Король русалочьего моря - Т. К. Лоурелл

Ксандер, улыбнувшись и аккуратно изъяв из пальцев Исабель платок, чтобы самому промокнуть рану. – Рад, что застал тебя тут. На самом деле, все совсем не ужасно, я заговорю…

– Похоже на столовый нож, – кивнула Анна, как будто он ничего не говорил. – Узнаю почерк сеньора Франсиско. Ксандер, ты мог бы целить выше, где нет мелких костей и сухожилий.

– Я не очень соображал, – заметил Ксандер.

– Понимаю, – все так же невозмутимо заметила она. – А еще тебя трясет, так что не думаю, что у тебя заговор получится. Давай сделаем проще, перевяжем сейчас, а после ужина попробуешь…

Исабель слушала их разговор несколько рассеянно, Анне явно можно было доверить ее дорогого кузена, а сама она была не очень по целительскому ремеслу, так что отошла и стала вместо этого смотреть на мельницы, дамбы и море. Пейзаж был непривычным, от окна уже начало веять холодом, и она оглянулась в поисках какого-нибудь пледа.

– Мама, я ножик принесла! – раздалось у нее из-за спины, и вбежавшая Филиппа подала матери аккуратно завернутый в салфетку нож. – Лукас мне его сначала не хотел давать, думал, что я хочу бить сеньору Беллу!

– Пепе! – возмутился Ксандер, но девочку это нисколько не удивило.

– А еще дедушка Герт и дедушка Натан с моря вернулись! – выложила она явно все доступные новости. – Огромную рыбу принесли!

– Умница, – одобрила ее мать, забирая у нее и нож, и салфетку. – Теперь иди и скажи дедушкам, что мы все скоро спустимся к столу. Ксандер, перестань дергаться. Твоя сеньора все понимает, и у нее все в порядке с чувством юмора. Верно, сеньора Исабель?

Вот оно как, сообразила Исабель. Эту игру она знала. «Веди себя так, будто люди таковы, какими ты их хочешь видеть, и они такими будут». Ну уж нет, подумала она, прищурившись, и этому я научилась тоже.

– У меня три кузена, которые скоро начнут кидаться друг в друга шариками из горящих салфеток и поджигать шторы и друг друга, – сказала она с ядовитой иронией, стараясь подражать дяде Франко и от того еще более злясь. – И еще кузен, который вечно лезет в пекло и не меньше раза в год находится на грани смерти. И дядя, который любит нестандартные решения. Разумеется, у меня прекрасное чувство юмора. И Ксандер, – Белла прохладно улыбнулась юноше, – прекрасно об этом осведомлен.

Но если Анна и поняла намек на то, что перед ней вовсе не женская копия ее милого Фелипе, которого она так легко оборачивала вокруг пальца, то виду не подала.

– Вот видишь! – фламандка легко взяла Ксандера за подбородок, посмотрела ему в глаза и рассмеялась. – Ксандер, ну хватит уже переживать. Спускайтесь в столовую, все будет хорошо. А после ужина пойдем на море. Сеньора, вы не сердитесь на него. Он ведь мальчишка, чего с него взять?

На этом она улыбнулась иберийке, присела в книксене и вышла за дверь.

Исабель озадаченно посмотрела ей вслед. Пока что это был первый человек из ее народа, кто ее нисколько не боялся и не ненавидел, а вел себя так, будто она и в самом деле была гостьей – ну, неожиданной, но вовсе не неприятной. Или Анна смотрела на нее как на кузину милого Фелипе, в честь которого она так непринужденно назвала дочь? Во всяком случае, не как на «черную иберийскую суку», и как ни странно, это было даже… успокаивающе.

Исабель бросила взгляд на руку Ксандера, не сомневаясь, что увидит там ровную, тугую перевязку, и хмыкнула:

– Ну что, пойдем. Покажешь меня своим родителям.

Ксандер серьезно посмотрел на нее, как будто что-то решая, затем кивнул.

– Вы должны кое-что знать, сеньора. Ваш язык в этом доме знают все. Кто-то лучше, кто-то хуже. Кто-то не говорит на нем. Но понимают все. – Он помолчал, глянув за окно, а потом хмуро продолжил: – Раньше, еще за долго до рождения папы, были смертельные случаи… из-за того, что ваши вассалы не могли понять Приказ. Так что теперь мы учим иберийский с пеленок. Слуги и родственники других фамилий тоже стараются это делать по возможности. – На этот раз задумчивого взгляда удостоилась забинтованная рука. – Я подумал, что честно будет вам об этом сказать.

– Да, это разумно, – сказала она, раз он явно ждал ответа. – Буду иметь в виду.

Тут она поймала свое отражение в зеркале, и мужество ей едва не изменило: то, что глядело на нее из простой деревянной рамы, могло взять первый приз на конкурсе кислых физиономий и растрепанных причесок. Волосы пригладить удалось, с юбкой вышло хуже, а с выражением еще сложнее, но делать было нечего.

– Лучше все равно не будет. Как думаешь, Анна уже успокоила твоих родственников, или я нарвусь прямо сейчас?

Ксандер посмотрел на нее изучающе и задумчиво, но не очень критически.

– Сеньора… – он необычно серьезно подбирал слова, что при его ядовитом языке было даже страннее, чем все остальное. – Главное, не ведите себя как сеньор Франсиско. Пожалуйста.

Право на эти слова он, пожалуй, заслужил, решила она, не глядя на его раненую руку.

– Хорошо, попробую.

Когда они подошли к двери столовой, из-за нее доносился разговор взрослых и изредка смех Пепе. Ксандер остановился перед порогом, но дверь не открыл, а обернулся к Исабель.

– Сеньора, накажете меня за нарушение этикета потом, после ужина.

И шагнул вперед нее в столовую, в которой мгновенно стихли все голоса.

Исабель оторопела, а потом поймала себя на том, что в ней просится наружу не огненный гнев, а смешок. Нет, ну каков наглец! Или это он храбрится потому, что последние четыре месяца она его вовсе не трогала, а сейчас даже, если подумать, спасала? Возомнил, что… а, впрочем, важно ли это? У него получается держаться – значит, и ей не пристало уступать!

И выпрямившись, она вошла следом.

Во главе большого стола, выглядевшего так, будто его целиком вытесали из здоровенного и порядком вымоченного морем дуба, сидели двое мужчин, которых можно было легко назвать братьями, долго не гадая, хотя один носил небольшую аккуратную бородку, а другой – очки. Рядом с ними сидела красивая статная женщина с заплетенными вокруг головы косами и в простом платье, которое ей, впрочем, очень шло. Напротив нее Анна наливала сок в стакан Пепе. Нянюшка Лотта сидела за этим же столом.

И сейчас все эти люди молчали и смотрели на вошедшую Исабель.

Та на несколько секунд замерла на пороге, в свою очередь оглядывая их. Вот это, значит, семья Ксандера. Люди как люди. Ничего сверхъестественного и прямо очень пугающего. Не страшнее, чем