Реликтовая популяция. Книга 1 - Виктор Васильевич Ананишнов

– Конечно, они же тебя не съели, – не преминул объяснить его уверенность К”ньец, и тут же добавил: – Но мне тоже хочется доверять им. Мы спасли В”арьёсу, но и она нам помогала, а В”рьельясу был при ней и тоже помогал нам.

– Зачем бы им нам помогать? – задала вопрос Клоуда.

Она до сих пор ещё не осознала положение дел. Камрат, упомянутый Свимом, для неё казался слишком мелкой добычей, зато Свим, вот кто, думала она, по-настоящему нужен Тескому. Правда, для чего, она даже не задумывалась.

– Зачем?.. Одно, что мы помогли, нет, спасли В”арьёсу. Здесь К”ньюша прав. А вот В”рельясу могли приказать помогать нам, пока нас не захватят, – возразил Свим.

– Ну почему обязательно приказали? – Ф”ент зевнул во весь рот, показывая, что пора бы закончить разговор и лечь спать.

Свим кивнул. Однако тут же разбил планы стехара.

– Я полностью согласен с вами, но считаю…

Он высказал своё мнение, суть которого сводилась к мысли: калубам можно верить, однако лучше с ними пока что никаких дел не иметь, на глаза им не попадаться. Сейчас бы хорошо раствориться в Диких Землях или в Заповеднике Выродков, чтобы никто их не видел. И начинать это следует сразу, с этого минта.

Клоуда едва не расплакалась, представив ночной переход в неизвестность. Без отдыха. А день был тяжёлым.

Тут уже перед всеми встал сложный вопрос, который недавно задавал себе Свим: куда идти, чтобы сбить со следа не только тех, кто мог уже сегодня выйти к руинам по их души, но и калуб? Теплилась надежда, что калубы в течение определенного срока не появятся в небе, их отвлечёт необходимость гнездования и вывода потомства. Это могло распространяться не только на знакомых команде калуб, но и на других из их клана, потенциальных соглядатаев Тескома.

Первое, что отвергли все разом, так это мысль переправляться через реку ночью. Тогда оставались два других варианта.

Один – идти вниз по течению и выйти на дорогу Перток-Фост или приблизиться к ней, и уже там переходить реку. Но там, у дороги и переправы, обязательно будут патрули тескомовцев. Обмануть их – дело трудное, даже безнадёжное.

Другой – пойти вверх по течению, к Суременным горам.

Назад возвращаться никто не собирался и этот путь не обсуждался из-за его бессмысленности.

Всё-таки самым безопасным они единогласно признали только северный путь. На нём и остановились, хотя он их уводил в ещё более безлюдные места, где никто из команды не бывал, а то, что рассказывали, было столь невероятным, что не хотелось о том и думать.

Притушив костёр и притоптав угли, они вышли в темноту ночи и тут же почувствовали трудности ориентирования. Луна лишь где-то только-только сделала попытку взойти. Звёзды? Но они, мутные, словно нарисованные водой на тёмно-сером небосклоне, лишь показывали какое-то направление. А на земле разумные то натыкались на заросли тальника на берегу реки и долго, с остервенением выбирались из него, исхлёстанные и исцарапанные, то им казалось, что они слишком далеко отошли от реки, тогда круто сворачивали и опять влезали в заросли…

Позже стало чуть легче. В”арьёcy предупреждала, что выше по течению река сужается, пробивая себе русло через незначительное повышение рельефа. Когда они стали слышать отчётливый шум реки, то смогли увереннее выбирать направление движения. С повышением местности почва под ногами стала плотнее, так как сюда летние разливы вод, наверное, не достигали. Идти стало вообще проще – трава росла здесь хуже и меньше путалась в ногах.

Идти стало и веселее. К”ньец принялся рассказывать для Ф”ента и Клоуды о ночном переходе через поле и о встрече со стадом коров, гонимых волками.

– Волки всегда оставались дикими, – бросил небрежно Ф”ент. – Они врождённые тупицы. Им даже Биолог не помог. И вообще, из всех видов собачьих только мы, лисьи, смогли стать по-настоящему разумными. Ты, наверное, слышал о тупых собаках? – обратился он к хопсу.

– Мяув-мурр! Ещё бы! Эти тупые твари так и норовят напасть на любого, кто им повстречается…

Клоуда, хотя Ф”ент и К”ньец старались для неё, разглагольствований выродков не слушала. Она была довольна близостью со Свимом, который смог охватить её плечи рукой и так идти, грея девушку и, греясь сам.

Вполне естественно получилось, что Камрат был предоставлен самому себе. Взаимоотношения между взрослыми людьми его не занимали и потому в случившейся встрече и взаимоотношений Свима с Клоудой он не находил источника ни для размышлений, ни для обсуждения, тем более с кем-то ещё. Темы общения выродков его также интересовали постольку поскольку.

Обрывки разговоров людей и путров, доходящие до его слуха, причудливым образом сплетались с его мыслями, позволяя им течь урывками, отчего они перескакивали с одного предмета размышлений на другой, и по кругу возвращались к началу, но уже с новой подоплёкой.

Камрату всё больше нравилось ощущать себя членом команды Свима, в которой он на равных со всеми несёт все тяготы их пути. Они не мешали ему воспринимать мир таким, каким он ему открылся сразу после выхода из Керпоса: удивительным и прекрасным.

А мир был по истине прекрасен! Поистине удивительным!

В городе, навсегда втиснутого в вечные стены, диктующему горожанину не только строгие, опять же навсегда установленные, нормы поведения, но и последовательность событий и действий в нём, всё было не так и теперь представлялось Камрату каким-то мелким и лживым.

Прокричал одур, и все обращали на это внимание и смотрели с опаской в ту сторону, откуда донёсся крик. Одур – это вне города, в упранах, за стеной, а за нею творятся такие страсти-мордасти, что о них лучше не только говорить, но и не думать, а лучше всего вовсе позабыть.

Или пришёл человек из леса – он лесовик, так что смотри за ним в оба и держи ухо востро, ибо человек, побывавший в лесу и вернувшийся из него – носитель нечто такого, что может повредить тебе и другим.

Показался выродок, a ещё хуже хопперсукс, с той или иной стороны – жди таких-то и таких-то неприятностей: поверье! Если неприятности не от выродков, то от кого-то другого, и жди таких, кои прийти вообще-то не должны, но могут случиться.

А уж разговоры о неведомых вупертоках или кокшиках – страшных созданиях неизвестно от кого – велись лишь для того, чтобы острастить не в меру расшалившихся детей. Ещё хуже, кличку такую человеку дадут – Вуперток или Кокшик, потому как никто и никогда из обывателей города ни вупертоков, ни, тем более, кокшиков, прожив всю жизнь под защитой койны стен, не видел. Вот почему человек с каким-либо отклонением от нормы, пропущенный или упущенный Кругом Человечности, – глаза ли разные, ухо ли не на том месте, нос ли