Весь Эдгар Берроуз в одном томе - Эдгар Райс Берроуз

— Mon Dieu! — крикнул граф. — Вы с ума сошли, должно быть?

— Нет, мой друг, — возразил человек-обезьяна. — Но я заслужил кары. Только таким путём я могу загладить зло, причиненное хорошей женщине. Возьмите пистолет и послушайтесь меня.

— Это было бы убийством, — запротестовал де Куд. — И затем — какое зло вы причинили моей жене? Она поклялась мне…

— Я не это хочу сказать, — быстро перебил его Тарзан. — Между нами не произошло ничего хуже того, чему вы сами были свидетелем. Но и этого достаточно, чтобы бросить тень на её имя и разбить счастье человека, против которого я ничего не имею. Вина была всецело моя, и я надеялся, что искуплю её своей смертью сегодня. Я разочарован, что граф не такой хороший стрелок, как меня уверяли.

— Вы говорите, что виноваты были вы? — быстро спросил де Куд.

— Всецело я, мсье. Жена ваша чистая женщина. Она любит вас. В том, чему вы сами были свидетелем, виноват один я. Но попал я к вам не по собственному желанию и не по желанию графини де Куд. Вот эти бумаги вам это подтвердят, — и Тарзан вынул из карманов показания Рокова, подписанные им.

Де Куд развернул и прочёл. Д’Арно и г. Флобер, заинтересованные свидетели странного окончания странной дуэли, подошли ближе. Никто не произнёс ни слова, пока де Куд не дочитал до конца. Тогда он взглянул на Тарзана.

— Вы смелый и рыцарски благородный человек, — сказал он. — Я благодарю бога, что не убил вас.

Де Куд был импульсивен, как все французы. Он обнял Тарзана и поцеловал его. Г. Флобер обнял д’Арно. Некому было обнять доктора. Возможно, поэтому он из досады подошёл и попросил разрешения перевязать раны Тарзана.

— Этот господин получил одну пулю во всяком случае, — заявил он, — а может быть и три.

— Две, — поправил Тарзан, — в левое плечо и в левый бок, обе раны поверхностные, как мне кажется. — Но доктор настоял на том, чтобы он растянулся на траве и возился с ним до тех пор, пока не промыл обе раны и не остановил кровь.

В конце концов они все вместе вернулись в город в автомобиле д’Арно лучшими друзьями. Де Куд был так доволен, получив двойное свидетельство в пользу верности жены, что у него не осталось никакого недоброжелательства против Тарзана. Положим, Тарзан принял на себя большую долю вины, чем та, какая в сущности падала на него, но маленькую ложь можно ему простить, потому что он солгал ради женщины и солгал как джентльмен.

Человек-обезьяна был уложен в постель на несколько дней. Он считал, что это глупо и излишне, но доктор и д’Арно так волновались, что он уступил, чтобы сделать им удовольствие, хотя сам не мог не смеяться.

— Смешно лежать в постели из-за булавочного укола, — говорил он д’Арно. — Разве, когда Болгани, король горилл, почти растерзал меня, ещё мальчика, у меня была мягкая постель? Нет, только сырая, прелая листва джунглей. Дни и недели я лежал под защитой какого-нибудь куста, и только Кала, бедная, верная Кала, ходила за мной, отгоняя насекомых от моих ран и отпугивая хищных зверей.

Когда я просил пить, она приносила мне воду во рту — другого способа она не знала. Не было ни стерилизованной ваты, ни антисептических бинтов, — наш милый доктор с ума сошел бы от ужаса. И тем не менее я поправился, поправился для того, чтобы улечься в постель из-за пустой царапины, на которую никто из жителей джунглей и внимания не обратил бы, разве она была бы у него на носу.

Но время шло, и Тарзан поправился. Де Куд навещал его несколько раз во время болезни и, узнав, что Тарзану хотелось бы найти какую-нибудь службу, он обещал позаботиться о нём.

В первый же день, когда Тарзану разрешено было выйти из дому, он получил от графа приглашение явиться к нему в канцелярию.

Де Куд встретил его приветливо и искренне порадовался, что снова видит его на ногах. Ни один из них с того самого дня не вспоминал о дуэли или о том, что послужило для неё поводом.

— Мне кажется, я нашёл как раз то, что вам нужно, г. Тарзан, — сказал граф. — Роль доверенную и ответственную, требующую при том значительной физической силы и смелости. Мне трудно представить себе человека, который лучше подходил бы к ней, дорогой г. Тарзан. Она связана с необходимостью путешествовать, а позже может доставить вам лучшее место, — быть может, и по дипломатической части. Сначала вы будете просто агентом военного министерства. Пойдёмте, я провожу вас к человеку, который будет вашим начальством. Он лучше разъяснит вам ваши обязанности, и вы сможете решить, подойдут ли они вам.

Де Куд сам проводил Тарзана к генералу Рошеру, начальнику Бюро, к которому Тарзан должен был быть прикомандирован, если бы он согласился взять место. Затем граф расстался с ним, предварительно яркими чертами описав генералу те свойства человека-обезьяны, которые делают его особенно подходящим для данной роли.

Спустя полчаса Тарзан вышел из министерства, в первый раз в жизни получив официальное положение. На следующий день ему надлежало вернуться за дальнейшими инструкциями, но генерал Рошер дал ему понять, что он должен быть готов немедленно, быть может завтра же, выехать из Парижа.

С чувством огромного облегчения он спешил домой, чтобы поделиться новостью с д’Арно. Наконец-то и он будет что-нибудь значить в мире. Будет зарабатывать деньги и, что ещё лучше, будет путешествовать и ездить по свету.

Он ещё с порога прокричал д’Арно радостную весть. Но д’Арно не был доволен.

— Вас, очевидно, радует, что вы уезжаете из Парижа и что мы целыми месяцами не будем видеться, Тарзан, — вы неблагодарное животное! — и д’Арно расхохотался.

— Нет, Поль. Я только ребёнок. У меня новая игрушка, и я горд необычайно.