Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Эрих Редер

Перебрав все варианты действий капитана «Графа Шпее», мы решили оставить последнее слово за ним, так как только он знал все нюансы обстановки.

Капитан Лангсдорф, проанализировав всю ситуацию, пришел к выводу, что ввиду тяжелых повреждений, полученных кораблем в бою, и недостатка боеприпасов попытка прорыва через сильный заслон врага, предположительно ожидающий его выхода, наверняка не удастся. На относительном мелководье, где могла развернуться битва, весь экипаж мог погибнуть вместе с кораблем, или, что еще хуже, корабль мог потерять ход и управление и попасть в руки врага еще до того, как экипаж смог бы затопить его. Поэтому капитан решил затопить корабль, чтобы быть уверенным в том, что он не достанется врагу, и спасти жизнь всех членов его экипажа.

Свое решение он выполнил, выведя линкор 17 декабря из территориальных вод на мелководье и взорвав артиллерийские погреба. Весь экипаж до последнего человека был благополучно эвакуирован в Буэнос-Айрес на буксирах и других судах, специально зафрахтованных для этой цели. Затем, выполнив свой последний долг командира, капитан 1-го ранга Лангсдорф застрелился.

Несмотря на то что я обсудил ситуацию, в которую попал линкор, и всю проблему во всех подробностях с Гитлером, он был раздосадован и возмущен решением капитана Лангсдорфа, но особое недовольство у него вызвал военно-морской штаб за те общие инструкции, которые были даны им Лангсдорфу. Он резко критиковал указания кораблям уклоняться от сражения с целью выполнения более важной цели, а именно нарушения вражеского коммерческого мореходства и перерезания линий снабжения неприятеля. Не желая принимать во внимание косвенные эффекты, он утверждал, что боевые корабли – в особенности же крупные боевые корабли – должны быть использованы в первую очередь для борьбы с кораблями вражеского флота. Хотя он одобрил применение подводных лодок, вспомогательных крейсеров и других легких кораблей для действий против вражеских коммуникаций, он полагал неоправданным использование для этих целей крейсеров и «карманных» линкоров, а уж линкоров – так совершенно неоправданным. Убежденный в том, что небольшое число подводных лодок сможет выполнить такую задачу с большим или меньшим успехом, он совершенно не представлял себе, как угроза появления крупных кораблей может связать силы противника, ослабить всю его оборону, разрушить всю его систему снабжения, заставив его собирать конвои, да и вообще поселить в нем неуверенность и тревогу. Гитлер желал исключительно побед, которые мог бы лицезреть весь мир.

Затем Гитлер заявил, что коль скоро командир корабля вступил в сражение с неприятелем, то он должен сражаться до конца, даже если есть угроза потери своего корабля. Такой взгляд до некоторой степени оправдан, но редко когда обстоятельства столь однозначны. Не имея в своем распоряжении баз, на которых можно было бы произвести ремонт, не имея возможности позвать на помощь в случае необходимости, любой из наших кораблей, получивших даже незначительные повреждения в сражении, был обречен, а вместе с ним исчезала и та угроза, которую он представлял для вражеских коммуникаций. Поэтому в случае любого контакта с противником командир каждого из наших кораблей должен был принимать трудное решение.

Я считал, что в случае с «Адмиралом графом Шпее» истинная ошибка его командира заключалась в том, что он вообще позволил себе ввязаться в сражение с неприятелем. Даже просто пребывая на океанских просторах, наши новые немногие числом рейдеры связывали восемь вражеских поисковых группировок общей численностью 22 корабля, от легких крейсеров до линейных крейсеров и авианосцев.

К сожалению, капитан 1-го ранга Лангсдорф, обнаружив силы капитана 1-го ранга Хартвуда, ошибочно принял их за два миноносца и крейсер и, считая их эскортными кораблями конвоя, немедленно напал на них в надежде уничтожить сначала их, а потом и весь конвой. Такое решение свидетельствовало о великолепном боевом духе капитана 1-го ранга Лангсдорфа, но находилось в полном противоречии с общими инструкциями военно-морского штаба, которые были ему даны. Более того, как впоследствии выяснилось, как только «Граф Шпее» обнаружился, несколько британских поисковых групп кораблей – не менее пяти боевых групп – были тут же наведены на эту точку океана.

Гитлер, однако, считал, что как в боевых приказах, так и в последних действиях капитана 1-го ранга Лангсдорфа просматривается недостаток боевого духа. Более того, он питал несправедливое подозрение, что высшие офицеры военно-морского флота, в отличие от отчаянно смелых командиров миноносцев и подводных лодок, слишком погрязли в стратегических рассуждениях и уделяют чересчур мало внимания непосредственно сражениям войны. Я считаю, что разница между моей концепцией основных принципов ведения войны на море и пониманием такой войны Гитлером стала одной из основных причин нашего последующего разрыва.

Помимо войны против морских коммуникаций противника, военно-морской флот с самого начала войны предпринял также и много других мер против неприятеля. Первым шагом было обеспечение безопасности наших маршрутов, ведущих в Гельголандскую бухту и из нее. Третьего сентября, в день начала войны, адмирал Заальвэхтер, командующий военно-морскими силами западного направления, получил приказ немедленно установить серию оборонительных минных полей в Северном море – так называемый «западный барьер». Этот барьер протянулся широкой аркой от Терсхеллинга далеко к югу, вдоль побережья Голландии, а затем к северу, вдоль побережья Дании вплоть до Хорн-рифа. Эти минные поля значительно отличались от небольших минных полей рядом с побережьем Гельголанда, выставлявшихся в Первую мировую войну. Новые минные поля защищали значительный участок побережья от вторжения вражеских сил и практически преграждали путь его минным заградителям. В дополнение к обычным минам на стратегических направлениях были также установлены мины, глубоко лежащие под поверхностью воды, для уничтожения вражеских подводных лодок, идущих в погруженном состоянии. Для прохода сквозь «западный барьер» имелись свободные проходы, ведущие к западу и к северу. Одновременно для осуществления мореходства нейтральных стран были проложены свободные от мин проходы, обозначенные поначалу плавучими маяками. О местоположении опасных для судоходства зон было объявлено официально.

Эти оборонительные минные поля были установлены в первые ночи войны самоотверженными усилиями команд крейсеров, миноносцев и флотской плавбазы «Сверчок» под командованием адмирала Денша, командующего рекогносцировочными силами. К нашему удивлению, британцы никак не препятствовали этому, и первоначально прикрытая полоса побережья на западе вскоре протянулась все дальше и дальше к северу, давая прекрасную защиту нашим силам, входящим в Гельголандскую бухту и выходящим из нее. Свободные от мин каналы для входа и выхода за защитный барьер оставались недоступными для противника на всем протяжении войны.