок тянулся к ним ручкой, вертелся, а незнакомая тётя тем временем тщетно пыталась попасть ложкой ему в рот.

Наконец, она сдалась:

– Сильвена, прошу вас: уберите всё это или прикройте покрывалом. Мы должны поесть.

Сили немедленно собрала игрушки, и дело пошло веселее. Машенька сидела тут же, но она уже поела и сонно клонила головку.

В этот момент в просторную детскую вошёл папа.

– Как процесс воспитания? – с улыбкой спросил он.

– Воюем! – весело ответила Юсан-Аминах.

«Давно не видел тебя такой счастливой!» – отметил он и взял на руки дочь:

– Да ты совсем дремлешь, малышка! – и отнес её в смежную комнату, где стояли две затейливо убранные кроватки. Положил, немного постоял рядом.

Юсан-Аминах закончила кормить Сашу и принесла его в спальню.

– Вы довольны тем, как мы устроили детей? – мягко спросила она.

– Лучше и быть не может! – ответил Игорь искренне. – Всё, к чему прикасается ваша рука, становится прекрасным.

Она зарделась и, не ответив, быстро вышла.

«Ну вот, смутил королеву! Будешь и дальше так себя вести – мяса на обед не получишь!»

Вот уже несколько дней он чувствовал себя легко, очень легко: боль, которая зловещей волной давила там, на Земле, здесь отступила. И кроме того, он начал видеть сны: чудесные сны, в которых была Светлана. Они не разговаривали, и никаких мыслей не выносил он из этих снов, но лёгкость, царившая в них, оседала на душу тёплым веянием чистоты и свободы. Это казалось странным, но именно здесь он начал чувствовать, что она не умерла. Вернее, умерла не так, как это принято видеть, а по-другому. Лишь часть её опустилась в землю, другая же часть – её улыбка, дыхание, смех – осталась жива, и вот сейчас, когда он спал, соединялась с ним в небесном пространстве. Игорь вставал счастливым после этих снов и опять начал улыбаться, и радоваться весне, и замечать, что другие люди тоже счастливы. Как вот сейчас – Юсан-Аминах. «Я продолжаю жить, – думал он. – Несмотря ни на что, продолжаю…»

Гастан шёл по дворцу, размахивая письмом, и готов был поведать каждому встречному, что отец Ронель согласился! Суровый император Роу, узнав о трагичной истории, приключившейся с Юсан-Аминах в тот момент, когда она направлялась за согласием на свадьбу старшего сына и его дочери, был тронут, искренне сожалел и немедленно ответил «да». Но теперь предстояла главная трудность: не желая подвергать принцессу опасности, отец запретил ей возвращаться домой и решил сам приехать в гости. Ласоро взялся за голову: свита императора насчитывала более ста человек, а сколько ахисов и воинов! Вокруг столицы придётся воздвигнуть новый, временный город. Это же тонны фуража, еды и воды!

Но Гастан ликовал! Брат справится, на то он и император, он же, Гастан, мог думать только о Ронель.

Войдя в покои принцессы, с трудом дождался, пока служанка доложила о нём, и встретил любимую тем, что высоко поднял письмо.

– Не может быть! – вскричала она. – Гастан! Что, что в письме?

– Твой отец сказал «да»!

Она засмеялась и прильнула к нему.

– Он едет сюда, – продолжил Гастан, – не хочет, чтобы ты рисковала, а потому сам направляется к нам с армией, свитой и подарками.

– Мой отец неповторим, – засмеялась она. – Мама тоже приедет?

– Об этом в письме не написано, но надеюсь, что да, и у меня будет возможность поцеловать руку женщине, подарившей мне тебя.

– Ах, какая изысканность, принц, – усмехнулась девушка.

Гастан склонил голову:

– Мне удастся её очаровать?

– Несомненно!

Они недолго оставались вдвоем: появился вежливый слуга Ласоро и церемонно попросил принцессу зайти в приёмную императора.

– Я знаю, чего он хочет, – говорил Гастан, идя с нею по коридору.

– Чего?

– Узнать, какие блюда к обеду предпочитает твой отец.

Ронель посмеялась, но, приблизившись к приемной, стала очень серьёзной.

– У него из-за меня столько неприятностей, – тихо сказала она и, подобрав платье, вошла.

– Ваш отец собирается навестить нас, – с улыбкой приветствовал её император, – и в связи с этим у меня множество вопросов.

Девушка улыбнулась, подумав, что Гастан оказался прав, и в следующие полчаса подробно рассказывала Ласоро о тонкостях, принятых у них при дворе. Слуга едва успевал записывать. Когда они закончили, список деталей был настолько внушительным, что Ронель озадаченно проговорила:

– Впрочем, если всё будет немного иначе, никто не обратит на это внимания!

– У меня есть друг, – внезапно сказал Ласоро, – который целый год скрывал, что любит мясо. И оттого ходил голодным.

– Я знаю! – засмеялась принцесса. – Ваш врач!

– Да, именно он. Я руку готов отдать за него, а за всё время ни разу даже не накормил! Поэтому лучше, если я заранее буду знать о том, что любит и чего не любит ваш отец.

– Благодарю вас, Ласоро, – сердечно сказала Ронель. – Вы удивительный человек! Вы так молоды, но в вас столько такта, доброты и прощения…

Император внимательно смотрел ей в глаза:

– Я хочу одного: чтобы мой старший брат был любим и счастлив. Сделайте это для него!

Ронель подняла голову. «Непременно!» – ответил её взгляд.

Покинув кабинет императора, она увидела Гастана, который стоял неподалёку.

– Я угадал?

– Совершенно!

– Я знаю своего брата.

– Он всё делает правильно. У тебя изумительный брат!

– Но выбрала ты меня? – тихо сказал Гастан и, глянув по сторонам и убедившись, что никого нет, склонился к её лицу.

У Игоря – ни минуты свободного времени: строительство новой больницы полностью захватило его. Ранним утром он просыпался с мыслью о ней и засыпал так же, бесконечно рисуя в своём воображении палаты, лабораторию и место для генератора. Электрическое освещение ему необходимо, а значит, оно у него будет! «Нужно отдать должное архитекторам, да и всем, кто участвует в строительстве: без промедления сделали план, заложили фундамент и возводят стены с удивительной быстротой! Осталось немного: водопровод и внутренняя отделка».

Солнце едва поднялось, а врач уже пришёл посмотреть на свое детище, и, хотя ещё трудно увидеть в строении будущие палаты и кабинеты, пристально вглядывается в каждую деталь. Место выбрано очень удачно: