Ковчег (СИ) - "Корсар_2"

— Пойдем домой? Меня отпустили с миром, так что у нас с тобой куча времени до завтра.

— А завтра ты уйдешь? — уточнил Нор. — Во сколько?

Я задумался.

— Ну, если учесть, что подъем по шахте сброса занимает времени больше, чем подъем по шахте лифта — то уйду я сразу после третьих склянок, скорее всего. Надо еще будет завтра встретиться с Полом и Айваном, поговорить с рейдерами, чтобы они имели представление о том, каков путь наверх. Но до завтра я абсолютно свободен, ты тоже. Чем займемся?

Нор порозовел, потерся щекой о мое плечо, твердо взял за кисть и потащил в сторону нашей каюты. Само собой, я не сопротивлялся, поскольку соскучился так, что готов был заняться любовью прямо в коридоре.

Мы ворвались в каюту, я захлопнул дверь, прижал ладонью дактозамок, запирая его намертво, обернулся и схватил Нора в охапку. Он обнял меня за шею, подтянулся, обвил ногами за бедра — и так мы и дошагали до кровати.

Конечно, надо было бы поесть, помыться, все сделать по правилам, но правила были такой ерундой по сравнению со счастьем целовать Нора, ласкать его, чумея от вкуса, запаха и ощущения горячей кожи под губами и ладонями.

Когда первое возбуждение схлынуло, я размазал сперму по коже, получая какое-то дикое, неестественное наслаждение от густой липкой жидкости на своих пальцах, повернулся на бок, закинул на Нора ногу, руку, подтащил его к себе так, что он весь целиком оказался в моих объятиях, и спросил, целуя в темную макушку:

— Что там было, на фермах? Трент на Совете плел небылицы, я ему ни на ржавый болт не верю, но я хочу знать, что случилось.

Нор завозился, но я его не выпустил, разумеется, и тогда он начал рассказывать. Я гладил его по шее, по спине, по бедрам и запоздало пугался того, что могло случиться, если бы Нор не заметил эту отвертку. В истории Даунтауна случались самосуды, и об этом было довольно жутко читать. Никто из обвиненных в пищевых диверсиях не доживал до разбирательств на Совете.

Я представил, как возвращаюсь из рейда и узнаю, что Нора разорвали на куски озверевшие люди. Сердце разом ухнуло куда-то в желудок и там почти остановилось.

— Ты что? — Нор приподнял голову, а я сглотнул сухим горлом, снова обхватил его обеими руками и прижал так, что он пискнул.

— Испугался. За тебя. Ты не представляешь, какие ужасы у нас тут временами случаются.

Он горячо задышал мне в плечо, и я добавил:

— Если бы с тобой что-то произошло, я бы умер, наверное. Будь осторожен, пожалуйста. Я не могу все время быть рядом, а твой дар… он тоже не в состоянии от всего защитить. Старайся не ходить там, где никого нет и где темно. Я не знаю, как в Дансити, но у нас умеют убивать из-за угла.

— Ты тоже себя береги, — глухо сказал Нор, и я почувствовал, как он щекотно касается меня губами. — Я один раз тебя уже терял — я знаю, как это страшно. И не хочу повторения.

— Я буду максимально осторожен, — пообещал я. — А ты завтра обязательно покажи мне, как пользоваться твоим мини-радаром, хорошо? Мало ли что, на неизвестной дороге все пригодится.

Нор очень сердился, что я не взял его приборчик в прошлый раз. Но тогда я был уверен, что радар мне не понадобится. Зато после разборок с Трентом…

— А Трент — он кто? — Нор вывернулся из моих объятий, встал, прошлепал к двери и подобрал брошеный прямо на пол термос с кашей. — И вообще — сейчас моя очередь спрашивать, а твоя — обедать.

Это было сказано так серьезно, что я ухмыльнулся, сел в постели, притянул к себе Нора вместе с термосом и усадил на колени.

— Только если ты меня покормишь.

На самом деле есть хотелось страшно. Но еще больше хотелось обниматься с Нором, так что я решил совместить.

Он вывалил кашу на тарелку, зачерпнул полную ложку и поднес ее к моим губам. Сказал, хихикая:

— За Корабль…

— Трентон — глава клана Реттисси, — ответил я и съел первую ложку. — Хитрая и подлая бестия, бывший рейдер. Мастер придумывать всевозможные пакости и с блеском их осуществлять.

— За пространство, — вторая ложка ткнулась в мои губы. — Они там все такие? Реттисси?

— Практически, — я облизнул с ложки подливку и потянулся поцеловать Нора. — В общем-то, это единственный клан, где родовых связей меньше всего. Туда перебираются изгои других кланов — уличенные в воровстве, в насилии, в шулерстве. Реттисси берут к себе всех. Сначала считали, что клан быстро развалится, но у них там своя иерархия и свои законы. А еще — как ни удивительно — очень неглупые головы. Жаль, что мозги там чаще тратят на изобретение всевозможных гадостей, а не на что-то полезное.

— Вроде выпивки, — уточнил Нор и поерзал голым задом по моим коленям.

— Ну да, — смущаться я не собирался. — Но иногда они делают действительно нужные вещи, вроде преобразователя отходов. Ты видел там, наверху.

— Ого, — Нор даже забыл, что нужно зачерпывать кашу. — Это Реттисси придумали?

— Реттисси, — я подправил ложку, и пока Нор возил ей в миске, погладил его между ног. — Я же говорю — там есть очень неглупые головы.

Слово за слово я съел всю кашу и между делом рассказал мелкому кое-что о кланах и наших законах. Поставив пустую миску на стол, он вздохнул, привалился ко мне, давая возможность обнять себя покрепче.

— Знаешь, я все время думаю… Вот Дорсет… Он остановил бы Дика, когда тот собирался включить механизм, или нет? Ведь это не просто злая шутка. Это и правда была самая настоящая диверсия. Ну не мог же он в самом деле хотеть испортить клетчатку! Он же нормальный, правда? Просто попытался бы свалить попытку диверсии на меня, но не по-настоящему провести ее, да?

— Не знаю, малыш, — я прижал Нора к себе, погладил худую спину. — В чужую голову не влезешь. Думаю, остановил бы до того, как отвертка попала в танки с созревшей клетчаткой. Не настолько же Дорсет идиот, чтобы реально обрекать всех на голодную смерть. Он подлый, да, но при этом не настолько дурной. Хватило бы и того, что отвертка обнаружилась в пневматике. Хотя там такая скорость потока… Не знаю.

Мы посидели так, молча обнявшись, пока я не почувствовал, что Нор замерз. Или мне показалось. Но, так или иначе, я ощутил под пальцами легкие мурашки, вдруг покрывшие кожу Нора.

— Холодно? — я подтащил одеяло, накинул его на плечи. — Ляжем или ты хочешь в душ?

— Страшно, — помолчав, ответил Нор. — Мне все время кажется, что вот-вот что-то случится. А я ничего не могу изменить, совсем ничего.

Мне тоже было страшно. Не покидало ощущение, что мы на каком-то переломе, что завтра или послезавтра произойдет нечто, способное разрушить наш хоть и неспокойный, но стабильный мирок.

В душе и одному было тесно, а вдвоем просто невозможно, но мы как-то умудрились запихаться туда вместе. Под горячим паром пополам с излучением напряжение спало, тем более, мы вынуждены были тискаться, прижиматься друг к другу, касаясь всем чем можно. И очень скоро я забыл о своих опасениях, опустился на колени, обхватил Нора за бедра и принялся целовать и ласкать все, что оказалось у меня перед глазами.

Он был такой мягкий, такой горячий от пара и возбуждения, хватал меня за мокрые волосы, гладил по голове, шее, плечам, глухо постанывал — и очень скоро я не выдержал. Поднялся, ухватил под ягодицы, приподнял. Нор с готовностью обнял меня ногами за пояс, вцепился в плечи, оперся спиной о стенку душевой, и я осторожно опустил его на себя, ахающего и вздрагивающего.

До сих пор мне не приходилось заниматься любовью стоя и в таком тесном помещении. Собственно, я вообще ни с кем не занимался этим так, как с Нором — в любом подходящем или неподходящем месте. Потому что мне хотелось всегда, стоило только увидеть его удивительные глаза, пухлые губы и упрямый подбородок. А когда я Нора не видел — мне тоже хотелось, просто обстоятельства не позволяли.

Так что плевать мне было и на тесноту, и на скользкий пол, и на стекающие по нашим телам струйки воды. Значение имело только то, что я был в Норе, а он прижимался ко мне губами, тихо стонал и изгибался.