Проклятие Айсмора - Ольга Зима

Оливия мило улыбалась, благодарила за вечер первого помощника винира — в ратушу чужих не пускали — а потом куда-то запропала. Бэрр не сводивший глаз с Ингрид, даже не сразу заметил ее исчезновение.

Она сидела рядом с Гутлафом и улыбалась пожилому руанцу, как лучшему другу. Тот с заинтересованным видом о чем-то расспрашивал девушку, не забывая по-отечески подкладывать ей добавку или наполнять пустеющий кубок. Со стороны их разговор выглядел весьма оживленным и занимательным для обоих собеседников. Ингрид слушала внимательно, иногда смеялась, блестя яркими голубыми глазами. Открытое синее платье удивительно шло ее звонкой фигурке, светлые волосы спускались упругими волнами, аккуратно прихваченные золотой сеткой в цвет волос.

Бэрр смотрел на нее долго. Потом прошептал: «Все у тебя будет хорошо», и поймал ее недоуменный взгляд.

Потом тихо вышел прочь из зала — и его сразу же выловил винир. Вена прорезала сиятельный лоб, а глаза чуть не выпадывали из орбит.

— Стража доложила, что это ты привел Оливию⁈

Бэрр молча кивнул, понимая, что дело плохо.

— Я бы понял, если бы ты привел ее в свою спальню! Но чтобы в мою⁈

Винир отвел в свои личные покои и ткнул в выломанные ящики секретера:

— Ты, конечно, не мог знать, что нужно госпоже Оливии, — неожиданно печально произнес он и устало вытер лоб. — Стража доложила, что Оливия с мужем уже успела покинуть город!

— Милорд, я виноват в том, что привел ее в ратушу, и приму любое наказание, — осознал случившееся Бэрр. — Если будет на то ваша воля, проследую за ней на берег и привезу все, что она у вас украла.

— Не привезешь! Потому что она украла у меня возможность не переплачивать за кусок земли! Я мог купить его за бесценок! — вновь разозлился винир. — Зачем мне далась Оливия, если бумаги на земельный надел ее мужа снова в руках ее мужа? Он теперь выставит эту бухту на торги, а сколько мне придется выложить вперед других, не знает ни Вода, ни Небо!

Винир с грохотом задвинул один из ящиков, крепким словом помянув ушлую бабенку, ее недалекого супруга и таможню, которая заперла весь склад вместо половины, и теперь убытки его владельца становились убытками самому главе города.

Бэрр молча удивлялся, пытаясь увязать все сказанное и свою незавидную роль воедино. Можно было бы поаплодировать госпоже Оливии, спасшей своего супруга и семейную кубышку, и собственной беспечности, но что-то не хотелось. Его просто использовали!

Все складывалось один к одному в этот прекрасный день и все больше укрепляло Бэрра в его решении.

— Наши гости в большинстве своем еще здесь, — сказал винир, немного утихнув. — Не стоит оставлять их надолго без присмотра. Я спущусь в зал, а ты переставь стражников так, чтобы никто шага не сделал с первого этажа. Штраф я тебе назначу, не сомневайся. Однако надеюсь, что впредь ты будешь благоразумнее в своих знакомствах, иначе я решу, что ты желаешь мне зла, мой мальчик.

Бэрр открыл было рот, возможно, чтобы подтвердить барские опасения.

— Ступай! — велел ему винир. — Ступай и проследи, чтобы вся охрана была на постах, а гости пьяны и в хорошем настроении. И не кривись, я не делаю из тебя шута большего, чем ты из меня своими девками.

Бэрр, злясь на себя, молча проглотил и это. Вышел, глянув на себя в узкое зеркало и еле удержавшись, чтобы не плюнуть в собственную физиономию.

Винир послушал, как сердито стучат сапоги его помощника по деревянному полу, как разносится громкий голос по коридорам.

— Вот так среди Бэрровых знакомых и Ингрид добрым словом вспомнишь!

Винир подошел к дивану и тяжело опустился на него, по-стариковски положив руку на занывшее сердце.

— Она хоть по чужим ящикам не лазила и ничего ни чужого, ни своего не воровала. Все-таки насколько с порядочными проще!

«Да, угадали, рыженькая, как осеннее яблоко наливная. Сама к нему в руки прыгнула с подвернутой ногой, могу еще раз доложить, как дело было. И потому еще раз — нет, не был он в сговоре. Даже в постели еще не был. Виделся он с ней несколько раз, на мостах стояли, по лавкам прогуливались. Но нет, ничего дальше. Я прислушал, что первая она про праздник в ратуше заговорила. Сама, так что — нет. Что у вас за повод к подозрениям, не знаю. Рыженькую ту я утром на причале у своего дома видел. Она вместе с мужем в лодку садилась. Мужа ее я знаю. Два месяца назад разорился он, склад у него таможня закрыла. Если бы от подозрений приказ ранее отдали, я бы за ними присматривал — а так домой пошел. Люди как люди. Уезжают. Как в Управе глава сменился — многие уезжают…»

Винир развернул уже не особо нужное письмо, перечитал его в очередной раз, нахмурился и снова спрятал за пазухой. Ощущение, что опасность грозит не его сбережениям, а ему лично, не давала ему покоя.

* * *

Гутлаф, человек совершенно ей незнакомый, показался тем, кого Ингрид знала давно. Может быть, это было и легкомысленно, но она, сама себе удивляясь, согласилась составить ему недостающую пару на торжественном ужине.

Пожилой руанец, да еще давний знакомый семьи Бэрра, неожиданно вызвал ее доверие. К тому же в ее жизни почти не было праздников, а общение с умным, образованным, много повидавшим собеседником вполне можно было счесть таковым.

А еще она сможет наконец хоть краем глаза увидеть Бэрра, показаться ему… Нет, неправильная мысль, и Ингрид тут же выкинула ее из головы. Гутлаф был занят днем, но вечером обещал много рассказать о младшем, Альберте, о Бэрре и о Торионе, их отце. Торион, оказывается, когда-то сделал весь альбом нового Айсмора! Посмотреть бы…

Но сам вечер Ингрид мгновенно утомил, и она корила себя за беспечность. Не выходила никуда из архива, и нечего было нос высовывать.

А когда Бэрр ушел, Ингрид и вовсе стало не по себе. Она знала, что первый помощник всей душой ненавидел гулянки, но покидал их обычно только по прямому приказу винира. К тому же перед уходом он окатил ее таким презрительным взглядом, что Ингрид поежилась, ощутив себя виноватой неизвестно за что. Уж не ревнует ли Бэрр? Нет, этого быть не может, ей просто нет места в его жизни!

Около часа Ингрид беспокойно ерзала на своем месте: она и рада бы была тоже уйти, но