Тайна Черного моря - Игорь Чубаха

Командир корабля наконец попытался подчинить ход событий себе, хотя опрокинутые в трюма сто пятьдесят спирта подсовывали разгильдяйские мысли, типа того, что в День Флота и не такие чудеса могут случиться.

— Вас не затруднит объяснить все еще раз? Мы с Афанасием Никитичем с удовольствием послушали бы. Все-таки вы появились несколько шумновато,

Старик тяжело вздохнул и рывком заставил себя встать.

— Значит, так. Это, — его сухой длинный палец указал на негра, — сын одного из племенных вождей Конго. Энтони Хутчиш его кличут. Поскольку племя евоное очень влиятельное, да и мамашка у него была американка, платиновая блондинка, сопляк был отправлен в Штаты, где получил высшее образование и приобщился к благам цивилизации. — Ненавидящий взгляд на магнитолу. — Хотя, по-моему, остался баран бараном.

Врубившись, в чем дело, старпом выступил вперед и, как вдалбливали на инструктажах перед заходом в порты чужих стран, вытянул руки по швам и произнес с отработанным достоинством:

— Мы рады приветствовать на территории нашего корабля представителя дружественной нам цивилизации.

— Назад!!! — зычно рыкнул старик и прихлопнул потянувшуюся к выключателю магнитолы черную руку.

— И все-таки хотелось бы понять, чем обязан, — настаивал на продолжении рассказа Ярослав Данилович,

— Так я и говорю. — Однорукий дед смахнул каплю пота со лба, горестно посмотрел на ладонь и вытер ее о брюки. — Влияние родственников оказалось столь велико, что после получения диплома бакалавра, уж не буду распространяться, сколько буйволовых шкур это стоило, оболтуса по настоянию вождей забрили в полицейскую академию, а оттуда перевели в Интерпол. И вот он здесь, черт белобрысый...

— Но мы-то при чем?

Ярослав Данилович позволил себе улыбнуться. Очень уж его забавляла эта комическая пара. Опять же — сто пятьдесят грамм грели душу.

— А я объясню. — Старик развернулся на каблуках и зашагал в другой конец стола. — Из оперативных источников нашему отделу стало известно, что одесские мафиозники на последнем сходняке решили «вслепую» использовать ваш корабль для переброски в Питер партии героина. Таможенному досмотру вы же не подлежите? Не подлежите. Вот. Беспроигрышное дело. А меня, — полковник не стал выдерживать положенную после столь пренеприятнейшего сообщения паузу, — приписали к этому, мягко говоря, полномочному представителю Интерпола — чтоб он опыта набирался. Вызвали, нож к горлу приставили и говорят: или сопровождай эфиопа, или катись на пенсию. Кому охота на пенсию? Вам охота на пенсию? И так еле-еле на плаву держусь. Одной рукой. Шутка не прошла: офицерам было не до шуток.

— Подождите, — потряс головой старпом, отгоняя веселящиеся в висках полтораста грамм «шила». — Вы же говорили, что он из Конго...

— Да хоть из Буркина-Фасо!.. — взорвался полковник и двумя пальцами, большим и указательным, с силой потер глаза. — Ох, извините, нервы уже ни к черту с этим мавром... Да какая разница? Главное, что у вас на корабле спрятано два кило героина. Наша задача — героин изъять, а вместо него положить два кило муки. Команда не должна ни о чем подозревать! Надеюсь на вашу поддержку.

— Какой муки? — перестал трясти головой старпом.

— Какой-какой — маисовой... Тьфу, какой маисовой, бляха-муха! Конечно, обычной, пшеничной, первого сорта. В мешок с мукой мы запрячем маячок, а когда получатели изымут товар, тут-то мы их... На берегу, конечно. Так что экипаж корабля будет ни при чем. Честь мундира не пострадает.

— А у нас на камбузе муки, кажется, осталось килограмма три, не больше...

Старпом беспомощно посмотрел на Ярослава Даниловича.

— Папа, — вдруг подал голос негр и одарил однорукого старца лучшей из своих улыбок, — вы заставляете меня краснеть. Ваши методы отстали от жизни.

Негр говорил на русском без малейшего акцента. Придерживаемый рукой музыкальный шифоньер по-прежнему покоился на плече. Видать, был не в тягость.

— Молчи, животное! — взревел старик. — Да я своего первого «языка» брал, когда тебя еще и в проекте не было!

И все-таки Ярославу Даниловичу почудилось, что за показной яростью однорукого скрываются теплые чувства. Чего со спирту не померещится...

— А я, папа, не просил вас тащиться со мной на это задание, — .чуть обиженно возразил негр. — Сами с усами.

— Вот уж дудки! — Старик показал напарнику жилистую фигу. — Я сказал: без меня — ни на шаг! Тем более дело такое тонкое. Дров наломаешь, а отвечать кто будет? Генерал Семен будет?

Потом он повернулся к морякам и безнадежно махнул рукой: дескать, сами видите, во что я вляпался.

— Что я только ни делал, чтобы отучить этого клоуна называть меня папой! Но у них на родине так принято. Нет, не подумайте, еще с утра я не был расистом. Расист я последние два часа — с того момента, как повстречался с этим зулусом.

— Так он действительно иностранец? — невпопад спросил старпом.

— А где вы видели небритого российского мента? — логично ответил вопросом однорукий полковник.

— Подождите, подождите. — Теперь пришла пора трясти головой капитану. — Значит, вы утверждаете, что на вверенном мне корабле преступники переправляют...

— Не я утверждаю. Это он утверждает. — Очередной кивок на спутника. — По агентурным данным, мол, так выходит.

— Не может бить, — вслух подумал командир.

— Почему же не может? — возразил старпом. — Очень даже может. Помните знаменитую байку про «дивизион плохой погоды» [72]? Как матросы на рынке в Бессарабии свинью купили в складчину и незаметно на корабль переправили...

— Свинью? — переспросил, бликуя зубами, негр. — Это на украинском жаргоне «экстази»?

Огоньки в кроссовках блеснули охотничьим азартом. Нынешнее обмундирование Хутчиш позаимствовал в подворотне универа [73] у торговавшего «косяками» студентика-нигерийца. При столь доходном бизнесе тот голым не останется, а Анатолию нужнее. Ему еще Родину спасать.

— А он, случайно, не мусульманин? — переняв манеру однорукого говорить о присутствующем негре в третьем лице, поинтересовался капитан.

— Нет, — успокоил старик.

— Тогда ладно... Нет, все равно я не понимаю. Кто подложил? Когда? Ведь чужие здесь не ходят.

— А вот это мы узнаем, когда схватим всю шайку-лейку. Могу вас успокоить: ни на кого из команды подозрение не падает... Но, господа офицеры, ближе к делу. Я ж понимаю, у вас сегодня праздник. Следует отметить. Поэтому предлагаю быстренько разобраться с героинчиком и разбежаться.

— И где же по вашим, как вы выразились, «агентурным данным», на вверенном мне корабле одесситы спрятали наркотик? — полюбопытствовал Ярослав Данилович.

Он был благодарен гостям хотя бы за то, что те развеяли праздничную хандру.

— Вот это деловой подход! — Старик единственной рукой похлопал капитана по расшитому золотом погону. — Известно где. Где обычно прячут. На камбузе.

— О! — вдруг обрадовался негр с магнитолой. — Я жил на кампусе! Когда учился в Иллинойсском универе. Однажды мы с корешами...

Старик метнул на него свирепый взгляд; тот пожал плечами и заткнулся, не переставая улыбаться.

Брянцев тоже посмотрел на негра и повернулся к однорукому:

— А... Извините, но не могли бы вы ещё раз показать удостоверение?

— Видишь, нам не верят! — с видимым удовольствием обратился назвавшийся полковником к африканцу. — Все из-за тебя. — Его рука полезла в карман. — И я бы тоже не поверил. Я ж тебе так и говорил: «Нам не поверят». А ты — «психическая атака, психическая атака»...

Командир напрягся. Старпом это заметил и напрягся тоже. Князев сунул командиру под нос красную книжечку. Более того: вопреки правилам даже отдал ее в чужие руки.

— Папа, — продолжая улыбаться, спросил Анатолий, — По-вашему, лучше было бы пробираться на корабль по швартовочному тросу? Или, того чище, по штормтрапу? Как тати ночные, так, что ли?

Старпому подумалось, что очень некстати у Ярослава Даниловича руки заняты — случись что, он не успеет выхватить кортик.

Капитан первого ранга Брянцев раскрыл красную книжечку. Посмотрел. Посмотрел внимательней. Еще раз пробежал глазами перечень полномочий. Вернул книжечку и застегнул верхнюю пуговицу.

— Афанасий Никитич, попрошу вас показать гостям любое место на корабле, которое они пожелают осмотреть, — повернулся кэп.

— Есть, товарищ капитан, — строго ответствовал старпом, уловив официальные нотки в его голосе и отметив, что у негра командир удостоверение почему-то не потребовал.

Аудиенция завершилась. Сотрудник ОБОПа и сотрудник Интерпола двинулись к выходу из кают-компании.

— Стойте! — вдруг выкрикнул кэп и потянулся к корти ку. — Так, говорите, вы из Интерпола?

Не поворачиваясь, Анатолий сдвинулся на четыре сантиметра вправо, чтобы взять под свой контроль правый боевой сектор отца — «слепой», из-за отсутствующей руки.