Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

— Вам не кажется, что ваши упреки немного не по адресу? — сердито спросил Ворро. — Или у вас так принято обращаться со всеми гостями? Может, это слишком нагло с моей стороны, но мы хотели попросить вас о приюте и ночлеге. К сожалению, все наше имущество сгорело вместе с самолетом, и мы вряд ли сможем заплатить вам.

— Здесь не гостиница, — проворчал старик. — Хотите ночевать — ночуйте, а нет — в лесу места много.

— А если так, разрешите подсесть поближе к печке, — попросил Неллью. — После похода по лесу мы насквозь промокли и к тому же промочили ноги.

— Этого недостаточно, — буркнул старик. — Раздевайтесь, скидывайте с себя все мокрое и скорее в вон ту дверь. Банька уже давно протоплена, только вас ждет. Я за это время постараюсь подыскать вам смену одежды. И не рассиживайтесь там особенно, ужин почти готов.

Вскоре они, согревшиеся, чистые, вымытые, в сухой одежде (удивительно, но даже для долговязого Неллью нашелся шерстяной спортивный костюм, пришедшийся почти впору) сидели за массивным столом, поглощая обильный ужин, сдабриваемый изрядными порциями горячего вина с пряностями — «профилактики ради». Говорил за столом один только Ворро. Закончив повествование, он подхватил с деревянного блюда последнюю рассыпчатую, но очень вкусную серую лепешку, намазал ее сиропом и отправил в рот, вопросительно глянув на хозяина.

— Анархия, беззаконие, — неодобрительно прогудел дед Тимо. — Эх, люди, люди, люди… А вы сами что собираетесь теперь делать?

— У нас дорога одна — обратно в Тарануэс, — сообщил Ворро, запивая лепешку глотком вина.

— Путь долгий и опасный. А чем вас не устраивает так называемый безопасный коридор, до которого, как минимум, вдвое ближе?

— Это не наш путь, — покачал головой Ворро. — Нам надо возвращаться. В Тарануэсе у нас остались товарищи, работа, если хотите, долг.

— Скажи лучше, что хочешь возместить те деньги, что сгорели у тебя в самолете, — театральным шепотом посоветовал Неллью.

— И это тоже, — Ворро трудно было смутить. — Я, безусловно, беспокоюсь и о твоем, Кисо, и о своем будущем. И если есть возможность его обеспечить, не премину ей воспользоваться. Я не хочу оказаться в Валезе бесправным и безденежным беженцем, одним из многих. Нищим, вообще, быть плохо, особенно на чужбине.

— Но так или иначе, вы все равно хотите покинуть страну? — уточнил дед Тимо.

— Вы можете предложить что-то взамен? Или вы считаете, что от пришельцев можно отсидеться в лесу? Мне кажется, это наивно. Рано или поздно, но они доберутся и сюда.

— Не считайте пришельцев сильнее и опаснее, чем они есть, — строго заметил старик. — То, что они так легко разбили и сломили нас — не их сила, а наша слабость.

— То, что мы оказались совершенно беззащитными с воздуха?

— Нет. То, что мы оказались слишком уязвимыми на земле. Нас погубили не пришельцы, а мы сами. Наш страх перед неизвестным, эгоизм, агрессивность, глупость и подозрительность, а в первую очередь — наша знаменитая философия: «Умри ты сегодня, а я — завтра».

— Выходит, бомбы даже не при чем? — фыркнул Ворро.

— Во время войны тоже были бомбежки, но тогда никто не срывался с места, чтобы бежать в нейтральный Солер.

— Нашли, с чем сравнивать! Да видели бы вы, что осталось от Тарануэса! Нам нечем сопротивляться вторжению пришельцев, и единственный способ спастись — это бежать туда, где их пока нет! Можете считать меня кем хотите, но я не намерен подыхать здесь, на родной земле, если есть возможность оставаться живым за границей!

— Не понимаю, почему вы называете нападение пришельцев вторжением? — недовольно пожал плечами старик. — Вот когда Барганд напал на нас с трехмиллионной армией, это — да, было вторжением. Еще никто ничего никогда не захватывал одними бомбовозами и танками, которых, насколько я понял, у пришельцев не так уж и много! Это можно назвать террором, разрушением, акцией устрашения, но никак не вторжением! А эти фарсовые договоры с горданцами, пресловутые коридоры и зоны безопасности — да кто так вторгается?! Все это рано или поздно кончится просто потому, что изначально не может продолжаться до бесконечности!

— Это все было вступление? — поинтересовался из своего угла Неллью. — Вы хотите убедить нас остаться?

— Хочу! — старик широко улыбнулся. — Двое моих помощников неделю назад уехали в город, но так и не вернулись. Я уже пожилой человек, мне трудно одному вести хозяйство и одновременно проводить научные исследования и наблюдения за птицами и животными в заповеднике.

— Какие наблюдения?! Какие исследования?! — засмеялся Ворро. — Да кому теперь это нужно?! Впрочем, нет, я понял! Это нужно вам! Чтобы вы, сидя здесь лесным отшельником, могли сказать себе, что не просто прячетесь от пришельцев, а продолжаете свою работу. Верно?

— Верно, — не стал спорить старик. — Но не главное. Я веду научную работу в заповеднике вот уже тридцать лет, и не вижу причин, чтобы прерывать ее из-за каких-то пришельцев!

— Здорово! — восхитился Ворро. — Вы сумасшедший, честное слово, но вы классный сумасшедший! Это мне нравится! А вы не боитесь умереть с голоду, сидючи в лесу и считая птичек?

— С голоду? Да никогда в жизни! Наши пращуры тысячелетиями жили в лесах и прекрасно себя чувствовали. Лес дает человеку все, что ему нужно. Воду и пищу, топливо для очага и освещения, одежду и обувь, даже бумагу и чернила! Мука для лепешек, которые вы сегодня ели на ужин, — из корневищ камыша с добавкой толченых рагузовых орешков. Сироп — из сока террье, клубни — дикая салина, салат — из заячьей капусты. Грибов сейчас можно запасти на всю зиму, после первых заморозков пойдет болотная ягода, зимой можно будет делать отвар из веточек лалы…

— Все это, конечно, хорошо, — скептически сказал Ворро. — Только вот тушенка, которую вы для нас сегодня открыли, на деревьях не растет.

— Не растет, — согласился хозяин. — Но в бобах жировицы содержатся почти те же протеины, что и в мясе. А в озерах и протоках полно рыбы. И если не слишком увлекаться, надеюсь, мы не нарушим природное равновесие.

— Нет, — решительно сказал Ворро. — Я не останусь здесь. Я, признаюсь, слишком испорчен цивилизацией и не представляю себе жизни без электричества, чашки скайры на завтрак и теплого клозета с туалетной бумагой. И я не люблю лес, где из-за деревьев не видно неба. Я летчик и хочу заниматься своим делом, да и подолгу сидеть на одном месте не в моих правилах. Извините, если что…

— Нет, так нет, — пробасил старик. — Я не в обиде. Но вы, все же, подумайте до утра. Не зря говорят, утро вечера мудренее…

— Не передумали? — неодобрительно спросил дед Тимо, строго блеснув стеклами очков. — Уходите?

— Нет, не передумали, — Ворро встал из-за стола, где они только что покончили с обильным и плотным завтраком. — Уходим.

Либсли Ворро было очень сильно не по себе. К утру пришло окончательное осознание масштаба катастрофы, которая их постигла. Его до паники пугал новый, незнакомый, страшный мир, в который они готовились вступить. Мир, где не осталось ни телефонов, ни супермаркетов, ни гостиничных номеров с горячей ванной, ни прочих милых сердцу мелочей. Мир, где с неба приходит смерть, где люди превращаются в зверей и рвут друг другу глотки, чтобы умереть не сегодня, а завтра. Мир, где расстояние в двести пятьдесят километров становится почти непреодолимым препятствием…

Ворро было страшно, но он не любил менять уже принятых решений.

— Надо уходить, — сказал он, обращаясь больше к самому себе. — Надо.

— Раз надо, значит надо, — не стал возражать старик. — Тогда я вам приготовил кое-какие вещи.

Откуда-то из-под стола он вытащил два больших туго набитых брезентовых рюкзака.

— Здесь немного одежды, пара-тройка смен белья, по бутылочке для сугреву, по коробке непромокаемых спичек, котелок, продуктов на пару дней — тушенка и те самые лепешки, что вам так понравились вчера. Они не черствеют долго, так что можете их хоть неделю хранить. В отдельном свертке — плитки из смеси сушеных ягод, меда, мяса и жира — двух плиток вполне хватает на сутки. К сожалению, спальный мешок у меня один, поэтому я положил вам по полотнищу. Они пластиковые, непромокаемые, неплохо держат тепло; если в них завернуться, можно провести ночь под открытым небом, даже когда идет дождь. И еще — вот вам по охотничьему ножу. Их лучше держать при себе, на поясе. Таким ножом и рогульки для костра вырезать можно, и банку консервную открыть, да мало чего… А это вам — вместо карты. «Атлас автомобильных дорог Вилканда». Он, конечно, не слишком новый, но, думаю, за десять лет еще не успел сильно устареть. Чтобы не искать, мы на 47-й странице, я там этот дом отметил и, на всякий случай, пару дорог.

Ворро и Неллью ошеломленно смотрели на кучу подарков.

— Спасибо, — наконец сказал Неллью. — Огромное вам спасибо.