Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин

малочисленность войск, на то, что они быстро идут, ибо нельзя знать помощь божию. Когда двигаются медленно и распускают молву, то, быть может, враги испугаются этой молвы, или между ними случится смятение и разногласие, или с какой-нибудь стороны на них нападет другой враг, или случится какая-нибудь молва, или от бескормицы [лошадей] и отсутствия продовольствия они обессилят и истощатся. Во время такого похода надобно, чтобы войско, распустив молву, предусмотрело бы места, где есть вода, корм и охота, останавливалось бы в таких местах и не съедало бы продовольствия,[757] которое оно заготовило для труднопроходимых местностей. Все время [войско] рассылает лазутчиков, что бы быть осведомленным о положении врага. По осведомлении, что бы оно ни замыслило и ни сделало, [все] будет основательно, ибо делать дело без осведомленности, все равно, что разить кулаком впотьмах. После такой полной предосторожности надобно, чтобы выбор — драться или не драться — оставался за вами, а не за врагом, потому что ежели вы окажетесь без самообладания и будете спешить без задержки, то столкнетесь с врагом невзначай, место для остановки окажется плохим, а биться придется поневоле, у врага же место будет прекрасным. В общем главное дело — порядок войска и недопущение, чтобы какой-либо отряд без позволения отправлялся куда бы то ни было, потому что [это] уже испытано: враг таким образом выигрывает время и набирается смелости. Еще более важное условие [заключается] в том, чтобы решительно не допускать кого-либо отправляться по своему желанию в деревни и селения и что-нибудь забирать и уносить, потому что ежели [воинов] к этому приучить, то большое войско никак нельзя будет от этого удержать и порядка не выйдет. Таким образом, они и в бою не вовремя займутся захватом |S 599| добычи[758] и [их] нельзя будет удержать. Всякая беда, которая приключалась с войсками, чаще всего происходила вследствие захвата добычи. Когда бой закончится, пленные и добыча никуда не денутся. Надобно, чтобы ради ясака они не взирали на лица и не жалели убивать, ибо ежели они пожалеют двух-трех человек для ясака, то вместо них погибнут десять-двадцать тысяч человек, и из-за этого пропадет и царство.

Надобно, чтобы с самого выступления из дома они постоянно предавались добрым помыслам о всевышнем господе, себя соблюдали, не творили дурных дел, были любезны своему народу и царству и никого не насиловали, дабы люди желали им добра и молились [за них], пока [молитвы] не будут услышаны, ибо для войска нет лучше тылового полка,[759] чем молитва за него и благое пожелание. Надобно, чтобы [воины] не говорили чванливых речей, не впадали в гордыню и высокомерие и не считали врага ничтожным, а тоже опасались бы его. Себя они считали бы ничтожными, а бога всевышнего великим и боялись бы бога, дабы замыслы удались и дело сделалось. Да ведали бы они достоверно, что всякий, кто говорил высокопарные речи и [горделиво] помышлял, [на того] господь всевышний гневался, ибо величие подобает [только] богу, а он ставит себя [такими речами] вровень с богом. Бог покидает [его] и, оказывая помощь другим, наказывает его, это дело для могущества божия просто. Он наказывает так, что ум ни одного мудрого и совершенного витязя не может этого постигнуть».

В таком роде [Газан-хан] постоянно давал и дает советы обществу эмиров и воинов. Он произнес много речей тоньше этой, которые не остались в памяти, а если бы даже и приступить к изложению их, то они растянулись бы надолго. Поскольку целью является приведение [только] образцов, то этого количества довольно, а что сверх него, для всех известно и несомненно.

Да сохранит и укрепит навеки всевышний господь этого державного покровителя мира и защитника ра’иятов и войска.

Рассказ десятый. О наставлениях государя ислама казиям, шейхам, подвижникам, ученым и благочестивым людям

Всегда, когда упомянутые люди являлись на служение к его высочеству, он давал им различные наставления, но в собрании, когда на курултай к его высочеству явились старейшины и выдающиеся лица этих людей, он [Газан-хан] сказал: «Вы надели на себя одеяние домогательства, а это великое дело. Вы ведь обращаете это домогательство не к народу, а обращаете к богу. Возможно, что люди [в течение] нескольких дней, пока будут в неведении об истине, признают ваши домогательства бесспорными, однако господь всевышний знает ваши сокровенные помыслы, обмануть и утаить правду от него нельзя. Он разгневается и воздаст и покарает еще на этом свете, [а наказание] на том свете несомненно и предопределено. Всякий, у кого домогательство является сокрытием правды, того [бог] позорит на людях, одеяние и имя его уничтожаются, он стыдится людей, становится презренным и жалким в их глазах и постоянно бывает посмещищем для избранных и простого народа. Против тех же, кто такого одеяния на себя не надел, одной масти [с прочими], себя перед другими не отличает и не помышляет о власти, главенстве, подвижничестве и полной невинности, никто не возражает, и от них ждут такой жизни, которая бы соответствовала их одежде. То, что я сказал вам «Вы надели на себя одеяние домогательства» — имеет такой смысл. Поскольку вы люди иные и из-за одежды вам выпало высокое звание и за этим званием имеются несколько особых обстоятельств, которых нет у других, а вы согласились на это звание и обстоятельства и обязались и поручились блюсти права и говорите: «Мы-де такие-то и так-то будем поступать», — то поразмыслите теперь хорошенько. Ежели вы сумеете привести в исполнение взятое на себя обязательство и домогательство, которые сопряжены с этим одеянием, и сумеете сдержать слово, то это будет очень хорошо и похвально, и достоинство ваше перед творцом и людьми станет выше и лучше других. В противном же случае вам в итоге будет стыдно перед богом и народом, и вы по своей воле насильно навлечете на свою голову беду и невзгоду. Знайте также |S 604| достоверно, что всевышний бог для того мне дал царство и назначил меня во главе людей, чтобы я устраивал их дела и соблюдал между ними справедливость и правосудие. Он вменил мне в обязанность говорить правду, поступать по правде и наказывать преступников соответственно [их] вине. Повеление божие в предвечности постановило, чтобы с избранников спрашивалось больше, поэтому с животных не взыскивается. Государям точно так же надобно прежде всего взыскивать за вину с вельмож и тех, кто является предводителем людей и, сделав это [для себя] руководством, править царством. Вследствие этого я тоже раньше всего буду