Древний Рим - Владимир Миронов

Теперь Спартак, пишет историк, «стал уже великой и грозной силой», против которой Рим посылает известного полководца Красса. Недалеко от Брундизия произошла битва Спартака с легионами Красса (71 г. до н. э.), «чрезвычайно ожесточенная вследствие отчаяния, охватившего такое количество людей» (Аппиан). Воины Спартака проявили в том бою исключительное мужество. Их вождь самолично убил двух центурионов. Раненный в бедро, Спартак опустился на колени, продолжая сражаться, пока не был изрублен на куски. После долгих и упорных боев Спартак пал в своей последней битве, «не отступая ни на шаг и сражаясь до конца» (Плутарх). Имя Спартака внушало римлянам глубочайшее почтение. Историк Саллюстий отозвался о герое крайне уважительно: «Сам великий своими силами и тела и души!» И даже Флор, пышущий ненавистью к восставшим, признавал: «Спартак, сражаясь в первом ряду с изумительной отвагой, погиб, как подобало бы только великому полководцу» (quasi imperator).

Римские солдаты. Рисунок с фрески

Об обстоятельствах его смерти поведал и документ, найденный в 1927 г. директором Неаполитанского музея Майури. Это – фрагмент стенной живописи в Помпеях. Единственный памятник о Спартаке изобразил схватку воинов. Над головой одной из фигур надпись «Спартакс», над головой другого – «Феликс из Помпей». Фреска дошла до нас в плохом состоянии. «Из картины мы узнаем, – подчеркивал А. В. Мишулин, – кто был прямым убийцей Спартака. Стремление увековечить смерть Спартака скорее всего должно было быть у того, кто его убил. Поэтому правы те историки, которые говорят, что и дом, в котором была найдена при раскопках историческая живопись, вероятно, принадлежал убийце Спартака, Феликсу из Помпей». Весьма вероятно, что тут же после победы над Спартаком этот самый Феликс из Помпей и увековечил себя как победителя в стенной живописи. Одну деталь все же не мог скрыть художник в той картине: нападение на Спартака осуществляется сзади. Очевидно, принять открытый бой с храбрейшим фракийцем-гладиатором римский центурион так и не решился. И он нанес предательский удар.

О причинах поражения войск Спартака обстоятельно написал Т. Моммзен. Он отмечал, отдавая дань мужеству и таланту восставших гладиаторов и рабов, что невозможно сказать, что случилось бы, если бы во главе победоносных отрядов Спартака, скажем, стояли не беглые рабы-гладиаторы, не простой люд, а цари народов, населявших Овернские или Балкан-ские горы. Несмотря на блестящие победы (в Апеннинах и Северной Италии, где Спартак разбил Гнея Лентула, Геллия, претора Аррия, Гая Кассия и Гнея Манлия), это движение в основе своей все же оставалось «разбойничьим мятежом». Оно потерпело поражение не столько вследствие превосходства сил его противников, римлян, сколько из-за внутренних раздоров и отсутствия четких планов среди самих мятежников. Кстати говоря, заметим, что в сицилийских войнах рабы показали гораздо большую сплоченность против своего общего врага – римлян. Возможно, дело было в том, что сицилийских рабов крепко объединял сиро-эллинизм, бывший как бы их национальной связью. Так же в дальнейшем (позволим себе такое сравнение) объединяла людей «коза ностра». Италийские же рабы распадались на две очень разномастные группы: на эллино-варваров и на кельто-германцев.

Памятник Спартаку в современной Болгарии

Разногласия между кельтом Криксом и фракийцем Спартаком – Эномай погиб в одном из первых же сражений – и другие раздоры сделали невозможным полное использование достигнутых успехов. Римляне были обязаны этим разногласиям не одной своей победой. Но еще больший ущерб, чем недисциплинированность кельто-германцев, причинило движению рабов отсутствие определенного плана и четких целей восстания. Далее Моммзен продолжает: «Правда, Спартак, судя по тому немногому, что мы знаем об этом замечательном человеке, стоял в этом отношении выше своей партии. Наряду с военными дарованиями он обнаружил и незаурядный организаторский талант, а справедливость, с которой он управлял своим отрядом и распределял добычу, с самого начала обратила на него взоры толпы не меньше, чем его храбрость. Ощущая большой недостаток в коннице и оружии, он пытался создать обученные кавалерийские части, воспользовавшись за-хваченными в Нижней Италии табунами лошадей, а как только завладел фурий-ской гаванью, стал доставать железо и медь, без сомнения через пиратов. Однако даже он не мог направить руководимые им дикие орды на достижение определенных целей. Он охотно положил бы конец безумным кровавым вакханалиям, которые устраивали разбойники в занятых городах и из-за которых главным образом ни один италийский город не соглашался вступить в союз с мятежниками, но повиновение, оказывавшееся в сражениях разбойничьему вождю, продолжалось лишь до победы, и все его уговоры и просьбы были напрасны. После побед, одержанных в 682 г. в Апеннинах, войску рабов были открыты все пути. Спартак хотел будто бы перейти через Альпы, для того чтобы он сам и его люди смогли возвратиться на свою кельтскую или фракийскую родину. Если сведения эти верны, то они свидетельствуют о том, что победитель не переоценивал своих успехов и своей силы. Так как войско его отказалось так скоро покинуть богатую Италию, Спартак повернул к Риму и подумывал, как передают, об осаде столицы. Но банды воспротивились этому, правда, отчаянному, но обдуманному предприятию; они заставили своего вождя, хотевшего быть полководцем, остаться атаманом разбойников и скитаться бесцельно по Италии, занимаясь грабежом». Битвы Спартака были величайшим сражением рабов в древности.

Ф. Бронников. Место казни в Древнем Риме

Немудрено, что его образ в дальнейшем станет властителем дум угнетенных. К. Маркс отмечал его благородство и полководческий дар. В письме к Энгельсу (1861) он говорил: «Спартак… является самым великолепным парнем во всей античной истории. Великий генерал (не Гарибальди), благородный характер, истинный представитель античного пролетариата». В. И. Ленин относил его к самым великим героям человечества. В последней трети XX в. ему посвящены серьезная монография Р. Орены «Восстание и революция. Спартаковская война в процессе кризиса Республики и ее отражение в современной историографии» (1984) и работа Р. Гюнтера «Восстание Спартака. Великое социальное движение рабов и свободных в конце Римской республики» (1980). Но наиболее широко известен читателю великолепный роман Р. Джованьоли «Спартак. Историческое повествование из VII века римской эры» (1874), на котором и выросли целые поколения. На последних страницах знакомой с детства книги его жена Валерия получает посмертное письмо Спартака. Эта краткая эпистола (от греч. epistole – письмо), пожалуй, стоит самых громких эпитафий герою. В ней было сказано: «Дивной Валерии Мессала Спартак шлет привет и пожелания счастья… Из любви к тебе, моя дивная Валерия, я встретился с Марком Крассом и сказал, что сложу оружие.

Я готов был согласиться на все из любви к тебе и к нашей дорогой Постумии (дочери. – В.М.), но претор Сицилии предложил мне жизнь и свободу ценой измены.

Я предпочел быть неблагодарным по отношению к тебе, бесчеловечным к моей дочери, чем предать своих собратьев и покрыть свое имя вечным позором. Когда ты получишь это письмо, меня, вероятно, уже не будет в живых: предстоит большой и решающий бой, в котором я со славой закончу свою жизнь. Таковы начертания враждебного рока. Перед смертью испытываю потребность, о дивная моя Валерия, просить у тебя прощения за все причиненное тебе горе. Прости меня и живи в радости. Умирая, я благословляю твое полное мужества сердце, твою благородную, любящую душу…»

Смерть с косой

За свою победу над Спартаком Красс, говорят, получил овацию и лавровый венок. Несправедлива римская история! Сколько богачей и ничтожеств, воров и узурпаторов народной власти, сколько перевертышей и предателей вчера и ныне увенчано славой, которой цена один обол (хотя за обол продали и легендарного Эзопа). Людей тех давно уж истлел (или скоро истлеет) прах. Имя же Спартака, воина, гражданина, отдавшего жизнь за счастье народа, вечно пребудет в сердцах благодарных и восхищенных поколений. О нем люди и сегодня вспоминают с любовью и благодарностью, повторяя слова Пиндара:

Всякое тело должно подчинитьсясмерти всесильной,Но остается навеки образ живой.Он лишь один – от богов.

Восстания рабов не были каким-то исключительным или единственным знаком пробуждавшегося недовольства масс. Рим часто сталкивался с беспорядками и волнениями. Против преступной власти иных императоров (принцепсов) и их ставленников нередко вспыхивали восстания и среди италиков. История знает немало случаев такого рода. Клеандр, ставленник Коммода, решил наказать народ, выражавший недовольство правлением, и бросил против него войско. Солдаты его поражали всех встречных, нанося им раны. Невооруженному народу трудно было всерьез противостоять вооруженным, пешим – всадникам. Историк Геродиан пишет: «Народ подвергался истреблению не только от того, что его поражали воины и растаптывали кони; многие погибали в давке среди толпы и падали друг на друга, теснимые всадниками. До ворот Рима всадники, не встречая препятствий, беспощадно убивали попадавшихся им под руку; когда же оставшиеся в городе, узнав о случившейся беде, заперев входы в дома, поднявшись на крыши, начали бросать во всадников камнями и черепицами, тем пришлось терпеть то, что они сами совершали, так как никто не сражался с ними грудь с грудью, а народная масса поражала их, сама находясь уже в безопасности; получая раны и не в состоянии держаться, они обратились в бегство, и многие из них погибали. Из-за непрерывного швыряния камней кони, ступая по катившимся камням, поскальзывались и сбрасывали всадников. С обеих сторон многие падали, а к народу из-за ненависти к конным приходили на помощь и находившиеся в городе пешие воины». Граждан-ская война разразилась в центре империи – в городе Риме!