На крестцах. Драматические хроники из времен царя Ивана IV Грозного - Фридрих Горенштейн

Мария Нагая. То жаль. Икона хороша. От нее особый дух и сила исходит. И народ ее любит, постоянно у нее молится. Святая она, яркая шибко, точно изнутри огнем светится.

Глагол. То, государыня милостивая, от краски ярь. Я те краски не употребляю.

Царица Мария. Отчего ж не употребляешь? Краска хороша.

Глагол. Царица добродетельна, краска ярь делается в сосуде из красной меди, куда уксус льют и томят в навозной куче. То золото аки медь блестит, у меня же твореное золото из ртути и олова.

Царевич Федор. Отчего ж ты так делаешь, художник?

Глагол. Государь царевич, мыслю: хоть хотел Алампий превзойти Рублева, а делал свое ремесло низко, потому и заказы имел более.

Дионисий. Не от гордости ли ты такое говоришь? Разве тебе не нужны заказы для пропитания?

Глагол (кланяется). Святой отец митрополит Дионисий, иные художники и для кожи краски делают. Чтоб черна кожа, добавляют ржавое железо. Чернила железные копченые делают для приказных. Я же себя берегу лишь для иконописания, дела богоугодного.

Царь Иван. Много ли переписано заново тут, в золотой палате?

Глагол. Государь милостивый, что нельзя было подновить – переписано. Переписана роспись «Распятия с разбойниками», «Сошествия в Ад», «Омовения ног» да прочие.

Старец Топорков. Государь милостивый с государем и наследником и ты, святой отец митрополит Дионисий! Много писано из Ветхого Завета. Раньше незначительно было, а более было из Евангелия. Тут много Моисеева, не Христова.

Годунов. Картины изображают славные деяния государя. То – Иисус Навин, славный воин, берущий города, мудрый благодетельный царь Соломон, то – Моисей, древний воитель израильского рода. Все то – иносказания мирского величия.

Дионисий. В стенной живописи – идея божественного происхождения царской власти. Уж в сенях Золотой палаты изображение с надписью: «Сердце царево в руце Божией».

Иван. То величественно сказано: «Сердце царево в руце Божией».

Топорков. Государь, а мне в росписи видится: помещены вельможи, советники, которые окружают и заслоняют тебя, царя.

Годунов. Государь, как дал ты мне, ничтожному, поручение восстанавливать живопись в Кремлевских соборах, пострадавших от огня, то вызвал я иконописцев из разных городов и велел им, взявшись за дело, покрыть стены Золотой палаты нравоучительными картинами. Царь то ли в образе справедливого судьи, то ли храбрый воин, то ли щедрый правитель, раздающий нищим золото. Ежели старец Топорков видит иное, пусть укажет, где он видит иное, в каких росписях и картинах.

Топорков. Государь, повсюду не самодержавность, а вельможество правление показывает. Спас благословляет царя, окруженного вельможами, советниками. Начало премудрости – страх Господень – и тут советники. Ангел возводит на престол царя и возлагает на его голову царский венец – а помещенные у престола вельможи-советники окружают и заслоняют государя. Фрески из истории преемственности государственной власти от кельтских князей и еще ранее от византийских императоров в крещении и в переходе регалий к Владимиру Мономаху – повсюду боярский совет да вельможи-советники. Не расхитили бы те советники власть государеву, как уж случалось прежде!

Царь Иван. Твое беспокойство, старец Топорков, не без причины. Особо люблю икону о слепце и хромце. Слепец и хромец – пастыри, поставленные стеречь сад Христов, а вместо того расхищают его.

Немецкий посол (тихо). О чем они спорят?

Польский посол Сапега. Спор идет будто о живописи, действительно же – о власти. Наблюдать за исполнением живописи поручено было Годунову. А, говорят, этот простой слуга хочет стать на место больного государя, думать и действовать за него, что вызывает недовольство иных претендентов на власть.

Бельский. Государь, не впервой уж иные нас, твоих верных близких слуг и советников, хотят обесить. И ныне те же, кто вопят против новых икон.

Нагой. Истинно так, государь. Наши же представления – Бога и царя почитание.

Топорков. Государь, российская государева власть издавна сильна была не только лишь мечом, но и духом, сиречь каноном. А ежели и в святых храмах своих Русь опору теряет, то куда уж далее?!

Митрополит Дионисий. Говори ясней, старец Топорков, свои сомнения!

Топорков. Сомнения имею по поводу нынешнего иконописания. Христа изображают с ангельскими крыльями и пишут образ Бога Отца, тогда как не следовало бы, по моему мнению, изображать невидимого Божества, как равно и бесплотных сил. Не одобряю также человеческих изображений добродетели и пороков. Все то – от жидовствующей ереси.

Дионисий (сердито). Видно, дурно ты, старец, учен! Вопишь против ересей, сам бы в ересь не впал! То иудейская религия против изображения невидимого, а в христианском каноне такое допустимо.

Царевич Федор. Государь-батюшка, в сиих спорах меж святыми отцами и в сей храмовой живописи где добродетель, а где порок не всегда поймешь.

Царь Иван. Старец Топорков, скажи, как мыслишь.

Топорков. В сей живописи, благоверный государь с благоверной государыней, с благоверным наследником-царевичем, новые сложные изображения смущают народ. В древней росписи искали в изображении людей извечную сущность. Случайные повороты, случайные моменты исключены из изображения. Христос, Богоматерь, святые обращены к зрителю. Только ангелы, как слуги, могут быть повернуты в профиль к народу. Нигде не смотрели на человека бесы. Изображение служит молитвенному обращению с прихожанами. Из этого изображения исключена нечистая сила. Лишь в Новгороде, в храмах жидовствующих, бесы повсюду. Ныне же и в Москве бесы на иконах да в кремлевских святых храмах!

Царь Иван. Однако, как же без бесов, ежели грядет Страшный суд? В семейной церкви нашей царской, Благовещенском соборе, куда ныне пойдем для осмотра, много писано из Апокалипсиса и Страшного суда! На трех стенах расписан – на южной, северной и западной, лишь на восточной – праведники: великий князь Владимир Святославович, его сыновья, мученики Борис и Глеб. Кто ж повинен в грехах? Про то в усыпальнице, Архангельском соборе писаны картины о богатом и бедном Лазаре, смерть богатого, неправедный суд, смерть бедного Лазаря, богатые в преисподней… Знаю, иные и мне преисподнюю пророчат. Поглядим, кто первый в преисподнюю поспеет! (Пошатнулся. Его подхватывают Бельский и Годунов.)

Бельский (тревожно). Государь, неможется тебе?

Годунов. Не прервать ли осмотр, государь?

Иван. Нет, далее буду смотреть. Говори, старец Топорков.

Топорков. Государь, не говорить буду, вопить! Вопию, государь, вопию, ибо смущен! На древних иконах лица были легко узнаваемы. Святой воин изображался с мечом, князь – на княжеском столе, святитель – в святительских одеждах, мученик – с крестом в руке. Каждый святой узнавался по форме бороды, лба, лысины. Ныне так ли? Ангелы с большими узкими крылами, фигура Христа прикрыта ангельскими крылами. Опять же, намек, что слуги-советники выше самодержца. А на людей поглядите! Людские фигуры большеголовы, укорочены, все не согласуется со старыми канонами. За такое, государь, художников надо ставить на церковный суд, ибо в бесстыдство впали. По человеческому своему смотрению образ Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа и Пречистой Его Матери и святых угодников сняли и в то место поставили свое мудрствование, толкование о притчах по своему разуму, а не по Божескому писанию. В православную религиозную живопись внесена латынская ересь!

Годунов. В чем же та латынская ересь?

Топорков. В чем ересь?! А херувимскими крылами прикрыто тело Господа нашего Иисуса Христа! Нам в сием видится латынское мудрствование. Недопустимо изображение невидимого божества и бесплотных, вот в чем другое мое сомнение! Невозможно писати Бога Саваофа и Христа в образе ангела великого света!

Щелкалов. И я с тем согласен, потому вопить буду вместе со старцем. То изображение италийское, а не русское, потому вопить буду против изображения бесплотных духов, в их числе Бога Саваофа, в виде человека. То заимствовано у латынцев и влияние русских еретиков.

Дионисий. Ты-то, дьяк, чего вопишь? Не в свое дело не встревай! Мое дело, митрополита, оберегать православие от латинской ереси!

Щелкалов. Государь, иное духовенство нам, мирянам православным русским, хочет запретить иметь свободное суждение о предметах религии. Я же говорю не как дьяк Посольского приказа, а как русский православный: сия живопись – не русская!

Дионисий. Образы древнегреческие и русские допускают такое изображение Саваофа.