Ричард Длинные Руки – барон - Гай Орловский

Простучали копыта, сэр Смит нагнал, на смерч и не взглянул, морда откровенно веселая, широкая рожа сияет, а усы стали длиннее и торчат в стороны, как прутья старинной антенны.

Я ответил хмурым взглядом, причин для радости в упор не зрю. Но его не смутило мое суровое, надеюсь, лицо, заговорил тихо и с самым таинственным видом, то и дело поглядывая по сторонам:

– Леди Ингрид и сэр Брайан готовятся бежать!

Я удивился, оглянулся на все более отстающих влюбленных.

– Какая муха их укусила?

Он хихикнул, словно школяр, я посмотрел на него с еще большим удивлением. Он сделал паузу, пояснил заговорщицки:

– Я подслушал их разговор. Оказывается, в городе их узнали! Даже пытались схватить… Я насторожился.

– Стоп-стоп, что-то припоминаю. Так что же, за ними тоже гонятся? Тогда что-то понятно…

Он оглянулся, понизил голос:

– Монсеньор, вы не понимаете! Брайан – он и есть Брайан, а леди Ингрид совсем не леди Ингрид. Ее имя, оказывается, Дорис!

Он посмотрел на меня с триумфом, но я не схватился ни за сердце, ни за голову и спросил довольно тупенько:

– Ну и что?.. По мне, так Ингрид ей больше подходит.

– Ах, сэр Ричард, – сказал он с укором, – ничего вы о себе, как о сэре Легольсе, знать не хотите, а зря! Много интересного. В том числе и то, что леди Дорис – единственная прямая наследница рода Таргелонов, еще с детства обещана в жены… да-да, сэру Легольсу, наследнику герцогского престола.

Я снова оглянулся. Влюбленные отстали еще больше, явно намереваясь дать деру, но в этой пустыне их сожрут в два счета даже здешние озверевшие хомяки да суслики.

– Придется с ними поговорить, – сказал я зло.

Сэр Смит прокричал в спину:

– Монсеньор, только не раскрывайтесь!..

Я услышал конский топот за спиной, но не оглянулся, на языке толпились и спихивали друг друга на скользком ядовитые слова, но, когда увидел обреченные лица влюбленных, молча выругался: а что они еще могли ждать? Женщина, вспомнил я, говоpит пpавду только тогда, когда хочет скpыть за ней ложь. Правда, леди Ингрид предпочитала помалкивать, разрешала говорить Брайану, но обрывала его в тот момент, когда простодушный парень, видимо, мог брякнуть лишнее.

– Здравствуйте, – сказал я злым голосом. – Или уже здоровался? Неважно, сейчас это не помешает. Говорят, по-настоящему в женщине может разобраться только один человек… Тот, у кого в руке острый меч. Или, на худой конец, мясницкий топор. Леди Ингрид… уж простите, что я по-старому, привык к этому имени, да оно вам больше идет, чувствуется нордический характер… и вы, сэр Брайан. Вы скрывали от нас свои истинные мотивы, что вообще-то дурно, за это вас обоих следовало пороть еще в нежном возрасте детства. Но я готов принять во внимание ваши… неверные представления о положении дел. Словом, я благословляю ваш брак. Мы собираемся заехать в городок на той стороне графства, Эбергард заверяет, что к вечеру как раз попадем, там есть церковь. Пусть местный священник вас обвенчает, чтоб уж не было желания покрутить хвостом и вернуться.

Они смотрели с расширенными глазами и отвисающими челюстями. Леди Ингрид пролепетала:

– Вы… не против?

Я удивился:

– Против чего?

– Не против нашего брака? С… сэром Брайаном?

Я двинул плечами.

– Ради Бога, леди Ингрид!.. Не хочу вас обидеть, но я встречал много красивых и очень красивых женщин. И никогда не приходило в голову тащить кого-то из них в постель силой. Я что, такой урод?.. Тем более чтобы силой в жены? И потом всю жизнь мучаться со стервой, которая меня ненавидит? Леди Ингрид, сэр Брайан! Я что, в самом деле смахиваю на сумасшедшего?.. Да я сто тысяч раз подумаю, если даже самая красивая в мире женщина будет клясться в любви и проситься в жены!

Ее лицо слегка дернулось, ощутила, что я не включаю ее в число самых красивых в мире женщин, зато Брайан цвел, в глазах счастье. Я внезапно понял, что в последние дни его мучило еще и то, что обманывают человека, который помогает им в бегстве и вообще спасает от многих неприятностей. И с каждым днем становилось все тяжелее врать в глаза, в то время как для его возлюбленной это вообще-то вроде бы норма жизни.

Далеко впереди Дилан закричал звонким голосом ликующе и страшно:

– Клинки – к бою! Я успел увидеть, как из придорожных кустов выскакивают люди с пиками, мечами, топорами. Эбергард и Мемель сразу же вздернули щиты, готовые защищать меня от возможных стрел, еще двое рыцарей с обнаженными мечами поставили коней спереди и сзади, взяв своего «сюзерена» в коробочку, а сэр Смит с диким криком ринулся в схватку.

Бойня оказалась кровавая, но короткая: разбойников порубили сразу, а двое схваченных признались, что один человек явился к ним ночью, дал на каждого по золотому и пообещал дать еще по десять, если они сумеют убить всадника в черном плаще с золотым конем.

Эбергард посерьезнел, темные монахи уже впереди. Велел ехать, выслав вперед и по бокам дозоры, нырять в каждый лесок, а для укрытия использовать пологие овраги и низины.

В полдень увидели конный отряд, вовремя укрылись за деревьями. Всадники проехали мимо так близко, что мы в подробностях видели не только доспехи и оружие, но и все украшения на конской сбруе. Я прислушивался к разговору наших рыцарей. По их мнению, мимо проехали просто вороны в павлиньих перьях, сброд какой-то. Я тоже подумал, что, судя по доспехам проехавших, сейчас конец начала середины первой половины XI века, но если судить по остро заточенным палашам, это уже конец конца второй половины, а то даже и начало в районе первой декады на пару веков позже, хотя если взять конскую упряжь – это что-то из эпохи Меровингов начала конца третьей декады второй половины века так это четвертого…

В удивительно синем небе разрастались, не двигаясь с места, дивные облака. Заходящее солнце подсвечивает снизу, огненные громады блистают великолепно и величественно, покрытые красной позолотой, на землю пала тревожная тень, но мы уже подъезжаем к воротам последнего города, как предупредил Эбергард, дальше – пустыня.

Ворота закрыты, сэр Смит с готовностью достал из-за спины рог и затрубил так мощно, что с отдаленных деревьев с жуткими криками взлетели вороны.

Эбергард подъехал к воротам и с силой постучал рукоятью меча. Минуту спустя сверху прозвучал хриплый голос:

– Ну чего там?

Эбергард крикнул раздраженно:

– В чем дело? Еще не ночь, чтобы закрывать ворота!

Страж ответил лениво:

– Для нас уже ночь. К тому же правитель велел ограждать наш город от всякого ворья, что шляется по дорогам… Ворота открываем только купцам.

Брат Кадфаэль выехал вперед на муле и сказал смиренно: – Разве Господь не велел открывать врата и сердца всем паломникам, странникам и дорожникам?