Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

в 1947–1956 годах два золота, два серебра и четыре бронзы во внутреннем чемпионате, но в последующее десятилетие он пережил глубокий спад.

Гарастас: «Я пришел играть в 1956 году. В 1951 году ”Жальгирис“ выиграл чемпионат СССР. Потом в 1956 году была первая Спартакиада СССР, и мы заняли третье место. Но многие игроки уже были на закате карьеры, и позже мы заняли только четырнадцатое место в чемпионате СССР» [193].

Под руководством бывшего игрока Витаутаса Бимбы с 1962 года «Жальгирис» вынужден был довольствоваться лишь положением в середине таблицы, находясь не слишком далеко от сохранения категории, но в то же время будучи на некотором расстоянии от первых мест. Приход Модестаса Паулаускаса, а также Ромуальдаса Венцбергаса и Альгирдаса Линкявичюса улучшил ситуацию.

Паулаускас: «Нам не удавалось подняться на вершину таблицы. Лишь дважды, в 1971 и 1973 годах, мы занимали третье место. Нам было по двадцать шесть-двадцать восемь лет, игроки уже достигли зрелости. Но нам не хватало высоких парней, рост самого высокого из нас тогда не превышал двух метров» [56].

В сезонах, последовавших за бронзовой медалью 1973 года, «Жальгирис» находился между пятым и шестым местом вплоть до ухода Модестаса Паулаускаса в сезоне-1976/77. Это событие вызвало в литовском клубе сомнения в его дальнейшей конкурентоспособности.

Однако сезон-1977/78 оказался очень успешным. Под руководством легендарного Стяпаса Бутаутаса клубу удалось выйти в финальную группу вместе с ЦСКА, ленинградским «Спартаком» и тбилисским «Динамо».

Ожидаемые поражения от армейцев и команды Кондрашина были компенсированы победой над грузинской командой. Благодаря тому, что Сергеюс Йовайша взял на себя роль лидера вместо Паулаускаса, а также благодаря Линкявичюсу, Масальскису и молодому Раймондасу Чивилису (в возрасте 18 лет его рост составлял 205 см), «Жальгирис» стал бронзовым призером, что было несколько неожиданно. Будущее без Паулаускаса оказалось возможным.

Хомичус: «Лидером во время финалов в 70–80-е годы был Сергей Йовайша, и он остался им, и когда пришло новое поколение. В то время он был единственным игроком в сборной. Йовайша не был очень сильным физически, но он был очень умным, предугадывал намерения соперника, хорошо понимал игру <…>. И у него были стальные нервы. В критические моменты, когда у всех сердце колотилось, он умел сохранять спокойствие» [168, с. 83–84].

Сезон-1978/79 представлял собой возможность для дальнейшего роста. Как и в предыдущем году, результаты оказались неожиданными, но в этот раз со знаком минус. Йовайша провел большую часть сезона, восстанавливаясь после травмы. Кроме того, «Жальгирис» потерпел поражение в стартовом раунде от «Статибы» (Вильнюс), литовского соперника, с которым обычно не было проблем. Все это стало предвестником грядущих событий.

Летом в команду пришел разыгрывающий Вальдемарас Хомичус, на которого Гомельский уже положил глаз и с которым в том же году отправился в американское турне. Однако он был слишком молод, чтобы вернуть команду на прежний уровень. Новый тренер Альгимантас Ракаускас не смог взять ситуацию в свои руки. Единственной хорошей новостью стало то, что, выиграв всего шесть матчей из двадцати двух, «Жальгирис» избежал последнего места и сохранил место в Высшем дивизионе.

Йовайша: «В том сезоне я практически не играл. Другой важный игрок также пропустил много игр из-за травмы, поэтому нам вообще повезло, что мы смогли избежать вылета» [61].

Хомичус: «В 1978 году у нас был очень трудный сезон. Мы заняли предпоследнее место, но нам пришлось участвовать в турнире, чтобы остаться в Первом дивизионе. После этого турнира появился Владас Гарастас» [194].

Бронза, полученная «Статибой», которая стала лучшим результатом в ее истории, сделала поражение «зеленых» еще более обидным. Первым шагом к светлому будущему стало появление нового тренера.

Гарастас: «Такого провала я и не припомню. Отказались сразу несколько человек. Никто не хотел идти в ”Жальгирис“ в такой ситуации. Предложили мне. Да, я работал в Биржае, но уже семь лет тренировал юношескую сборную Литвы. Много игроков прошло через мои руки. И я согласился» [187].

С приходом Гарастаса ситуация изменилась. «Я знал, как они тренировались: три дня работают – выходной, потом опять три дня. Порой, по одной тренировке в день. С такой работой многого не добьешься. Все это я изменил. Две тренировки в день во время сезона, на сборах – по три. Также уделил большое внимание тактике. Плюс полтора часа индивидуальных тренировок. Во время них каждый работал над своими слабыми местами» [187].

Хомичус: «Как рождалась новая команда? Это было делом не одного дня, не одного месяца и даже не одного года. Но я уверен, что одним из самых важных моментов был приход Гарастаса на пост тренера. <…> У него не было опыта работы со старшими командами, но это не помешало ему вернуть нам уверенность в себе после оглушительного фиаско. Он изменил подход к тренировкам, изменилось и наше представление об отношениях между игроком и тренером, мы по-другому стали готовиться к сезону. Атмосфера изменилась коренным образом» [168, с. 81–82].

Иногда его причисляли к тренерам со свободным подходом, подразумевая, что игроки сами решают, что делать. Это мнение не поддерживает Хомичус и сам Гарастас, очевидно: «Это теперь с дисциплиной проблем нет. Большие контракты, большие деньги лучше всего дисциплинируют. А тогда что – получил 300 рублей в конце месяца и свободен. Меня иногда критиковали: мол, наведи порядок, пожестче с ними. Я одного хотел отчислить. А те чиновники, которые призывали к дисциплине, говорят: ”Что ты делаешь?! Он в Вильнюс в „Статибу” уедет и будет против тебя играть“» [187].

Хомичус: «Гарастас не был тренером-диктатором. Он прислушивался к мнению игроков. И если он ошибался, то умел это признать. У него был неоспоримый авторитет. Он много говорил на тренировках, но во время матчей точно знал, когда нужно предоставить игрокам право самим принимать решения. Все, чего мы добились в восьмидесятые годы, произошло благодаря ему» [168, с. 82].

Сабонис: «Я храню благодарную память о многих наставниках. И о Житкявичусах, и о Федорове, и о Саргунасе, и о Паулаускасе, и об Обухове, и, конечно, о Гомельском. Но Гарастас – человек особенный. Гарастас – действительно наш отец» [186].

Новый подход к игре был как раз для Хомичуса – игроку, который начал заниматься баскетболом сравнительно поздно (в четырнадцать лет), но упорным трудом завоевал место среди лучших.

Гарастас: «Хомичус работал как зверь. Иду на тренировку, жду возле входа, когда все соберутся. И вдруг вбегает взмыленный Вальдемарас – оказывается, он пробежал перед занятием трехкилометровый кросс в свинцовом десятикилограммовом жилете» [187].

Куртинайтис: «Мы уже играли пять или шесть лет и знали, что делать на поле. Но именно