Прогулка по висячему мостику - Екатерина Трубицина

— Что это было? — спросила она сама себя вслух.

Прошло еще минут двадцать, прежде чем Ира сумела заставить себя подняться, раздеться и влезть под душ.

Дрожь унялась, сердце стало биться почти ровно и почти на том месте, где ему положено. Правда, шанс уснуть, согласно собственным ощущениям, отсутствовал напрочь. Ира медленно оделась, вышла из отеля и отправилась к дому Радного.

— Тихо, — еле слышно проурчал Зив.

Ира прислушалась: Татьяна Николаевна мыла пол.

— Может, пойдем в поющий дом? — шепотом спросила Ира.

— Не стоит, — тихонько мурлыкнул Лоренц. — Татьяна Николаевна уже почти закончила, так что скоро уйдет.

Минуты через три щелкнул выключатель, и стало совсем темно, а потом послышался звук поворачиваемого ключа.

— Я сейчас, — буркнул Зив и скрылся в проходе. — Все в порядке, — добродушно проурчал он, вернувшись через пару минут. — Путь свободен и нас уже больше никто не побеспокоит — Татьяна Николаевна у себя дома и ложится спать.

Они втроем поднялись в гостиную.

— Жаль свет включать не рекомендуется, — посетовала Ира.

— А зачем он тебе? — нарочито удивился Лоренц.

— И то верно… — едва успев закончить свою короткую фразу, она уже пробиралась не на ощупь.

Под кофе Ира рассказала им все то, что стряслось с ней за вторую половину дня.

— Что со мной? Что мне делать? — вновь взмолилась она.

— А почему бы тебе не спросить у твоего любимого Женечки? — после недолгой паузы промурлыкал Лоренц. Ира молча достала мобильник, но он лапой выбил у нее из рук столь полезное достижение человеческой научной мысли. — Тоже мне! Нашла телефонный разговор!

— Ты же сам предложил спросить у него!

— Но не по телефону же!

— Знаешь, если я даже спрашивать буду не по телефону, созвониться мне с ним все равно придется.

— Ну, созвонишься, а потом что? В гости на такси поедешь?

— И что ты предлагаешь?

— Я предложил спросить у Женечки, а вот как ты это сделаешь — твои проблемы.

— Ира, не обижайся! — с сочувствием проурчал Зив. — Если бы мы могли тебе помочь хоть чем-то, кроме как немного развлечь, мы бы обязательно это сделали, поверь!

— Я верю… — сказала Ира, вздохнув и теперь только поняв, что предложение обратиться за советом к Женечке — это всего лишь шутка в стиле Лоренца. — Просто, вы сказали «решай сама», вот я и решила, и вот что из этого вышло.

— Знаешь, Ир, — очень тепло проурчал Зив, — ты приняла очень даже неплохое решение.

— Это почему же?

— Ты, конечно, сразу почувствовала, что здесь что-то не так, а теперь ты точно это знаешь и не будешь выдумывать для себя всякие дурацкие объяснения.

— Ну, знаете! С объяснением, что нельзя, потому что мы вместе работаем, пусть оно, конечно, и дурацкое, жить было как-то легче, чем с полным осознанием того, что я не пойми чего боюсь до смерти и даже больше!

— Ир, а тебе не приходило в голову, что, испытав столь сильный страх, ты больше не будешь чувствовать в отношении этого Рауля ничего из того, что так заботило тебя все это время? Может быть, этим вечером ты исцелилась, и больше ничего не будет докучать тебе, а?

— А ведь вправду! — Ира аж повеселела.

Она прислушалась к своим ощущениям — по ее телу больше никаких мучительно-сладостных волн взад-вперед не бегало.

— Ну вот, видишь? — радостно промурлыкал Лоренц.

Утром Иру разбудил стук в дверь. Она спешно накинула халатик и спросила:

— Кто там?

— Ирчик! Да ты, никак, дрыхнешь еще! — послышался радостный Генкин голос.

Она открыла. На пороге стояли Генка с Раулем.

— Который час? — просыпание давалось ей с трудом.

— Как всегда восемь, Ирчик! Ни минутой меньше! — поставил ее в известность Генка.

Присутствие Рауля Ира лишь констатировала с полной уверенностью, что его персона более не вольна волновать ее. Рауль, как ни в чем не бывало, смотрел на нее все тем же пылким взглядом, который, и Ира была в этом абсолютно уверена, никак на нее не действовал.

— Нет, ну надо же! — задорно воскликнула она. — Проспала! Вроде и легла вчера не поздно.

Это было откровенное вранье. Выйдя из прохода в доме Радного, Ире пришлось добираться в отель на такси, потому что общественный транспорт, функционирующий, не в пример сочинскому, до глубокой ночи, на улицах отсутствовал.

— Я не устаю удивляться Вам, Геннадий, — произнес своим бархатным голосом Рауль. — Вы, вообще, когда-нибудь спите?

— О! Рауль! Генкины феноменальные способности в этой области предмет моей давнишней черной зависти, — не дала ему хоть что-то сказать в ответ Ира. — Он может спать где угодно и как угодно. Он умеет отключаться хоть на пять минут, хоть на три, а может и всего на минуту и делает это при любой возможности, в любом положении тела. И жить он может в таком ритме хоть сколько и быть всегда свежим и бодрым. Оттого иногда и создается впечатление, что не спит вовсе.

— Ирчик! Ты преувеличиваешь!

— И в чем это?

— На самом деле, Рауль я все-таки предпочитаю иногда — хотя бы раз в месяц — устраивать себе полноценные сонные выходные, и в такой выходной могу беспробудно дрыхнуть часов пятнадцать, а то и восемнадцать к ряду.

Последнее время Генка уезжал по своим делам на такси, но сегодня решил посмотреть, как продвигается работа — ему давненько не приходилось заглядывать в финансируемый им цех. Он снова беспардонно плюхнулся на переднее сидение. Ира, снова отчего-то не сумев возмутиться, хотя каждый раз при его подобной выходке собиралась это сделать, уселась рядом с Раулем. Тут ей пришлось признаться себе в том, что она испытывает некоторую неловкость, но Ира смело отнесла это на счет вчерашнего инцидента, ведь ее поведение тогда действительно не отличалось корректностью и последовательностью. В общем, она решила, что ей всего лишь стыдно. Рауль вел себя так, будто вчера вечером ничего не произошло, и уселся, как и всегда на почтительном расстоянии от нее.

Присутствие Генки превратило начало рабочего дня в экскурсию по бывшему складскому ангару, уже начавшему приобретать черты цеха мебельной фабрики. Экскурсант живо интересовался абсолютно всем, при этом, казалось, с особым кайфом демонстрируя свое полное невежество. Казалось, что он задался целью своими дурацкими расспросами довести до белого каления своих двух экскурсоводов в лице Иры и Рауля.

Рауль держал себя в руках и терпеливо пытался найти доступную форму для ответа на вопросы представлявшие собой воплощение идиотизма. Ира, поняв, что Генка решил поприкалываться, ничуть с ним не церемонилась:

— Генка! Вали отсюда! Или я придушу тебя собственными руками!

— Ирчик! Ну как ты не понимаешь! Я ведь финансирую проект и должен быть полностью в курсе всего, что здесь делается.

— Слушай! Ты! Финансист! Хватит прикалываться!

— Ирчик! Не нервничай! Вот мне вполне серьезно не вполне ясно…

— Что тебе «вполне серьезно не вполне ясно», а?

Генка, оказывается, не вполне понимал, почему какой-то шурупчик находится именно на том месте, где находится, а не пятью сантиметрами выше и тремя сантиметрами левее:

— Ну согласись, Ирчик, как художник согласись, что тут он смотрелся бы гораздо симпатичнее!

— О боже! — воскликнула Ира, театрально хватаясь за голову. — Генка! Я бы давно уже тебя бросила тут и ушла работать! Мне Рауля одного с тобой оставлять совесть не позволяет — ты же его своим паясничеством в могилу сведешь!

Впрочем, Ира отнюдь не злилась. Генка прикалывался над ними, и она отвечала ему тем же. И всё же, эта двухчасовая экскурсия основательно вымотала ее.

— Фух! — тяжело вздохнула она, — Логинов кого хочешь доконает!

Рауль поднял на нее свои лучистые глаза, окинул пылким взглядом, нежно улыбаясь, и произнес бархатным голосом:

— Ира, не принимай близко к сердцу.

— Да я и не принимаю! Мне даже весело! Просто я смертельно устала от его дурацких приколов не в тему!

— Так отдохни немного! Не думаю, что случиться нечто страшное, если ты присоединишься ко мне, скажем, через полчаса-час. Даже если меня и занесет куда-то не туда — ты знаешь, мы с тобой всегда найдем оптимальное решение. Иди! Расслабься!

— Спасибо! — сказала Ира довольным голосом и вышла.

Она было направилась к проходу, но у самой двери затормозилась. Напротив нее стояла очень даже удобная скамейка и очень даже удобная урна. Ира села и закурила.

Еще во время «экскурсии» Ира обреченно отметила, что ей лишь показалось, будто ее самочувствие в отношении Рауля пришло в норму. Показалось, видимо, благодаря настойчивым убеждениям Зива и Лоренца. По логике ей следовало бы рассердиться на них, но вместо этого Ира испытывала глубокое чувство благодарности. Она определенно знала, что они всеми силами стараются помочь ей, но не по-человечески, а по-настоящему. К тому же, констатировав, что мучительно-сладостные волны никуда не делись и доблестно несут свою вахту на своем законном месте, Ира даже обрадовалась. «Воистину! Человечество — это сборище мазохистов! — усмехнувшись, подумала она. — Хлебом не корми — дай пострадать!». Было такое ощущение, будто она с психу выкинула нечто очень нужное, дорогое и любимое, а потом, уже смирившись с утратой, вдруг нашла это, удивительным образом сохранившимся целым и невредимым. В общем, к худу иль к добру, но все осталось без изменений. «Нет, не всё», — сказала сама себе Ира, вдруг вспомнив, о чем на самом деле хотела подумать. До сегодняшнего дня они общались исключительно на «Вы», и самое ужасное, что Ира даже под страхом смертной казни не могла вспомнить, кто сказал «ты» первым — он или она сама?