Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады - Александр Андреев

Польша – страна поддельная, Россия – настоящая. То, что в Кремле со времен Ужасного сидят необразованные самодуры, это не новость. Придет на царский трон гений и даст доброго пинка боярам и все изменится в России, а Украине не надо будет опасаться за свое будущее, а только за продажность своих вождей, не терять казацкого духа и собирать людей и все земли до купы под могучим, хоть и своенравным Кремлем.

В Речь Посполитую гений на трон не придет никогда. Шляхта удавит свою родину и этого даже не заметит. Не надо, Иван, называть Москву «меньшим злом». Она щит, а мы меч и вместе мы непобедимы! А если меч затупился – спрячься за щит и наточи его!

– А если за гением придет упырь и все разрушит? Вспомни московских царей после Ивана III Великого? Гражданскую войну устроили четь ли не до последнего полка, потому и Польша над Москвой поднялась и упырь Иван IV на трон уселся, ломая народный характер. А ну как он его доломал вщент?

– То, что совершает гениальный правитель, держится веками. Разбитое яйцо в скорлупу не вернешь, только обделаешься. Мы не должны терять времени на второстепенное, но укреплять свою государственность до ее непобедимости.

– Москва всегда будет одинаковой – впереди живот и кулак, а голова в жопе! Мы все станем лапотными холопами боярских рыл, и не будет Украины!

– Никогда, слышишь, полковник, никогда Украина не поменяет свои чудные, хрустальные черевички на несусветные рабские лапти. Никогда!

Возьми мою булаву, Иван, некому больше…

– Нет.

Еще несколько лет Иван Богун, полковник и наказной атаман, характерник и человек с несколькими жизнями, сторонник невозможного полного суверенитета Украины, несмотря ни на что, дрался за нее с Польшей и Москвой. Он участвовал во взятии Бреста, Кракова, Варшавы, в сентябре 1658 года вместе с Иваном Сирком отказался в Гадяче поддержать пытавшегося узурпировать гетманскую власть Ивана Выговского и сверг его с казацкого олимпа, дав родине состояться, был арестован Яном Казимиром и год просидел в тюрьме Мальборка. Богуна освободили для командования походом на московскую Левобережную Украину, обвинили в официально разрешенных переговорах с московским гетманом Иваном Брюховецким и арестовали опять.

В феврале 1664 года по официальным польским сообщениям Иван Богун был расстрелян жолнерами у крепостной стенки Новгород-Северского Замка, а по полуофициальным – убит при аресте. По неофициальным данным герой Украинской революции вместе со своими витязями выполнял стратегические планы Богдана Великого, касавшиеся будущего Украины в других странах Европы и Америки.

С 1664 года среди казацкой старшины Гетманщины больше не оставалось побратимов Хмельницкого, участников знаменитого «совещания в Роще 1647 года».

Падали и падали герои Хмельницкого на бесконечном кровавом пиру и не было им замены. Легли отчаянные и умные побратимы Великого в ужасных сечах, получив мир и великую славу, оставшуюся на века потомкам. Погибли витязи, зная и не зная, ударят ли когда и зазвенят грустные бандуры, запоют ли певучие кобзы, поднимая их свершения выше неба над такой дорогой им родной землей…

Богдан прекрасно понимал, что после его смерти оригинал русско-украинского договора марта 1654 года не пролежит в войсковом хранилище Киево-Печерской лавры и недели, сгорит при загадочных обстоятельствах.

Чертого батька вам в горлянку! Никто из своих или чужих умельцев, исполняя приказ или щедро финансируемую просьбу Москвы, Варшавы или Стамбула, теперь не сможет заменить, подделать и даже дотянуться до этого бесценного документа, подтверждавшего легитимность состоявшейся Украинской державы, этого национального завета будущим поколениям свободного народа. Кто из недругов захочет – пусть добывает копию, а мы посмотрим, окажем этим ляшкам услугу, даруем им вечный покой.

Четырнадцать характерников личного конвоя гетмана во главе с сотником Максимом Гевличем тайно проделают опасный путь в Англию, где и будут хранить «Статьи Богдана Хмельницкого» от жадных и продажных рук. Богдан решил, что его лучшая группа тайной стражи пройдет, пронесется, проскачет через Миргород, Нежин, Чернигов, Гомель и Гродно до Датского города, Таллина, где их будет ждать корабль английского военного флота, присланный старым товарищем, гением и лордом-протектором Оливером Кромвелем, предупрежденным обо всем Хмельницким.

Воины Тайной стражи Войска Запорожского не раз побывали на Острове, выполняя сложные и опасные поручения любимого гетмана. Витязи осваивали английские порядки и обменивались боевым мастерством с «железнобокими» гвардейцами лорда-протектора. Они отлично ладили между собой, с удовольствием перенимали друг у друга приемы тайной войны и информационно-психологического противодействия, имевшие в обеих странах тысячелетнюю историю. На тайных базах у Йорка и Портсмута боевые хлопцы и джентльмены успешно обменивались страшным смертельным опытом.

Никто из этих расчетливых и хладнокровных витязей уже давно не позволял себе безрассудной удали, хорошо понимая, что тот, кто предупрежден, тот не побежден, а геройская смерть, не вынужденная чрезвычайными обстоятельствами, красит только рака.

На совместных занятиях владевшие не только украинским, но и польским, литовским, русским, татарским и турецким языками, характерники учили им своих английских товарищей, дававшим казакам уроки английского, немецкого и французского. Протестанты-англичане узнали, что и католики, и православные и мусульмане, почти все без исключения боялись смерти без погребения, и угроза бросить убитое тело в степи или лесу на поживу птиц и зверей часто дает более быстрый информационный результат, чем строгий допрос словом и огнем. Гвардейские пуритане рассказывали казацким хлопцам, что если на европейском рынке, русском торгу, азиатском базаре вдруг дорожает или пропадает какой-то стратегический товар, это значит, что усилились банды на торговых путях и границах, где-то начался бунт и мятеж, вводится государственная монополия на отдельные виды продукции, то есть идет подготовка к войне и по видам исчезнувших товаров можно определить, кто и на кого собирается нападать.

Украинские парни передавали английским товарищам умение лечить травами болезни и раны людей и животных, с помощью еще и горилки, пороха и золы. Все гвардейцы и тайные стражи хорошо знали, что когда спрашивает пытка – отвечает боль, что разум всегда должен оставаться холодным и тогда осторожность, терпение и подчинение всех чувств избранной цели дадут нужный результат. Опытные бойцы знали, что огромный караван верблюдов зависит от одного идущего впереди осла главного погонщика, и если твоя судьба в пасти льва – разорви ему пасть или получи достойную воина смерть. Тайные стражи всегда выполняли четкие и продуманные приказы гетмана и лорда-протектора и всегда сами обдумывали способы их исполнения, отыскивая лучший путь для выполнения почти всегда невыполнимого задания.

Дружба характерников и железнобоких взаимно обогащала особых гвардейцев, и прощаясь, украинцы совсем по пуритански говорили англичанам на чеканной латыни, что «Potius mori quam foedari – Лучше гибель, чем позорное соглашение» и получали от них ответ на почти правильном певучем украинском языке: «А что, панове, не выпить ли нам на дорогу по келеху оковитой, да не смазать ли губ куском сала?»

На английском военном корабле в Таллине характерников должны были встречать товарищи по оружию из тайной службы Оливера Кромвеля, чтобы всем вместе благополучно доставить секретный груз и людей до Лондона. Сотник личной охраны гетмана Максим Гевлич обсудил с товарищами, как лучше и безопаснее доставить на Остров «Статьи Богдана Хмельницкого». План командира понравился всем четырнадцати хлопцам и тут же начал приводиться в исполнение.

Через месяц маленький характерный отряд на тридцати лошадях устало вошел в ворота небольшого хутора перед Черниговом. Трехтысячекилометровый двойной маршрут до ставки драгоценной свинцовой трубы с трактатом проходил строго по графику и четырнадцать хлопцев, пролетавшие ежедневно на двух сменяемых конях около ста километров, радовались долгожданной ночевке под крышей, бане и вкусной вечере. Маленькая боевая группа шла по казацкой Гетманщине, опасной только хитрой засадой и берегла себя тайной своей миссии и быстротой передвижения. На хуторе не было видно ни одного человека, но в разгар рабочего дня в этом не было ничего необычного.

Осторожный сотник с прикрывавшим ему спину хлопцем вошел в ближнюю хату и вдруг споткнулся о чужой взгляд. На казака из глубины горницы в упор смотрели внимательные глаза московского боярина, знакомого по долгому посольству в царскую столицу. Боярин, князь младшей ветви Рюрикова дома, встал из-за стола и медленно и спокойно произнес: