(Не)счастье для морского принца - Иринья Коняева

— Романтичная!

— С инициацией, опять же, не закончили.

Я посмотрела в бесстыжие серебряные глаза. И снова он нарочно меня провоцирует. И я, словно послушная овечка, ведусь на его уловки, выдавая истинные желания.

Или… может, мы не соперничаем, а действуем заодно?

Разве я хоть на мгновение расстроилась новости, что стану его женой? Нет.

Разве я против? Ни капли.

Разве не мечтала об этом, когда нельзя было мечтать? Да! Тысячу раз да!

И все наши сложные, противоречивые встречи в Жемчужном замке говорили прямо о наших тайных желаниях — мы думали только друг о друге, хотели быть вместе. А Ульс так и вовсе даже вида не подавал, что другие девушки ему интересны, лишь со мной проявляя заботу и чувства, лишь мне уделяя время. И будь я хоть чуточку трезвее, сообразила бы сразу, к чему это его поведение.

И моё…

Если зажмуриться и признаться как на духу, я млела от Ульса с первой встречи, думала о нём, вспоминала. Именно его представляла, читая непристойные сцены в любовных романах.

Но внушила себе, что придумала образ идеального мужчины, с которым не могу быть вместе, чтобы безопасно любить его на расстоянии, пока учусь и не имею права на вольности!

Врушка.

Положила руки на широкие плечи, кончиками пальцев погладила горячую гладкую кожу. Вздохнула, хотя планировала быть строгой, сильной и уверенной в себе, когда открою рот. Затем осознала, что он слышал все мои мысли… И пусть! Я не собираюсь ничего менять.

— Инициация? — произнесла, словно только сейчас о ней вспомнила. Да на самом деле так и есть, чего греха таить? — Если ты меня сейчас же не поцелуешь, я придушу тебя и отдам морю в качестве жертвы, — пригрозила совершенно серьёзно, но через мгновение испортила эффект, закусив губу от предвкушения.

— На что только ни пойдёшь ради спасения собственной жизни! — патетично воскликнул Ульс. И, в два счёта вернув себе прежний, хорошо знакомый мне вид, подхватил меня на руки и отнёс на скромную, довольно узкую кровать, прикрытую пёстрым самодельным одеялом.

— Я не это имела в виду! — воскликнула, сообразив, что это чудовище неведомым мне образом умудрилось лишить меня всей одежды разом! — Поцелуй — это не… не… не…

— Поскольку я не могу отказать тебе ни в чём, сделаю единственное, что заставит тебя променять Сантор на мою скромную персону, притом по твоему же желанию, — бархатным голосом произнёс он, склоняясь над моим обнажённым телом.

— Ульс!

— Сперва спасу жизнь поцелуем, затем расквитаемся с океаном и я готов выслушать любые твои предложения, моя принцесса, — произнёс Ульс, обжигая меня горячим дыханием.

Его губы накрыли мои и я со всей отчётливостью поняла, что не собираюсь спорить, сопротивляться. Что безумно соскучилась по нему. Невероятно. Сильно. Остро. Так, словно прошёл не один год. Словно я всю жизнь искала его, стремилась, жаждала найти. На страницах книг, в мире снов, в воображении. Среди незнакомых людей. Во дворцах, на улице, в разных мирах. Но не находила. Не могла найти, увидеть, почувствовать. Поймать взгляд. Шлейф его аромата. А когда случилось чудо, и мы встретились, — закрыла глаза, отгородилась мыслями о долге, страхами, сомнениями. Не поверила. Обманула себя.

И лишь сейчас оказалась там, где мне нужно быть. Где суждено находиться. С тем, с кем должно.

И это место, такое невозможно сказочное, прекрасное, невероятное, сейчас казалось домом, уютным и родным, безопасным. А всё происходящее — правильным и своевременным. Безумно нужным, важным. Бесконечно восхитительным.

И когда он на мгновение отстранился, позволяя нам сделать судорожный вдох, один на двоих, жаркий, поспешный, сама потянулась навстречу его губам. Сама обняла за шею. Погладила ножкой его ногу. И первой улыбнулась после поцелуя, такого нежного и трогательного, что я совершенно растаяла.

— Думала, ты набросишься на меня, как в книгах. Дикая страсть, бешеные эмоции и всё такое, — произнесла с хрипотцой в голосе.

— Не дразни меня, принцесса, — попросил Ульс, целуя моё плечо. — В первый раз я буду любить тебя нежно и бережно, так, как положено невинной барышне.

— Ты для этого сменил истинную суть? Чтобы мне было не так… страшно? — быстро нашла замену слову «больно». Но он и так всё слышал. Возможно, понимал, даже не читая девичьих мыслей. Ужасно непристойных, надо признать.

— Тебе не будет больно или страшно, Бри. Никогда. Ты отмечена моей кровью. Создана для меня. Для того, чтобы быть со мной. Ты — наивысший подарок богов. Я буду беречь тебя, любить и баловать… — Его рука ползла по моему телу, лишая способности дышать и думать, оглаживала бедро, сжимала его, впиваясь короткими ногтями в тонкую кожу. И я трепетала. Едва улавливала сказанное. Выгибалась. Ластилась. Тянулась навстречу. И в итоге впилась губами в его губы, прерывая поток слов, которые сейчас не нужны. Я заставлю его произнести их ещё тысячу раз. Потом. Не сейчас.

— О, Бри, — простонал он, сжимая меня в объятиях.

— Продолжай, — велела, закрывая глаза и выгибаясь навстречу его губам, его рукам. — Продолжай меня любить.

— Вечно, — пообещал Ульс.

Дом неспешно уходил под воду, скрывая нас от всевозможных поисковых заклятий, отрезая от мира и посторонних глаз, оставляя наедине. И мой демон не торопился. Ни капельки. Неспешно целовал и гладил податливое тело, покусывал его, царапал, сжимал. Безжалостно долго и сладко. Невероятно непристойно. Заставляя выстанывать его имя, биться в сильных руках, требовать. Обливаться краской стыда и нетерпеливо колотить кулаками по широким плечам.

Он не останавливался. Не давал перевести дух, прийти в себя хоть на мгновение, осознать происходящее. Я с головой погрузилась в мир эмоций, чувств, ощущений. И то безмерно его любила и восхищалась выдержкой, то ненавидела и бесилась в неторопливой агонии страсти.

— Не могу, — простонала, чувствуя, как по щекам текут горячие слёзы. — Не могу больше.

— Тш-ш, ещё немного, — попытался непонятно утешить Ульс.