Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

— …Вы неважно выглядите, милочка. Может быть, сейчас модно быть худенькой, но нельзя же доводить себя до такого состояния! Вы, конечно, посчитаете меня старой брюзгой и будете правы, но во времена моей молодости, чтобы считаться красивой, женщине вовсе не надо было просвечивать насквозь…

При выходе на летное поле на них наткнулась группа встревоженных охранников.

— Как, вы здесь? А мы думали, вы в самолете, вместе со всеми…

— Ну, опоздали мы, — ворчливо сообщил Ворро. — Что, великое преступление? Или рейс от этого отменили?

— Да нет, нет! — замахал руками старший охранник. — У вас на борту террорист! Он захватил экипаж и пассажиров в заложники!

— Ну и ну, — только и сказал Ворро. — Боюсь, господин Негери, ваш рейс действительно откладывается. Правда, надеюсь, вам не составит труда договориться с кем-нибудь из моих коллег.

С видимой неохотой Ворро вернул старому джентльмену сверток с монетами. Худая женщина с полными страха и надежды глазами смотрела на Неллью.

— Я не могу ее оставить… У нее нет денег, я должен посадить ее на какой-то рейс…

— Не беспокойтесь, — старший охранник по-отечески положил Неллью руку на плечо. — Идите спокойно, господин авиатор. Мы позаботимся о ней. И вы не бойтесь, мадам. Вы уже по эту сторону, вам здесь ничего не угрожает. Мы сейчас отведем вас в медпункт, там вас доктор посмотрит, потом накормим, а к вечеру подсадим на самолет.

Охранник присел на корточки и сделал девочке «козу». Девочка прижалась к матери, но лицо все же не отвернула.

— Не бойся, маленькая, — ласково сказал охранник. — У меня тоже дочка, такая же как ты… была… Пойдемте, мадам. Вам помочь?

И они ушли. Неллью смотрел им вслед, пока Ворро не дернул его за рукав.

— Чего ждешь? Нам теперь к начальнику надо, наверно.

Кабинет начальника аэропорта с огромным окном во всю стену находился на верхнем этаже.

— Угощайтесь, — встретил начальник Ворро и Неллью. — Я уже видеть это не могу. Подумать только, а ведь когда-то, как это ни глупо, я очень любил по праздникам выпить бутылку лучшего десертного вина и закусить шоколадом «Лидо»…

На столе у начальника стояли две большие коробки конфет, несколько бутылок вина и картонный пакет с соком. Ворро и Неллью не заставили себя уговаривать. С продуктами в аэропорту было плохо. Уже неделю все питались только запасами магазинов беспошлинной торговли, а это были, в основном, сласти и алкогольные напитки. На что живут люди снаружи, даже думать не хотелось.

— А теперь о вашем деле, — озабоченно сказал начальник, когда легкий поздний завтрак подошел к концу. — На редкость идиотская история. Какой-то придурок утверждает, что обвязался динамитом и подымет всех на воздух, если в самолет немедленно не посадят шестнадцать человек его родственников. К сожалению, никто не может сказать, есть ли у него на самом деле взрывчатка или нет. Эти проклятые болваны, я имею в виду эту пресловутую службу безопасности, даже не проверили его толком.

— И что вы собираетесь делать? — спросил Ворро.

— Ничего. Совершенно ничего. Я приказал передать ему, что и пальцем не пошевельну. Пусть сдается или взрывает самолет — мне все равно. Я не собираюсь создавать прецеденты.

— А что делать нам? — поинтересовался Ворро.

— Тоже ничего. Можете подождать в комнате отдыха. Вам сообщат, когда дело так или иначе решится. Секунду…

Большой радиоприемник на краю стола тихо квакнул, и начальник немедленно подскочил к нему.

— Опять они, — разочарованно сказал он. — Эти бедняги забили всю аварийную волну.

— Кто это? — спросил Ворро. — Кто-то зовет на помощь?

— Можете послушать, — пожав плечами, начальник увеличил громкость.

— …Говорит аэродром Нэтави, Нэтави. Нас двести человек, много женщин и детей. Мы отрезаны на острове посреди болот, дороги разбомбили пришельцы. У нас нет ни воды, ни пищи. Помогите, кто может. Отзовитесь…

Усталый голос затих, но через десяток секунд снова появился, повторяя свой зов о помощи.

— Крепко попались, бедняги, — сочувственно заметил начальник. — Похоже, они уже ни на что не надеются. Я знаю этот Нэтави. Небольшой аэродром противопожарной авиации в краю болот к югу от нефтепромыслов Ривитани. И единственная дорога к ним идет по дамбе через самые топи.

— Так это совсем близко, — Ворро подошел к большой карте Вилканда, висевшей на стене. — Где это?

— Вот здесь. Видите значок? Верно, недалеко. От нас — километров двести шестьдесят, может быть, двести семьдесят.

— И километрах в пятидесяти от нашего воздушного коридора…

С полминуты Ворро смотрел на карту.

— Послушайте, — вдруг сказал он. — А разрешите, мы возьмем транспортник, сто тридцатый, и попробуем вывезти этих бедолаг. Пойдем по коридору, затем снизимся, свернем… Кисо, ты можешь вывести меня прямо на аэродром?

— Ли, ты серьезно? — Неллью удивленно поднялся из-за стола. — Ты сам хочешь помочь им? Ты думаешь, они смогут заплатить?

— Да, серьезно! — рявкнул Ворро. — И причем тут деньги?! Ты что, думаешь, один тут такой — блаженненький?! Я, может, тоже хочу — искренне и бескорыстно!.. Если их там человек двести, за раз не управимся, сделаем два рейса. Часа через четыре вернемся. Это все равно лучше, чем сидеть и ждать, чем все кончится!

— Хорошо, — удовлетворенно сказал начальник. — Я дам вам сто тридцатый. Сейчас прикажу, чтобы его начали готовить. И заодно, чтобы связались с этими, из Нэтави. А то нечего забивать им аварийную волну… Однако вы рискуете, господа.

— Каких-то пятьдесят километров от коридора… — с сомнением протянул Ворро. — Бывало, что и больше отклонялись, верно? Помните, три дня назад, чтобы забрать тех, на острове Комо? А мы, если Кисо не подведет, будем за пределами коридора минут пятнадцать, даже меньше.

— Я не подведу, — серьезно сказал Неллью. — Так мы можем идти? Вы распорядитесь?

Следующим посетителем в кабинете начальника оказался руководитель службы безопасности аэропорта.

— Прошу вас, смягчите наказание, — попросил он прямо с порога. — Да, эти ослы прохлопали террориста, но выбрасывать их на улицу — это слишком жестоко. Их же там убьют!

— А что вы предлагаете? — лениво спросил начальник. — По-моему, выговор и даже понижение в должности в последнее время немного потеряли свое воспитательное значение.

— Штраф. Или двадцать нарядов вне очереди. А если вы хотите воспитательных мер, то даже угроза увольнения — очень действенная мера, уверяю вас.

Несколько секунд начальник раздумывал.

— Ладно. Пусть будет штраф. И двадцать нарядов. Но только попозже, хорошо? Пусть они всласть потомятся и подумают о своем упущении. Но вообще-то, я вызвал вас не для того, чтобы решать судьбу нескольких олухов.

— Я весь внимание.

— Отрадно слышать. Так вот, дорогой мой Иньюко. Все дело в том, что наш воздушный мост доживает последние дни.

— Но господин начальник! Я вам докладывал, один инженер говорит, что может переделать наши дизель-электростанции на дровяные газогенераторы. Он утверждает, энергии хватит на аппаратуру и разметку полос.

— Увы, дело не в электричестве. И не в продуктах, которые тоже на исходе. Через три дня нам будет нечем заправлять самолеты.

— Валез нам не поможет? Я так и знал, что эти ублюдки не преминут нам сделать какую-то пакость!

— Валез и рад бы помочь, но… Вы, кстати, знаете, у кого они покупают нефть?

— У нас?

— Верно. Большую часть — у нас. Немного — у Барганда и еще немножко в Картае. И заменить ее нечем. Есть, конечно, Гордана, но, что обидно, ни у нее, ни у Валеза нет океанского танкерного флота.

— Выходит, у них самих ничего нет?

— Совершенно верно, Иньюко, совершенно верно. Сегодня двадцать четвертое. Двадцать седьмого воздушный мост будет закрыт.

— Может, это и к лучшему. Все, кто мог заплатить за билет, уже в Валезе, а сейчас, извините, прет сплошняком такая уголовщина, что даже моих ребят коробит, на что уж они не ангелы…

— Поэтому мы в ближайшие дни максимально увеличиваем число бесплатных пассажиров. Пусть сидят друг у друга на головах, потерпят. Двадцать седьмого мы объявим, что Гессенар временно не принимает из-за плохих погодных условий, и приостановим рейсы. В это время на летном поле будут подготовлены четыре самолета. Мы все погрузимся в них и скажем «Прощай» нашему многострадальному отечеству.

— Хм, такую операцию надо будет хорошо продумать и, может быть, даже прорепетировать. И… еще одна сложность. Будет крайне трудно снять внешнее кольцо охраны. Так, чтобы никто не заподозрил.

— А зачем нам вообще снимать внешнее кольцо? Пусть остаются. Вы помните, сами мне говорили, что там собралась самая отборная гнусь. Я думаю, мы сделаем доброе дело для наших друзей в Гессенаре, если не возьмем с собой полторы сотни обнаглевших головорезов.