Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью - Борис Стругацкий

Лида. Москва, Россия — 26.12.00

Как видите, ничего особенного. К этой мысли надо привыкнуть, как привыкаем мы ко многим и многим печальным фактам и истинам. Никогда мне не стать богатым, как Билл Гейтс. Умным, как Эйнштейн. Добрым, как мать Тереза… И так далее — до бесконечности.

Что может быть страшнее, чем понимание абсурдности жизни?

Alek Kovrik. Клич ев, Беларусь — 10.08.00

Понимание неизбежности смерти. Особенно — скорой смерти.

Вы сказали, что оптимизм — прерогатива молодости. Почему вы так считаете?

Igor. Киев, Украина — 01.06.00

Просто потому, что у молодого человека все самое интересное впереди. А у старого — позади.

Как Вы считаете, что такое «смерть»? Это тупик, в котором заканчивается все, или ворота, через которые надо пройти и попасть совершенно в другой мир? Но свидетельства людей, побывавших в состоянии клинической смерти, и видевших так называемый «Синий туннель», тот факт, что они начинают наблюдать себя как бы со стороны и т. д. и т. д. — это ли не доказательства того, что жизнь продолжается — только в несколько ином качестве.

Myрад. Баку, Азербайджан — 07.07.00

Я уже отвечал на этот вопрос. Смерть — это прекращение всего, полное — и навсегда — исчезновение сознания. В описанные Вами свидетельства не очень верю. Скорее всего, это специфические агональные видения, причем вовсе не обязательные — я, например, ничего этого не видел, хотя в клинической смерти побывал. Смерть (субъективно) это просто глубокий обморок, но — навсегда.

Как Вы относитесь к самоубийству?

Сергей. Москва, Россия — 22.11.00

Отрицательно. Я вообще ненавижу смерть — во всех ее проявлениях.

Что, на Ваш взгляд, может удержать человека от самоубийства, если его жизнь становится невыносимой (невыносимой в внешнем плане: денег нет, еда кончилась, из квартиры выселили, или нашли у тебя чего-нибудь, СПИД, рак)?

Виктор. Мурманск, Россия — 24.10.98

Наверное, все зависит от конкретной ситуации: сын… мать… друг… возлюбленная… незаконченная работа… солнышко вдруг выглянуло из тучи… кошка вспрыгнула на колени и приласкалась… Все что угодно может человека остановить. Точно так же, как и подтолкнуть к пропасти может все, что угодно.

Вы говорили, что не приемлете самоубийство, но если сравнить душевную боль с болью физической, не думаете ли Вы, что иногда самоубийство освобождает человека от мучительной боли в душе? Может быть, продолжение такой жизни — это не жизнь, а только ужасные страдания?

Макис. Готем, Россия — 13.03.02

Конечно, все это вполне возможно. Именно поэтому я, в отличие от многих и многих, никогда не выступал против эвтаназии. Крайние страдания способны порождать крайние меры. Это естественно. Я — в отличие от церкви — допускаю самоубийство, как исключительную реакцию на жизненные обстоятельства. Но — в полном согласии с церковью — самоубийство я не одобряю. Как и убийство, между прочим.

Что необходимо дать нищему (физически и духовно), загнанному в угол, жалкому, потерявшему смысл жизни, забывшему о морали человеку в первую очередь?

Антон. Москва, Россия — 16.03.00

Ответ содержится в вопросе: ему прежде всего надо дать смысл жизни. Проблема в другом: КАК это сделать? Не знаю. Подозреваю, это зависит от множества конкретных обстоятельств.

Как вы относитесь к эвтаназии? Ваше отношение к смертной казни?

Андрей Гольдман. Реховот, Израиль — 18.08.00

К эвтаназии отношусь положительно, хотя понимаю, что здесь возникает много юридических и нравственных проблем. Смертную казнь считаю нужным запретить. Во-первых, она не решает никаких проблем и выглядит скорее местью, чем наказанием. А во-вторых, при нашем нынешнем уровне судопроизводства слишком велика вероятность судебной ошибки, чтобы быть уверенным, что казнят именно того, кого казнить надлежит. Сколько невинных было казнено за преступления Чикатило? Один? Два? Нет уж. Пока возможность ошибки сохраняется, лучше никого не казнить — не совершать необратимых поступков.

Как Вы считаете, не может ли эффект «усталости от жизни» иметь в качестве первопричины скорее биологические (медицинские) факторы, влияющие на психическую деятельность, нежели все-таки психологические, связанные с жизненным опытом?

Анатолий. Москва, Россия — 18.02.99

«Усталость от жизни» — феномен, насколько я знаю, довольно редкий. Обычно человек не столько устает ЖИТЬ, сколько устает быть старым, больным, немощным. Если удается тем или иным способом сохранять достаточно высокий уровень физического здоровья, никакая «психологическая усталость» такому старику не грозит.

Здесь, в конференции, прозвучала фраза «не делать необратимых поступков». Гм… каждый поступок необратим.

kaboom. Москва, Россия — 23.07.98

Точнее было бы сказать, каждый поступок необратим ПО-СВОЕМУ Если Вы уронили носовой платок, это необратимость, так сказать, первого рода. А если куриное яйцо, — это, согласитесь, совсем другая необратимость.

Как может, на Ваш взгляд, измениться система человеческих ценностей, если человек обретет бессмертие?

Михаил Бурцев. Москва, Россия — 07.12.00

Очевидно, что измениться она должна значительно. Конкретности же я представить себе не могу, пока не уточню всех деталей. Что понимается под бессмертием? (Машина меня задавить может?) Как насчет старения? (Или я не просто вечен, но еще вдобавок и вечно молод? И сколько же мне тогда биологических лет?) Болезни. Я болею? Если да, то чем? Как насчет проказы? Или ВИЧ-инфекции? Очень важный вопрос: как обстоят дела с мозгами? Склероз, нет? Емкость памяти постоянная или, все-таки, меняется со временем? А прирожденная глупость — она так и остается со мною навсегда?.. Ну, и так далее. Сами понимаете, что система ценностей 30-летнего молодца с идеальным здоровьем и с блистательной гроздью талантов вдобавок будет разительно отличаться от системы ценностей рядового Свифтовского струльдбруга.

Прогрессирует ли человечество духовно или нет ничего нового под солнцем, и мы остались теми же людьми (не скажу — дикарями), с той лишь разницей, что нас окружают не мамонты, а компьютеры? (Речь не идет о социальном прогрессе.)

Дмитрий Поляшенко. Москва, Россия — 13.06.98

К сожалению, не существует эталона для измерения духовного прогресса человечества, а потому и ответа на Ваш вопрос также не существует. У меня лично такое впечатление, что все «открытия» в области нравственности и нравственной философии уже человечеством сделаны, и в этом смысле, действительно, ничего нового под Луной нет. Теперь дело за малым: внедрить все эти высочайшие достижения мысли и морали в души гигантских человеческих масс. И вот здесь нас ожидает большое разочарование. Названные массы тысячелетиями живут по принципу «старое поколение повторяется в новом», и ничто пока неспособно изменить этого стационарного процесса. Под тоненькой хрупкой пленочкой новой нравственности (скажем, христианской) живет все тот же волосатый дикарь с дубиной, что и сорок тысяч лет назад. И пока не научимся мы этого дикаря в себе подавлять (или усыплять; или прикармливать; или одурманивать; или обманывать; или преобразовывать), до тех пор с духовным прогрессом человечества будет иметь место затрудненка. (Что, впрочем, как и раньше, как всегда, не будет мешать отдельным величайшим взлетам духа отдельных личностей и даже небольших коллективов.)

Есть ли в этой жизни какие-нибудь незыблемые, вечные вещи, что-то вроде законов человеческого общежития? Или для каждого они свои? Что бы Вы подчеркнули для себя?

Влад Овчинников. Хабаровск, Россия — 15.06.98

Сильно подозреваю, что ничего вечного или незыблемого в мире человеческого общения не существует. Однако есть вещи (как Вы выражаетесь) чрезвычайно долгоживущие. Например, христианская мораль (Десять заповедей Моисеевых). Или, скажем. Великий Закон Бутерброда: «Из двух равновероятных событий всегда реализуется наиболее неприятное (бутерброд падает маслом вниз)». Или — социальный аналог Второго закона термодинамики: «Исторические процессы развиваются таким образом, чтобы производительные силы общества со временем возрастали». Если же говорить о личной жизни человека, то там нет вообще ничего постоянного — даже число конечностей может измениться (не говоря уж о числе жен, детей и зубов).

В «Трудно быть богом» да и других герою приходится поступать жестоко как к другим, так и к себе, во имя высокой цели. Вы считаете, что добро должно быть с кулаками и для достижения цели все средства хороши? Как определить ту грань, когда можно и нужно пожертвовать собой или еще чем-либо ради достижения цели?