И приидет всадник… - Роберт Липаруло

— Потрясающая штука, — сказал он. — Но надо вызволить тебя отсюда.

Он шагнул к электронному замку на двери решетки, не в силах, однако, оторвать глаз от Алиши. Ему хотелось запомнить ее такой — полной жизни и радости.

— Я так рад тебя видеть… — прошептал он, не заботясь о том, услышит ли она его через проблемную аудиосистему ЦМП. Главное было — сказать.

— А я — тебя, — ответила Алиша. — Хотя от тебя мало что видно.

И тут в ее лице что-то изменилось, взгляд перескочил на нечто за его спиной, и глаза вновь округлились, на сей раз от ужаса. Что-то быстро мелькнуло в маленьком окне дисплея, передающем изображение с камеры заднего обзора…

— Брейди! — взвизгнула Алиша. Аудиосистема ЦМП, добавив к этому визгу микрофонные помехи, сделала его невыносимым. А окончился он оглушительным ударом, после которого для Брейди все не только стихло, но и померкло.

Он обмяк, как брошенная марионетка. Шлем ударился о каменный пол. Стойка левой лампы погнулась, верхняя насадка с лазером отлетела в сторону.

— Брейди! — повторила Алиша.

С одного бока в шлеме виднелась такая глубокая вмятина, что сразу было ясно: удар достиг головы.

Над поверженным «робокопом» стоял Скарамуцци, похлопывая себя по ладони бейсбольной битой.

— Когда я услышал, что в моем лабиринте завелось механическое чудовище, у меня были опасения, что «Луисвиллем» его не одолеть, — сказал Скарамуцци и хмыкнул: мол, бывает, ошибся. — Так ведь вы называете эту штуку? «Луисвилль»?

— Брейди! — взывала к напарнику Алиша.

Тот не шевелился.

— Osservilo sopra, — произнес Скарамуцци.

Из-за его спины появились два охранника, они подошли к Брейди и склонились над ним. Один быстро обыскал американца. Второй вынул нож и разрезал ленту, которой к руке Брейди был привязан пистолет. Одобрительно посмотрев на пистолет, он сунул его за пояс. Алиша успела заметить, что оружие с глушителем — настоящим, не таким, каким она пугала Гилбрета.

— Niente, — сказал охранник, обращаясь к Скарамуцци.

Тот, любезно улыбаясь, повернулся и исчез в левом коридоре, помахивая битой, как английский джентльмен — захваченным на всякий случай зонтиком. Охранники принялись стаскивать с Брейди шлем. Тот болтался в их руках, как кукла.

— Брейди! — снова позвала Алиша и громко крикнула телохранителям: — Поверните шлем! Против часовой стрелки!

Они непонимающе уставились на нее, и она знаками показала, как снять шлем. Придержать голову Брейди охранники при этом не позаботились, и та с жутковатым звуком стукнулась об пол.

Один из охранников что-то приказал Алише, указывая на дальнюю стену. Она отошла туда, не отрывая взгляда от Брейди. Охранник набрал код и открыл дверь. Второй ухватил Брейди за ноги и заволок в камеру. Потом они закрыли дверь и ушли.

Не успели охранники скрыться в коридоре, как Алиша уже стояла на коленях возле своего напарника, терла ему щеки и осматривала голову. Лицо Брейди было в синяках, голова в глубоких ссадинах, но кровь уже успела запечься, так что эти повреждения он, видимо, получил раньше. Свежий синяк растекался по левой скуле, а мочка левого уха была в крови. Алиша вытерла кровь пальцами, осмотрела рану и пришла к выводу, что при ударе внутренний динамик шлема вдавился в ухо. Рана, кажется, была поверхностной.

Брейди пошевелился и застонал.

— Брейди! — закричала Алиша. — Как ты?

Он перестал стонать, шумно вздохнул и открыл глаза.

— Да не могу сказать, что слишком хорошо, — ответил он.

Алиша радостно улыбнулась и обняла его.

— Кто-то меня ударил, — сказал Брейди.

— Это Скарамуцци. Бейсбольной битой. Он хотел выбить твою голову за пределы площадки. — Алиша осмотрела напарнику глаза: зрачки нормальные. Она показала ему пацифистский знак. — Сколько пальцев видишь?

— Два. Столько раз меня сегодня вырубали. — Брейди приподнялся на локтях. — Сначала какой-то брат Арнольда Шварценеггера. Теперь вот антихрист, — он медленно покрутил головой.

— Помнишь, какой сегодня день?

— Плохой. Очень плохой сегодня день.

— Ну Брейди…

— Воскресенье… если только я сутки не пролежал в отключке.

— С минуту, не больше. По-моему, у тебя даже сотрясения нет, но как же ты смог так легко отделаться…

— Хороший у тебя шлем.

— Был! Ему досталось больше, чем тебе.

Брейди, морщась, осмотрел окружающую обстановку.

— Да, это вам не отель «Мариотт».

— Ложись вот сюда! — Алиша похлопала рукой по койке. — Тебе понравится. Забирайся.

Она помогла ему подняться, и он тяжело плюхнулся на койку. Алиша села рядом. Брейди привалился к стене и закрыл глаза.

Ей хотелось расспросить его, где он получил все эти раны, как прошел через лабиринт — вообще чем занимался все то время, которое прошло после их расставания в аэропорту, но она понимала, что ему нужно какое-то время, чтобы прийти в себя. Даже в тусклом свете лампочки было видно, какой огромный синяк у него намечается. Постепенно Брейди успокоился, сердцебиение, которое можно было отслеживать по пульсации сосудов на виске и горле, у него замедлилось. Алиша стиснула его здоровую руку — левая опять была в крови.

Через минуту он сел прямо, стараясь показать, что бодр и здоров.

Алиша рассказала, как, очнувшись здесь, обнаружила в своей клетке Скарамуцци, пересказала их разговор и то, как самозваный антихрист объяснил мотивы своих действий. В глазах Брейди блеснул огонек, но он был слишком слаб, чтобы выразить свои чувства.

— Значит, все это мистификация, чтобы Скарамуцци убедительно выглядел в глазах своего совета директоров, — заключил он.

— Шарлатанство, только кровавое, — согласилась Алиша, осматривая одно из доказательств: собственную распухшую руку, которая тоже начала кровоточить.

— Я потратил столько вечеров, размышляя о природе зла, — устало сказал Брейди. — Мне казалось, я смотрю ему в лицо. Я думал, что познал зло. — Он еще больше помрачнел. — Но я не на то обращал свой гнев… Я злился на дым от огня… на следствие, не на причину.

— Огонь — это Скарамуцци, — кивнула Алиша.

— Я часто думал, как обидно бессмысленна смерть Карен. Какой-то мерзавец по пьяни или по дурости раздавил ее насмерть, как муху. Это ужасно, это страшно больно. Но то, что творит Скарамуцци, — еще хуже. — Брейди встретился с ней глазами. — Я жил в своем собственном мире, жил прошлым, оставив в настоящем только скорбь. Я совершенно забыл о реальном мире, в котором живут люди, которых я люблю. А оказалось, что им угрожают такие твари, как Скарамуцци. Если я хочу быть достойным любви Карен, я должен отпустить ее. Она теперь там, далеко…

Он перевел взгляд в пространство перед собой, и Алиша поняла, что он говорит это не столько ей, сколько самому себе. А еще, наверное, покойной Карен, своему сыну Заку, и даже, может быть, Господу Богу, против которого в душе бунтовал все то время, что они с Алишей вместе работали.

— Я не могу одновременно держаться за нее и за других дорогих мне людей, — продолжал Брейди. — Раньше я хотел быть с ней — больше, чем с остальными. Знаешь, сегодня я понял, что теперь больше хочу быть с ними. Им я нужен, ей — нет.

Их взгляды встретились, и Алиша увидела, что веки у Брейди покраснели и увлажнились. Она хотела сказать что-нибудь ободряющее, но не нашла подходящих слов и просто еще раз стиснула ему руку.

— Ничего, игра еще не закончена, — произнес он и собирался сказать что-то еще, но тут они услышали громкий голос, ставший уже знакомым:

— А вы у нас знаменитости!

К их клетке направлялся Скарамуцци, подняв руки в издевательском приветствии.

— Все про вас спрашивают, — продолжал он. — Все хотят знать, что же это за враги проникли в мой дом. Кто эти неверные? Один человек особенно заинтересовался, я пригласил его познакомиться с вами. Надеюсь, вы не возражаете.

Скарамуцци обернулся в темноту коридора за своей спиной и позвал:

— Заходите, святой отец! — Вновь повернувшись к Алише и Брейди, он негромко посетовал: — Бедняга очень стар, еле ходит.

Из темноты показался согбенный старик в черном одежде, со священническим воротником. Когда он поднял голову, агенты окаменели от неожиданности.

— Специальные агенты Мур и Вагнер, — торжественно произнес Скарамуцци, — познакомьтесь: мой главный теолог, отец Рендалл.

Старик по очереди посмотрел в глаза Брейди и Алише. При этом он смущенно потер небритую щеку — но перед этим быстро и незаметно приложил палец к губам.

Алиша и Брейди переглянулись, потом она помогла напарнику подняться с койки и шагнуть к прутьям решетки. Стоявшего перед ними человека они знали прежде под именем Роберто Амбрози.

82

Кардинал Амбрози, он же отец Рендалл, глядя на них, приветливо кивал.