Техник–ас - Евгений Владимирович Панов

— Не нужно, — я усмехнулся, — Думаю Семён уже всё понял. Будь мы немцами, так давно бы уже его пристрелили, а перед этим на ремни порезали. Ну а ты, дружок, иди сюда, садись и рассказывай. Не то отдам Пуме на съедение, — Рита для убедительности клацнула зубами и заливисто засмеялась, глядя на вздрогнувшего парня.

Увы, но мои ожидания не оправдались. Сёмка не был партизаном, хотя и страстно этого желал. То, что они где-то есть поблизости он догадывался, но лично так и не встретил, не смотря на то, что облазил все окрестные леса. Он, может, так и отправился бы на поиски партизан, но было одно «но». И это самое «но» звалось дядька Панкрат у которого жил Сёмка и который пообещал нещадно выпороть его, если только помыслит о том, чтобы уйти.

— Так то он мне не родной дядька, — рассказывал Сёмка, — Он меня к себе забрал, когда в 31-ом годе мамка с папкой с голоду и от болезни померли. Я тогда совсем малой был, 4 годка только исполнилось, и сам чуть Богу душу не отдал, да как-то выжил. Так с тех пор и живу у него, да помогаю. А выпороть он может запросто. Рука у него тяжёлая, а силушкой Бог не обидел. Да только я всё едино на месте не усижу. Вот ей-Богу уйду с вами в лес. Я знаете уже сколь фашистов набил? Штук 20 точно. Ну, может и не 20, но 10 точно, — он стушевался под насмешливым взглядом Риты, — Ну ладно, пять. Я дядьке говорю, что иду силки проверить, а сам винтовку беру из потаённого места и к дороге, али к чугунке сбегаю. А там стрельну раз-другой и тикать. Пятерых немцев точно застрелил.

— Ну ты прям настоящий герой, — без тени иронии сказал я, — Ты мне скажи, как нам на тот берег реки Березины перебраться? Может знаешь, где лодка есть?

— Знаю, товарищ командир. У дядьки Панкрата. Только вы сами с ним договаривайтесь.

— А далеко до этого твоего дядьки добираться?

— Та ни, — Сёмка замотал головой, — Версты три, может четыре. Быстро дойдём. Мы с ним на самом берегу Бярезины живём. Рыбу ловим, да сдавать отвозим в Шацилки[97] в комендатуру, али на рынок в Жлобин. Только в город ездить далече и мы редко туда выбираемся. Вы только не подумайте чего. Дядька немцам не служит. А то, что рыбу сдаёт, так на то он сказал, что так надо. За то нам аусвайсы выдали и в город пропуск дали.

О том, что дома у Сёмки не всё в порядке стало понятно задолго до того, как мы этот самый дом увидели. Во всяком случае визг свиньи, которой кто-то явно не расслабляющий массаж делал, было слышно издалека. Визг резко оборвался. Сёмка аж присел от неожиданности и скинул с плеча винтовку, которую мы ему отдали.

— Енто чего это, товарищ командир? — он поднял на меня полные тревогой глаза, — Вроде как Машка наша визжала. Чего енто она?

Я взял на изготовку автомат и присев на одно колено кивнул Рите в сторону источника шума. Пума бесшумно растворилась среди подлеска. Прошло чуть больше пол часа, в течении которых я едва не силой удерживал порывающего бежать к своему дому Семёна, когда она так же бесшумно вернулась.

— Там полицаи. Допрашивают какого-то старика, — доложила она, — С вами кто-то живёт кроме тебя и твоего дядьки Панкрата? — это уже вопрос к Сёмке.

— Ни, — он замотал головой, — тильки мы вдвоём.

— Значит допрашивают дядьку Панкрата. Полицаев шестеро. Приехали на двух подводах. Режут всю живность.

— Ясно, — я на секунду задумался, — Сёмка! Ты остаёшься здесь и отсюда ни на шаг не сходишь, пока не позову. Это приказ!

Понял! — парнишка весь как-то подобрался и кивнул.

— Ну а мы прогуляемся. Вперёд!

Как я и предполагал полицаи предавались своему любимому занятию, грабежу. У одной из телег, привалившись к колесу спиной, сидел седой мужчина со связанными за спиной руками и кровоподтёком на лице и с тоской смотрел на то, как их избы через дверь и разбитое окно прямо на землю летит разная домашняя утварь. Прямо напротив него трое полицаев разделывали свиную тушу.

— Пан начальник! — в окне показался ещё один полицай, — Та нэма здесь ничього! Ни грошей, ни ценного!

Тот, к кому обращались из хаты, стоял и курил, лениво посматривая за работой своих подчинённых.

— Лучше ищи! — он замысловато выругался, — Весь дом переверни, но найди! Должны быть гроши! — после этого он повернулся к сидящему на земле хозяину дома, — Ну, что, сам отдашь или нам спалить тут всё? И где этот твой племянник? Куда спрятался? Молчишь? Ну смотри, сам себе хуже делаешь. Помирать тоже можно по разному. Можно быстро, а можно так, что смертушка за избавление покажется.

Что ответил пленник я не расслышал, но его ответ явно не понравился главарю. Он принялся пинать ногами беспомощного старика, что-то при этом злобно приговаривая.

— Работаем! Главного живьём! — бросил я и метнулся влево. Пума начала обходить постройки справа, чтобы незаметно подобраться к входной двери в дом. Укрывшись за сараем я выждал немного и вскинув автомат к плечу выскочил из-за угла. Полицаи, что занимались свиньёй, даже не успели понять, что их убило. А вот их главарь оказался расторопнее. Он резко метнулся в сторону и, обхватив сзади поднявшегося с земли старика за горло, прикрылся им как живым щитом, при этом направив пистолет в мою сторону. Не выстелил он лишь потому, что на секунду замешкался, увидев перед собой немецкого солдата. Эта заминка и стала для него роковой. Молнией мелькнул в воздухе нож и вонзился ему в спину чуть выше правой лопатки. Пистолет выпал из руки и я не мешкая подскочил к полицаю и, оттолкнув от него старика, что есть сил ударил ему кулаком в живот. Всё, клиент готов. С крыльца спустилась довольная Рита. Судя по тому, что в хате не стреляли, она опять работала своим любимым ножом.

Быстро оглядев поле боя я посмотрел на Риту. Чего-то явно не хватало для полноты картины.

— А где…? — мы произнесли эту фразу одновременно, глядя друг на друга, когда со стороны леса прогремел выстрел и откуда-то из-под крыши сарая свалилось ещё одно тело. А вот и шестой, которого я потерял. Ну а Сёмка получит вначале хорошего леща за неисполнение приказа, а потом благодарность за умелые действия и меткую стрельбу.

Эх, Баня! Только так и исключительно с большой буквы. Тот,