Философия достоинства, свободы и прав человека - Мучник Александр Геннадьевич

Ваш революционный долг — закричать громко, во всеуслышание, против еврейских погромов, против избивания и вырезывания мирных еврейских жителей!

Ваша революционная честь обязывает Вас крикнуть громко, чтоб содрогнулись все черные силы реакции, о том, что мы ведем борьбу с одним общим врагом — с капиталом и властью и что в великой семье угнетенных, измученных вековым рабством трудовых масс одинаково страдают и русские, и поляки, и литовцы, и чехи, и евреи и т. д.».

В отличие от многих современных руководителей Украины, слова Н.И. Махно не расходились с делом, по крайней мере, в этом вопросе. С участниками еврейских погромов он расправлялся нещадно и немедля, не делая исключений по конъюнктурным соображениям. Так, несмотря на то, что пресловутый атаман Григорьев пытался перейти на его сторону, и что каждая шашка и штык в те времена были на вес золота, Н.И. Махно отдал приказ арестовать палача невинно загубленных душ, заявив при этом: «Такие негодяи, как Григорьев, позорят всех повстанцев Украины, и им не должно быть места в рядах честных тружеников-революционеров». Вслед за этим заявлением Григорьев был расстрелян на месте, по одним данным, женой Н.И. Махно — Галиной Андреевной Кузьменко (1896–1978), по другим — самим Н.И. Махно. В конце концов, кто именно расстрелял бандита, не столь уж и важно. Важно было другое: палач был наказан, безвинно загубленные души были отомщены. Это был один из тех редчайших случаев, когда справедливость восторжествовала. И справедливость эта для многих стала ассоциироваться с Н.И. Махно.

Весьма характерным для убеждений этого человека оказался и другой эпизод. Как-то на одной из железнодорожных станций он увидел плакат с типичным для тех лет лозунгом: «Бей жидов, спасай революцию, да здравствует батько Махно». «Кто повесил плакат?» — возмутился атаман. Оказывается, плакат повесил один партизан, лично известный атаману, принимавший участие в боях с деникинцами и, в общем-то, по отзывам многих боевых соратников, лихой казак. Тем не менее, последнего немедля арестовали и тут же расстреляли… Жестоко! Думается, что сгоряча и неадекватно содеянному. Но, видимо, Н.И. Махно полагал, что иначе в условиях Гражданской войны с этой отечественной формой «каннибализма» не справиться. Однако, как показало время, феномен именно этого атамана был редким исключением из той эпохи зверства и изуверства полевых командиров и их бравого воинства.

Как свидетельствует наша история, от теоретического призыва идеологов этнической ненависти к изгнанию из страны своих же сограждан иноплеменного происхождения до практических действий по их уничтожению, дистанция оказалась ничтожно малой. В многонациональном государстве подобная политика при её воплощении в жизнь непременно оборачивается гражданскими конфликтами, способными незамедлительно перерасти в гражданскую войну, которая, как свидетельствует опыт бывшей Югославии, осуществляется самым безобразным образом. Этническая нетерпимость, предоставленная сама себе, без каких-либо сдерживающих начал со стороны гражданского общества, государства и международного сообщества, рано или поздно приобретает форму этнических чисток — самую тяжкую форму традиции невежества.

Эту эстафету ненависти и зверства к другим этносам и народам у российских черносотенцев и переняло самое агрессивное крыло украинской партии этнической нетерпимости — ОУН. С самого момента своего рождения эта партия стала основным инкубатором кадров, идей и организатором проведения в жизнь украинского интегрального национализма. Особенно откровенно это направление заявило о себе в канун Второй мировой войны. Так, ведущая газета ОУН «Наш клич» в выпуске от 9 июля 1938 г., характеризуя деятельность этой организации, писала: «Это — общественно-политическое движение, которое существует сегодня во всем свете. В одной стране оно проявляется как фашизм, в другой — как гитлеризм, а у нас — просто как национализм». Историческое объяснение подобному положению вещей дал бывший член Центрального Провода ОУН Александр Андреевич Луцкий (1910–1946), отмечавший, что «идеология ОУН формировалась в период усиления германского национал-социализма и итальянского фашизма. Именно потому, что украинский национализм развивался под влиянием этих течений, между украинским национализмом и германским национал-социализмом так много общего». Действительно, общего было настолько много, что немалое число деятелей ОУН стало офицерами вооруженных сил нацистской Германии, прославившимися своими запредельными зверствами на оккупированных территориях СССР.

Обобщённый анализ деятельности этого движения позволил работавшему в университетах США и Канады авторитетному украинскому историку Ивану Лысяк-Рудницкому (1919–1985) заметить, что «в процессе своего естественного развития украинский интегральный национализм, без сомнения, брал себе в пример современные ему фашистские движения и режимы на Западе…». Этот вывод в итоге подтверждает и канадский историк украинского происхождения, профессор кафедры истории и политологии в Йоркском университете города Торонто (Канада) Орест Субтельный (1941–2016), который констатировал, что «украинский интегральный национализм совершенно очевидно содержал элементы фашизма и тоталитаризма». На террористический, фашистский характер этого движения обращали внимание многие зарубежные исследователи. Практика развития и клонирования этой организации показала, что фашизма в её идеологии и практике было предостаточно для самого тесного сотрудничества с нацистской Германией.

Духовное сродство и начало практического союза двух движений (украинского интегрального национализма и нацизма) нашло своё политическое выражение и юридическое оформление в Акте провозглашения Украинского государства от 30 июня 1941 г. Увидевший свет из-под пера лидера ОУН Бандеры, этот документ гласил, что «восстановленное Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Великой Германией, которая под руководством вождя Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире и помогает Украинскому Народу освободиться из-под московской оккупации».

На то время сей Акт, по сути, стал конституцией всех членов украинской партии этнической нетерпимости. По духу и букве этого основного закона легко судить о мировоззрении, уровне культуры и системе ценностей её ярых адептов и агрессивных приспешников. При этом над содержанием подобного альянса с нацистскими соратниками долго ломать голову не пришлось. Его смысл весьма популярно разъяснил первый заместитель автора провозглашённой хартии и первый премьер-министр новоявленной державы Ярослав Семёнович Стецько (1912–1986). Так, в исторической литературе часто приводится выдержка из его письма на имя рейхсминистра по делам восточных территорий Германии Альфреда Розенберга: «Москва и жидовство — главные враги Украины… Считая главным и решающим врагом Москву, которая властно удерживала Украину в неволе, тем не менее оцениваю как вредную и враждебную судьбу жидов, которые помогают Москве закрепостить Украину. Поэтому стою на позиции уничтожения жидов и целесообразности перенесения на Украину немецких методов экстреминации жидов, исключая их ассимиляцию и т. п.». Приведённое — наиболее полное и яркое выражение образа мышления, ориентиров мотивации и стереотипа поведения лидеров наиболее агрессивного крыла украинской партии этнической нетерпимости.

Таким образом, вожди ОУН в обмен на иллюзорное признание своей державы со стороны гитлеровской Германии изъявили повышенную готовность оказать реальное содействие нацистским палачам в процессе уничтожения других народов СССР. Причем осуществлялось это пособничество не в честном и открытом бою на поле брани, на котором бы в смертельной схватке сошлись воины противостоящих друг другу держав, а путем подлых карательных операций, расстрелов, сожжения заживо, отравления газом в душегубках мирных и беззащитных представителей других этносов, коренных народов и религиозных общин. По некоторым данным, в рядах разных военизированных формирований на стороне нацистской Германии воевало порядка 300 тысяч украинцев, в том числе в составе частей охранной полиции порядка 35 тысяч. Последние весьма активно трудились на ниве охраны концлагерей, конвойного сопровождения узников и выполнения работы палачей. На это обстоятельство обращает внимание британский историк Гордон Уильямсон в книге «СС — гитлеровский инструмент террора». В частности, автор отмечает, что, как правило, охрана лагерей смерти только менее чем на четверть состояла из немцев. Остальные набирались из числа вспомогательных добровольческих отрядов «с оккупированных территорий, особенно с Украины. Они проявляли такую же жестокость, как и охранники-эсэсовцы, и зверства, о которых вспоминали оставшиеся в живых узники, зачастую относятся к действиям украинских охранников, отличавшихся яростным антисемитизмом». В другом месте историк отмечает, что «…многие украинские вспомогательные части заслужили себе такую страшную репутацию, от которой волосы встают дыбом, таким зверским было их обращение с мирным населением. При проведении операций по выявлению и ликвидации евреев они часто действовали рука об руку с айнзацкомандами. Солдаты немецких частей, взаимодействовавших с ними, не испытывали к ним ничего, кроме презрения». В действительности о зверствах украинских коллаборационистов написаны горы литературы. И практически во всех источниках обращается внимание на их лютый садизм к своим жертвам и однозначное презрение к ним со стороны немцев. По тяжести содеянного их преступления, пожалуй, ничуть не уступают нацистским злодеяниям.