Иголки да булавки - Ворон Эн

качественная, а на деле — дрянь. Мне Тюрина постоянно выговаривает за то, что я плохо кнопки устанавливаю, но я тут не при чем. Качество фурнитуры паршивое. Плевать, что там по документам! В реальности не так. Я же работала на фабрике, где их делают, я разбираюсь. Мне никто не верил, только Корчук прислушалась.

— Я сама должна посмотреть, — сказала Марина.

— Магнитик есть? Захватите. Я, конечно, по-другому вычислила, но это очевиднее.

— А почему мы встречаемся именно здесь? — Марина показала на дверь склада.

— Вам же легко достать ключ. Там стоят еще не распакованные ящики, а на них такие же фальшивые наклейки. Проверьте и убедитесь, а мне в цех надо вернуться, иначе хватятся.

— Чем, кроме магнита, можно определить, что кнопки не той марки?

— На внутренней части разъема оттиск номера партии проставляется. Так вот, цифры у того, что в коробках совпадает, а буквы — нет.

Крайне озадачившись, Марина отправилась к завхозу за ключом, потом зашла к кладовщику и взяла там документы об отгрузке товара под предлогом поиска наиболее подходящего комплекта фурнитуры для нового изделия. На складе, облачившись в рабочий халат, Марина принялась перебирать ящики в поисках ответов на вопросы. Слова Пташкиной подтвердились, наклейки массово подменяли настоящую информацию о товаре. В ход пошел и магнитик, который уже не один год заменял в конструкторском отделе игольницу. Кнопки, блочки и люверсы дружно прилипали к нему, выдавая свое неблагородное происхождение. А по документам все служебные элементы шли высшего качества.

«Насколько же давно такое происходит? — ужаснулась Марина. — Претензии покупателей на некачественные застежки могут посыпаться в любой момент!»

Она хотела кинуться с полученными результатами к соруководителю, но засомневалась.

— Ответы не найдены, одни неувязки и подозрения, — напомнила себе Марина, — к тому же неясно, чем эта ситуация может навредить мне или ему.

После обеда Марина отправилась к Тюриной, чтобы расспросить о выявленных несостыковках, но застала в швейном цехе весьма накаленную обстановку. Мастер и Денис спорили с приглашенным слесарем по поводу причин очередной неисправности у машинок. Марина не могла остаться безучастной, вмешалась в разговор на повышенных тонах и очень далеко ушла от цели своего визита. Возможность спокойно поговорить с Тюриной появилась только на следующий день.

— Да, у нас стало больше фурнитуры из стали, — согласилась мастер швейного цеха.

— Но ведь для нас это шаг назад в качестве? — удивилась Марина. — Такая фурнитура быстро выходит из строя и ржавеет, тем более, на спецодежде.

— Покупатели уже жалуются? — встрепенулась Тюрина. — Но это же не от моего цеха зависит, не от моих швей. По документации нам уже разрешают и такое использовать. Что поставляют, с тем и работаем.

— А то, что на коробках недостоверные этикетки доклеены, вас не смущает? Фурнитура же выдается за хорошую, хотя это не так.

— Мы пустую картонную тару у себя не складируем. Это запрещено.

— Избавляетесь от улик?

— Ну зачем вы так? — Тюрина оглянулась на швей. — Из них кто-то что-то сказал? — а потом резко выпрямилась и одернула свой жакет. — Кто бы что ни говорил, а мы используем то, что нам отписывают со склада.

Новым местом разбирательств стал кабинет специалиста снабжения. Пока Марина рассказывала о том, что выявила, ответственный специалист меланхолически кивал, а в конце задал поразительный вопрос:

— И что?

— Вы считаете это приемлемым?

Снабженец хотел что-то ответить сразу, но потом изменился в лице и выдал:

— Нет, на меня вам это не повесить. Я делаю то, что делаю. Что положено, делаю.

— Мы получаем фурнитуру не того качества.

— Покупатели жалуются? — уточнил снабженец.

— Будут, если так и продолжится. Я хочу увидеть, что проходит у нас по документам.

Изучение бумаг подтвердило подозрения Марины.

— Насколько фурнитура из стали дешевле тех же изделий из нержавеющего металла?

— Раза в три.

— И вы говорите об этом так спокойно? — поразилась Марина. — Мы платим в три раза дороже за тот некачественный товар, что получаем! Вы представляете, какие это убытки! И при этом вы все знали! Это, как минимум, увольнение! Служебное расследование с привлечением полиции, а потом увольнение и дальнейшие последствия!

— Вы так говорите, словно я присвоил себе эти деньги! — возмутился снабженец. — Не впутывайте меня! Я делал свою работу! Я искал поставщиков, организовывал сделки, передавал им условия оплаты и реквизиты. На этом мое участие заканчивается. Как и что у вас делится, я понятия не имею!

— У вас? — переспросила Марина. — Делится?

— Ну или что-то там происходит, — снабженец махнул рукой, — я много лет на этой должности, я умею не задавать лишних вопросов. Не делайте вид, что вы чего-то не знали. А если не знали, то это не моя вина. Если считаете нужным разбираться в этом вопросе, разбирайтесь, но не здесь, а в районе дирекции.

— Заберу документы с собой, — предупредила Марина.

— Как хотите.

Чем дальше разматывался клубок, тем меньше Марине это нравилось, участники странной цепочки не отпирались, а спокойно признавались, но не видели своей вины. Тогда кто виноват? Кто выгодоприобретатель?

— Расчеты — это прерогатива бухгалтерии, — рассудила Марина.

Но есть ли смысл туда идти? Будь Корчук на своем месте, надеяться на получение ответов не стоило, но сейчас, возможно, обида сподвигнет раскрыть тайны. Марина направилась в бухгалтерский сектор. Там она рассказала, с чем пришла, а последний оставшийся специалист равнодушно выслушала и кивнула на компьютер Корчук:

— Ищите, что хотите.

Марина раскрыла программу по бухгалтерии подразделения и утонула в цифрах. Выдернул ее из непонятных омутов звонок соруководителя:

— Звонила Изольда Борисовна. Наш с вами испытательный срок сократили. Решили, что не имеет смысла ждать именно шести месяцев. До конца дня каждому из нас нужно подготовить краткий доклад о своих достижениях и направить ей, а завтра она проведет для нас видеоконференцию и сообщит, кого назначат на должность руководителя подразделения.

— Почему так внезапно? — насторожилась Марина, понимая, что появился вопрос серьезнее изысканий.

— Видимо, достаточно себя показали.

Марине пришлось спешно садиться за свой опус успехов. Сначала казалось, что никаких достижений и не было, лишь небольшие положительные сдвиги, и тогда пришлось раздувать значение каждого удачного решения. Набралось несколько страниц. Пересмотрев написанное, Марина выкинула совсем уж сомнительные места, но тогда свершений осталось неубедительно мало, и опять в ход пошли преувеличения. Кое-как создав более-менее конструктивный перечень, Марина отправила его в головной офис, а потом ее накрыло волнение. Достаточно ли написала? На том ли делала акцент? Понятно ли изложила ситуацию? Правильно ли подобрала слова и выражения? А еще ей очень интересно было узнать, что напишет ее соперник.

К судьбоносной видеоконференции Марина готовилась с особой тщательностью, надела строгий