«…Я прожил жизнь» (письма, 1920–1950 годы) - Андрей Платонов

561

Очевидно, Агапов Борис Николаевич (1899–1973) – писатель, автор производственных очерков об инженерах и ученых, дружил с К. Зелинским; в 1920-е гг. входил в группу конструктивистов; принимал участие в подготовке издания «Две пятилетки».

562

В 1935 г. состоялась очередная поездка писателей в Туркмению, но уже по новым правилам: вместо коллективных бригад в республику должны были выехать отдельные писатели, среди которых был и Платонов. // 3 декабря 1934 г. постпреду Туркмении в Москве О. Г. Атабаеву из Туркмении была прислана телеграмма с распоряжением о заключении договора с Платоновым: «Заключите договор [на] двухмесячную поездку [в] Туркмению [с] писателем Платоновым [на] тех условиях, [на] которые были приглашены участники прошлогодней писательской бригады [с] уплатой всей суммы [в] Москве [по] подписании договора» (РГАЛИ, ф. 2124, оп. 1, ед. хр. 25, л. 41). В декабре договор был подписан Платоновым и постпредом О. Г. Атабаевым. В договоре записано: «1. Тов[арищ] А. П. Платонов обязуется: а) включить в круг своих ближайших творческих занятий работу на тему о культурном и хозяйственном строительстве ТССР из числа тем, выдвинутых Совнаркомом ТССР; б) с целью собирания необходимых для указанной работы материалов тов[арищ] Платонов обязуется лично выехать в Туркменистан не позднее 30 декабря 1934 г.» (Там же. Ед. хр. 15, л. 10). // По условиям договора созданное Платоновым в результате поездки произведение должно было иметь объем «не менее 2-х авторских листов», а также «кроме опубликования или постановки произведения в московских журналах или театре» Платонов должен был сдать рукопись в Совнарком Туркменской ССР. Срок сдачи – 1 июля 1935 г. Со своей стороны правительство ТССР обязывалось оплатить труд писателя «за время его творческой поездки по ТССР из расчета в две тысячи рублей (2000 руб.) в месяц», а также оплатить ему проезд, жилье, питание. Деньги за 2 месяца работы и на проезд – всего 4600 рублей – уплачивались писателю в Москве после подписания договора. // 14 декабря 1934 г. Платонову было выдано удостоверение «в том, что он по приглашению Правительства Туркменской ССР направляется в Туркмению для литературной работы». Удостоверение, подписанное Атабаевым, сопровождалось просьбой «ко всем советским и партийным организациям оказывать т[оварищу] Платонову А. П. всяческое содействие для успешного выполнения им своих задач» (Там же. Ед. хр. 16, л. 8). // 14 января 1935 г., в понедельник, Платонов выехал в командировку, в Ашхабад прибыл 20-го вечером. Как долго длилась командировка писателя в этот раз, до конца не ясно – не установлена точная дата его возвращения в Москву. Последняя телеграмма из Ашхабада, сохранившаяся в фонде Платонова, датирована 25-м января, а с 10-го марта он, как предполагалось, должен был находиться в командировке от треста «Росметровес» на одном из ленинградских заводов (см.: Антонова Е. В. А. Платонов – инженер треста «Росметровес» // Страна философов, 2000. С. 792). // Таким образом, вернуться в Москву он должен был до 9 марта, а выехать из Ашхабада – не позднее 3-го.

563

Чернявщук Г. Е. – инженер, начальник административно хозяйственной части «Росметровеса», с которым Платонов долгие годы поддерживал дружеские отношения. Его номер телефона встречается в записных книжках Платонова в 1933–1942 гг.

564

Шарик – неустановленное лицо.

565

См. запись к рассказу в записной книжке 1935 г.: // «Сел человек откуда-то в поезд, мял и вертел какую-то синюю бумажку. // – Ваш билет? // – Какой билет… // … // – Сжавал!» (Записные книжки. С. 162).

566

Речь идет о рассказе французского беллетриста конца XIX-го – начала XX в. Ж. Кларети. История о смертельной болезни и чудесном выздоровлении мальчика Франсуа из рабочей семьи является традиционным рождественским рассказом. Мария Александровна сделала новый перевод произведения (печаталось в 1910 г. в различных изданиях рассказов французских писателей) и по его мотивам написала пьесу «Маленький мечтатель» (машинописи хранятся в фонде Платонова ОР ИМЛИ: ф. 629, оп. 4, ед. хр. 152). Платонов знакомился с литературным творчеством своей жены, на некоторых машинописях рассказов встречается его правка. Информацией о публикациях Марии Александровны (они могли быть подписаны ее девичьей фамилией) не располагаем.

567

Ак-Булак – железнодорожная станция в Казахстане.

568

Арысь – железнодорожная станция под Ташкентом, в настоящее время город в Казахстане.

569

Имеется в виду рассказ «Такыр», написанный Платоновым по материалам поездки в Туркмению и опубликованный в журнале «Красная новь» (1934. № 9) и в сборнике «Айдинг-Гюнлер» (1934).

570

Рабинович – неустановленное лицо.

571

Фельдман Д. А. – заместитель ответственного редактора журнала «30 дней».

572

Речь идет о публикации в газете «Правда» разгромной рецензии на рассказ «Такыр» (Никитин Н. Дремать и видеть наполовину // Правда. 18 января. С. 4). После знакомства с рецензией Никитина Платонов записывает: «От страха мне сначала показалось, что у Н. Никитина не одна голова барана, а две головы» (Записные книжки. С. 166). Подробно о контексте появления рецензии в газете «Правда» см.: Корниенко Н. «Размышления читателя»: Николай Никитин – рецензент рассказа «Такыр» // Страна философов, 2003. С. 727–740.

573

Мария Александровна с сыном уехали на отдых в Крым 6–7 июня по путевке, полученной по месту службы Платонова в «Росметровесе». Адрес на открытке: «Крым. Алупка-Сара, Дом отдыха Наркомата местной промышленности РСФСР» («Росметровес» находился в ведении данного наркомата).

574

Жорж (Малюченко Георгий Степанович) с конца 1920-х гг. жил в Ростове-на-Дону; ростовский адрес Малюченко имеется в записной книжке 1935 г. (см.: Записные книжки. С. 153).

575

Сац Игорь Александрович (1903–1980) – литературный критик, входил в московское окружение Платонова 1930-1940-х гг.

576

Речь идет о статье И. Саца «Художественная проза в «Красной нови» (№№ 1-12 за 1934 г.)» (Литературный критик. 1935. № 6. С. 183–215). Большая обзорная статья о прозе журнала включает два небольших фрагмента о Платонове. Первое упоминание о Платонове связано с отрицательной оценкой критиком повести Андрея Новикова «Встреча у колодца» как произведения откровенно слабого в художественном отношении, к тому же содержащего «несколько двусмысленных острот и домыслов, изложенных в манере, представляющей собой беспомощное и скучное подражание наименее удачным произведениям Андрея Платонова» (с. 197). Второй «платоновский» фрагмент статьи посвящен анализу рассказа «Такыр» (Красная новь. 1934. № 9). Этот рассказ был подвергнут жестокой критике сначала на страницах газеты «Правда» (см. прим. к п. 194), а затем в выступлении оргсекретаря Союза писателей СССР А. Щербакова на 2-м пленуме Союза писателей (5 марта 1935 г.; опубл. в «Литературной газете» и в книге: Второй пленум правления Союза советских писателей. М., 1935. С. 321–323; см. об этом: Корниенко Н. «Размышления читателя»: Николай Никитин – рецензент рассказа «Такыр». С. 727–740). Под заглавием «Итоги второго пленума правления ССП» выступление Щербакова также печаталось в «Литературном критике» (1935. № 3). В отличие от Щербакова, для которого рассказ «Такыр» представляет яркий пример того, как «в формах скрытых, тонких и завуалированных» проводятся «чуждые и антипролетарские настроения в литературе», закамуфлированно «проведена философия обреченности людей и культуры» (с. 7), Сац в истории героини рассказа видит высокий гуманистический пафос («Эта человечность сурова и воинственна, она далека от мягкости и всепрощения» (с. 203). Критик доказывает, что именно рассказ «Такыр» предельно ясен в мировоззренческом отношении, потому что в нем нет прежней платоновской порочной «двусмысленности»: «Но Платонов пишет про женщину из советской Туркмении. Почему же даже там, где он говорит о Джумали, уже десять лет живущей в советских условиях, […] его рассказ по окраске почти так же мрачен, как в начале? Заключительные слова рассказа разъясняют это: нельзя забывать проклятого прошлого, надо помнить о нем. […] Недвусмысленность и определенность рассказа «Такыр» имеют для Платонова большое значение». Правда, финальное обобщение выполнено в статье Саца вполне в духе призыва Щербакова к советской критике вовремя ставить вопрос о творческом пути писателя, указывать ему на ошибки и предупреждать их: «В его творчестве были тяжелые ошибки, главным образом в тех сочинениях, которые, будучи по заданию сатирическими, срывались в политически вредное зубоскальство. […] Сатирические опыты Платонова не удались. Но и в других, хороших и талантливых вещах часто была какая-то неясность, двойственность, которая отклоняла произведение от явственно поставленной перед ним цели. Вот почему ясность «Такыра», которую мы уже подчеркивали, – большая удача для его автора. Эта ясность и прямота сделали «Такыр» произведением большой художественной силы. Нам в этом рассказе видно то, что может стать опасным для Андрея Платонова. Иронический элемент хорошей повести «Сокровенный человек» приобрел самостоятельное бытие и привел через малоудачное подражание Щедрину («Город Градов») к литературно слабой и политически вредной «хронике» – «Впрок». Если глубокий трагизм «Такыр» станет самоцелью и будет дальше развиваться в некий культ страдания, он неизбежно превратится в идейное декадентство. Настоящий путь откроется для Платонова лишь в том случае, если чувство исторической перспективы, которое, несомненно, есть в «Такыре», окрепнет и даст писателю умение правильно видеть социалистическую действительность нашей страны» (с. 203).