Никита Добрынич - Владимир Голубев

Наверняка, один настоящий германский рыцарь стоит двух или трех черниговских. Но вчера воевода увидел их атаку, и это зрелище потрясло его. Слаженность атаки, невероятная нацеленность на войну, воевода не заметил ни одного случая грабежа. Кавалеристы не отвлекались, как обычно принято, на сбор трофеев. Единственная надежда была на усталость лошадей. Огромные кони в доспехах, неся на себе громадного всадника, увешенного железом, не могли выдержать долгой дороги.

Допрос пленников комендант проводил в присутствии сотника Михая.

— Ты обратил внимание на мальчишку? — выделил последнее слово комендант, — Как они смотрят друг на друга?

— Мальчишка сын главаря, — «догадался» сотник.

— Тут другое. Рыцари берут с собой оруженосцев, чтобы те согревали им постель, — скабрезно ухмыльнулся комендант.

— В каком смысле? — не понял Михай.

— В бабском! А этот «князь» перенял у них скверную привычку, — растолковал сотнику комендант.

— Тьфу. Гадость, какая! Содомия! — расплевался Михай.

— Нам это на руку. Мальчишку будем мучить при «князе». Тот не выдержит.

— На рожон обоих. Нечего тянуть.

— По очереди.

Комендант отдал приказ тесать рожон для первого. И озаботился, чтобы пленники слышали и знали, что их ожидает. Князь заговорил, когда мальчишке сняли штаны. Он на самом деле был князем.

Только одна сотня рыцарей была готова к бою. Остальные ехали на санях, и рыцарские лошади бежали налегке. Подготовить рыцаря к бою можно было за час. Но этого времени противник мог не дать. Это было слабым местом черниговских рыцарей в походе. Место боя было определено Олегом заранее, поэтому у кавалеристов была возможность подготовиться. Только время, отпущенное на эту подготовку, отнималось у пехоты, которая обороняла крепость. Каждые несколько минут, это десятки жизней. Лишний час, сотни жизней, возможно смерть всех пехотинцев. Олег фактически жертвовал пехотой так, как день назад пожертвовал ополчением северский воевода. Когда тяжелая кавалерия прискакала к крепости, дружинники уже ворвались внутрь. В частоколе зияли огромные дыры. Дружинникам удалось каким-то образом подвести лошадей к крепости по скользкому льду холма и арканами завалить часть стены. Для штурма дружинники спешились и лишь небольшая часть, во главе с воеводой, бросилась спасаться бегством. Остальные дружинники начали сдаваться в плен. Брали их в плен неохотно. Опыт двух предыдущих войн показал, что ни на что другое, как работать на лесоповале или в карьере дружинники не годились. Выкуп за них платить никто не хотел. Олег-Муромец, при захвате городов, «конфисковал» имущество дружинников, обращал в рабство их семьи. С ополченцами поступал не так жестко, те обязаны были выплатить штраф в размере стоимости своего коня и своих доспехов. Воевода уходил с небольшим отрядом. В течение первого часа арьергард уничтожала тяжелая конница Чернигова. От двухсот дружинников, к концу этого часа, осталось меньше сотни. Затем на хвосте отряда повисли легковооруженные кавалеристы. Они пытались обойти отряд то слева, то справа. Сами загоняли лошадей, заставляли врага держать безумный темп скачки. Еще далеко до вечера северский воевода приказал остановиться. Нужно было принимать последний бой. Черниговцы в бой не вступали. Держали дистанцию. К вечеру подтянулись арбалетчики, тяжелая кавалерия. Схватка была скоротечна и жестока. В сумерках кровь на снегу, алая днем, казалась черной.

Владимир Всеволодивич, князь Стародубский, за тридцать лет своей жизни навидался многого. Вылазка на север черниговского княжества не удалась. Его с племянником захватили, уничтожив всю дружину. Он рассчитывал откупиться от карачевских людишек, как обычный дружинник. Но речь о выкупе даже не пошла, те сразу стали тесать кол. Начать задумали с племянника. И князь заговорил. Через час комендант крепости и сотник Михай знали и как зовут князя, и кто затеял эти набеги. Главным врагом оказался Ярослав Всеволодович — князь новгородский.

Отношения у Никиты с минским князем сложились на редкость хорошие. Дружеские. Юрий был таким же полукровкой, как полоцкий князь. Поддержки от Киева не получал, ориентировался на запад. Если с полоцким князем Никиту связывали хорошие деловые отношения, то с минским князем Никита воевал рука об руку.

Пировал, не обмывая выгодные сделки, а в честь побед на поле брани. Главное, они успели побрататься. Сделали они это на трезвую голову, и относились к братанию оба серьезно. Конечно, Никита очень крупно торговал с Минском. Все литовские рабы отошли князю. Но в основе лежала дружба. Предать доверие побратима Никита не мог. Заключить союз, усилить минское княжество, это было мудрое решение. На взгляд Никиты.

На границе минского княжества Никита пьянствовал в компании с побратимом. Прощались. Юрий и Никита были одногодки, но длинное детство в двадцать первом веке, легкая жизнь без хлопот и забот оставили Никиту юношей. Юрий же княжил с восьми лет. Минское княжество было уже третье, до сих пор княжества были удельные, заботы были малые. Давление со стороны Смоленска и Киева, набеги из Литвы, и первая, серьезная удача. Юрий рассчитывал на большее, но, даже такой набег, был у него впервые. К тому же Литва год, или два будет зализывать раны, набеги с этой стороны Минску стали не опасны. Никита сидел невеселый.

— Странный набег. Ты сразу отправил назад дружину? — от Юрия не укрылась подоплека войны.

— Я знал, что князь Старый нападет на Чернигов, как только я уведу войска в Литву, поэтому лучшие воины остались дома.

— Я в это не верю. Великий князь будет чтить договор.

— Возможно …, тогда он сделает свое черное дело тайно!

Князь Удатный далеко оторвался от основной части своей рати поэтому ему удалось застать Никиту вместе с Юрием. Деликатный Никита задержался еще на пару часов. Ни советников, ни воевод, даже обычные за обедом слуги-служанки отсутствовали, стол был накрыт заранее. Роскошная посуда, обилие и разнообразие блюд и напитков не могли компенсировать очень неважного качества и того, и другого. Никита всегда любовался великолепными серебряными и золотыми кубками, в большом количестве попадавшими в Русь. Изысканные изделия византийской работы превосходили и итальянские, и арабские поделки. Не обращая внимания на пустопорожний разговор, он упустил момент, когда речь коснулась семейных, а это значит политических дел. Упустив начало, Никита никак не мог понять суть разговора. Намеки и Юрия, и Удатного, были понятны только для них для обоих. Единственное, что он понял, Удатный предлагает Юрию развестись с женой. Повод был железный, у Юрия не было от неё детей. «Все дочери Удатного замужем. Отношения с мужьями Елены и Анны для Удатного очень важны. Уж не свою ли дочь Ростиславу, жену Ярослава Всеволодовича, он сватает? В реальной истории он её отнял у мужа. А внука Александра оставил отцу. Вот тут у нас есть варианты…» — пары спирта быстро покинули голову Никиты. Разговор двух князей стал настолько доверителен, что Никита начал опасаться, как бы Юрий не изменил своего решения, но Юрий попросил налить себе и Удалому Никитиного крепкого вина. Через несколько минут князь Удатный захрапел, а Юрий встал из-за стола, сильно пошатываясь.