Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Эрих Редер

Надежное и разумное содействие ВВС стало бы большим подспорьем флоту при выполнении этой задачи. Верховное командование вооруженных сил, планируя военную стратегию страны, выпустило 31 августа свою директиву № 1 «О ведении войны». Согласно этой директиве военно-морской флот должен был «вести войну против вражеской торговли, и прежде всего против торговых связей Великобритании». С другой стороны, военно-воздушным силам в качестве основной задачи ставилось «осуществление превентивных операций против вражеских ВВС, действующих против германской армии и территории Германии». Дополнительными задачами были «уничтожение английской военной промышленности, британского торгового мореплавания и перевозок живой силы во Францию, а также наступательные действия, когда это позволяет обстановка, против соединений английского флота, в особенности линкоров и авианосцев».

Согласно этой директиве Верховного командования вооруженных сил действия против английских морских коммуникаций были всего лишь второстепенной задачей для ВВС, и, как это вскоре и оказалось, командующий ВВС не уделял должного внимания важности этой задачи. В результате этого флот, действуя против английской морской торговли, получал весьма незначительную поддержку авиации, которая, в отличие от флота, была численно и в боевой мощи равной или даже превосходила авиацию противника. Вследствие этого флоту в его действиях на морях против Англии приходилось рассчитывать только на свои собственные силы. В подобной ситуации военно-морской штаб[60] пришел к единогласному мнению, что подводные лодки должны были быть использованы в качестве основного оружия, а все остальные военно-морские силы обязаны обеспечивать их действия в подводной войне.

Из ситуации, когда наши военно-морские силы столь значительно уступали силам противника, неизбежно следовало, что они рано или поздно должны были либо вообще исчезнуть вследствие потерь и износа, либо оказаться не в состоянии принимать участие в боевых действиях, долгое время пребывая в ремонте. Поэтому делом первостепенной важности становилось строительство новых кораблей для замены поврежденных и вышедших из строя кораблей. Это стало окончательным приговором всему плану «Z», бывшему долгосрочной программой, и означало замену его программой, по которой могло быть произведено максимальное количество наиболее эффективных кораблей в течение минимального времени. Такими кораблями, естественно, были подводные лодки. Поэтому все работы по строительству крупных кораблей были приостановлены, за исключением строительства линкоров «Бисмарк» и «Тирпиц» и крейсера «Принц Ойген», сооружение которых уже приближалось к завершению. Это решение высвободило мощности судоверфей страны для первоочередного строительства подводных лодок.

Этого, однако, было совершенно недостаточно; нехватка материалов и квалифицированных рабочих, а также насущная необходимость для промышленности выполнять заказы армии и ВВС потребовали того, чтобы приоритет в строительстве подводных лодок был поддержан на правительственном уровне, даже за счет замедления работ по заказам других видов вооруженных сил.

Гитлер не хотел этого делать, и, несмотря на личные доклады, рекомендации и другие напоминания о том, что строительство подводных лодок имеет первоочередное значение, флот был вынужден постоянно сражаться за получение материалов, рабочей силы и производственных мощностей.

Сказать по правде, у Гитлера были свои причины для подобного отношения, хотя я и не мог считать эти причины достаточно вескими, а именно: он все еще надеялся избежать полномасштабной войны с западными странами. Он был убежден, что быстрые военные успехи, которые, как он был уверен, он сможет достичь в наземной войне, настолько укрепят его положение, что он сможет заново достичь соглашения со странами Запада.

Эта точка зрения Гитлера стала ужасной помехой для военно-морского флота в ходе операций начала войны. Так, например, когда вопрос о «польском коридоре» в конце августа чрезвычайно обострился, я, с согласия Гитлера, 21 и 24 августа отправил в море «карманные» линкоры «Адмирал граф Шпее» и «Дойчланд», а также суда снабжения. Тогда, если бы война и в самом деле разразилась, они были бы уже в состоянии немедленно начать операции против неприятеля. Это была всего лишь мера общей предосторожности, подобная тому, как Англия и Франция привели в полную боевую готовность свои военно-морские силы с началом чехословацкого кризиса в предыдущем году. Она ни в коем случае не представляла собой отказ от моей точки зрения, что войны с Англией и Францией можно было бы избежать, если бы наше правительство после заключения пакта о ненападении с Россией проводило бы осторожную и взвешенную политику.

По мнению же Гитлера, нанесение поражения военно-морским силам противника – поражения, которое уязвило бы гордость Англии и ее престиж морской державы, резко ухудшило бы шансы для благоприятных переговоров с Западом. Поэтому по особому распоряжению Гитлера «карманным» линкорам было приказано с началом войны не появляться в районах их операций без специального приказа. Подобным же образом и подводные лодки были связаны в своих действиях строгими ограничениями.

Вне всякого сомнения, эта предосторожность Гитлера стоила флоту многих возможностей достижения быстрого успеха, поскольку торговому мореходству противника, проходившему по всему земному шару, требовалось определенное время, чтобы перестроиться на военный лад, то есть сформировать конвои и производить противолодочную разведку.

Хотя я и не разделял оптимизма Гитлера по поводу соглашения с Западом, военно-морской флот все равно должен был осуществлять политику правительства, а поэтому я отдал необходимые приказы. Одно время я даже позволил себе думать, что эти дополнительные ограничения не нанесут серьезного урона французскому мореходству, а наш флот в конце концов получит стоящие дивиденды. Но, когда все эти надежды в кратчайший срок развеялись, я сделал все от меня зависящее, чтобы побудить Гитлера снять эти сковывающие ограничения, но он делал это лишь мало-помалу. Тем временем командиры наших военных кораблей, в особенности командиры подводных лодок, получали постоянно меняющиеся приказы, очутившись тем самым в затруднительной ситуации.

Ограничение военных действий на море с целью выигрыша в политической битве было, вполне возможно, оправданно на короткий период. Но даже в таком случае мы должны были быть готовы к долгой и трудной битве, которая, по всей видимости, должна была последовать. И ускорение строительства подводных лодок стало бы лучшей подготовкой к такой битве. Но Гитлер никак не хотел видеть этого, и это несколько позже стало горьким уроком для него.