Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан

не мог подойти к ее уровню, так пусть они и возятся с мелочевкой, а ее ждут серьезные дела. За которые, кстати, ей очень хорошо платят. И это тоже удивляло, откуда у небольших мафиозных структур такие деньги, чтобы нанять ее, например, для убийства паршивого сутенера? Или это вопрос престижа? Что ж, как говорится, сначала ты работаешь на имя, потом оно на тебя.

Но время шло, она насиделась в норе, пора было совершить вылазку, а хороших предложений все не было, поэтому они с Яном колесили по миру, отдыхали и развлекались, но с каждым днем ей все больше и больше не хватало работы. Она ведь лучшая, так пора это подтвердить, каждая клеточка ее тела говорила об этом, даже во сне она убивала, убегала и планировала какие-то крупные операции, а в жизни ничего стоящего пока не было. Предложений по-прежнему было море, но они либо были слишком простыми, либо подставными, либо просто заурядными, а она так не работала.

Нет, ее следующее дело должно было стать делом престижа, делом имени, ведь лучшая реклама – хорошая работа, а любой, даже самый великолепный товар надо время от времени рекламировать. Поэтому она каждый день проверяла почту, новые сообщения приходили, и одно ее очень даже заинтересовало, но от него пришлось отказаться. Объект безвылазно сидел в Америке, на этом континенте у него было слишком много врагов. Он не приезжал в Европу, не то что в Россию, а она не могла лететь в Америку для дела, еще и с сыном. Пришлось отказаться, а дело было стоящее – убить Роби, влиятельного и очень известного продавца оружия. Она слышала о нем, и даже удивлялась, как это столько лет на него еще не поступил заказ, и вот теперь поступил, а она не может ответить согласием.

Из-за этого она впала в уныние на целую неделю, она была охотником, Роби – редким трофеем, который, увы, достанется теперь не ей. Обычно она не отвечала на письма, если не собиралась работать, но тут соблазн был слишком велик, поэтому, удостоверившись, что заказ не утка, она ответила, что готова заняться Роби, но только на этом континенте. К обоюдному сожалению сторон, никаких вариантов приезда Роби не предвиделось, так что переписка закончилась, и Фатима снова осталась ждать.

И вот в феврале, когда ей уже хотелось выть от тоски в заваленном снегом Рябинске, вдруг пришло письмо от того самого заказчика Роби, в нем он сообщал, что известный торговец собирается нарушить свои правила и всего на одну ночь прилететь в Прагу, чтобы принять участие в Весеннем балу, разумеется, он ехал туда не танцевать, но это был единственный шанс его достать. И заказчик по-прежнему очень просил ее заняться этим делом. Она взяла неделю на раздумье, хотя решила все уже тогда, когда получила письмо, просто ей надо было все взвесить и спланировать, а также решить, сколько времени ей потребуется на подготовку. Неделю она ходила по домику кругами, задумчивая и счастливая, как влюбленная женщина, а через неделю ответила согласием, и новый этап жизни начался.

Следующие месяцы она работала, думала, планировала, делала заказы, она ожила и снова чувствовал себя на своем месте, даже в Греции с сыном она не отдыхала, может, поэтому этот отпуск показался ей самым лучшим за последнее время. У нее снова было дело, снова громкое, на этот раз готовиться надо было дольше и серьезнее, ей предстояло убить человека в другой стране, а это прежде всего виза и таможня, нужно было въехать в страну, не привлекая внимания, и так же оттуда убраться, тут было над чем подумать.

А главной проблемой стал Ян. Она не могла взять его с собой, слишком приметно, да и куда она его денет там, ей ведь надо работать? Нет, однозначно он должен остаться в России на все время операции, но где и с кем? И тут ее осенило, Весенний бал проводился каждый год в конце весны, теплое время, так почему бы не оставить Яна там, где тысячи родителей оставляют своих детей в летнее время – в детском лагере. Так и ему будет весело, и она будет спокойна, что он под присмотром, а главное, он ничего не заподозрит, он ведь никогда не был в лагере, вот пусть и восполнит недостаток общения со сверстниками. И у нее будет целый месяц на подготовку и само убийство.

По интернету она нашла этот уютный маленький лагерь, возможно, свою роль сыграло и название – «Царевна-лебедь», ее настоящая фамилия, та, с которой она родилась, тоже имела отношение к этим прекрасным птицам. В лагере принимали только дошкольников и младших школьников, это тоже ей очень понравилось, никаких подростков, которые могут научить Яна плохим вещам или, не дай Бог, обидеть. Лагерь был частным, стоимость путевки была немаленькой, но зато давались гарантии, что детей будут хорошо кормить и содержать в тепле и уюте, а воспитатели за свою тоже немаленькую зарплату будут сдувать с драгоценных чад пылинки. Рекламе она не очень поверила, но отзывы родителей, чьи дети уже побывали в «Царевне-лебедь», были крайне положительными и даже восторженными. Плюсом так же являлось и то, что в мае там отдыхали одни дошкольники, а значит, Ян будет общаться со сверстниками.

Лагерь работал круглый год, зимой сюда привозили больных детишек, летом обычных школьников и тех, кто только готовился ими стать. Дисциплина была железная, никто не оставался без присмотра, а развлечений планировалось много. В общем, ничего лучше она и придумать не могла, поэтому, свозив Яна в Грецию, она сразу же привезла его сюда, на Черноморское побережье, в маленький городок с красивым названием Изумрудное Ущелье (вымышл). Лагерь находился в лесу между двух невысоких гор, от города к нему вела длинная асфальтированная дорога, поднимающаяся в гору через лес. Можно было подъехать и на машине, но Фатиме захотелось пройтись, Ян тоже высказался в пользу прогулки, вернее, пробежки в его случае, так что рано утром они выехали их полупустой гостиницы и отправились на поиски лагеря. Ян с радостью принял предложение провести месяц с другими детьми в лагере, правда, предварительно все расспросив. Фатима отвечала на вопросы честно и серьезно, хотя еле сдерживала смех, глядя на его строгий, деловой вид. Мальчик любил все новое, привык переезжать, а кроме того и правда очень нуждался в общении с другими детьми.

– А Рын там будет? – Спросил он, он не забыл своего первого друга, хотя редко говорил о нем.

– Думаю, нет, – покачала головой Фатима, – но там будет много других детей,