Путь миротворца - Павел Александров

Марк с тоской смотрел в ночное небо: «А если я не хочу быть Седьмым миротворцем? Если прямо сейчас отрекусь от своего титула и уеду в Мелис к Меллине, а? Что вы все будете делать без Седьмого миротворца?»

— Берегись!

Епископ сбил его с ног, и словно получив удар в грудь, придавил его спиной к земле. У Марка потемнело в глазах. Он ударился затылком о землю и какое-то время лежал без движения, приходя в себя. Выбираясь из-под епископа, он ощутил тупую головную боль.

— Брат Ортос, что с вами?

Марк замер в глубоком шоке: из груди епископа торчала полуметровая стрела со знакомой черной ленточкой на конце. Из глубокой раны толчками выбивалась кровь.

— Сюда! На помощь! — в страхе завопил Марк. Он вдруг очень ясно представил, что невидимый стрелок может целиться в него.

…Но тут безумная ярость подбросила его на ноги. Подлый убийца не стоит того, чтоб от него прятались!

— Где ты, гад? Выходи! Я найду тебя, урод, слышишь, найду!

Марк сорвал с пояса книгу. «Слово-меч!» — даже не крикнул, а только подумал он. Ночь осветилась светом вспыхнувшего Логоса.

— Выходи, тварь! Выйди ко мне лицом к лицу!

Первой появилась хранительница, выпорхнув из дверей как тень. Марк оглянулся. Глаза Никты, будто из ярко-синего стекла безумно смотрели на лежащего в крови епископа — боль, умноженная на шок. Она сама словно встретилась со смертью.

Громкий испуганный визг Флои, увидевшей епископа, привел ее в чувство. Глаза ее ожили. Вспыхнула яростная решимость.

— Что ты стоишь?! Убери меч! — она ударила Марка по руке. — Харис, Иалем! Ортоса — в дом. Флоя, прекрати рыдать. Мигом в дом и приготовь все для перевязи.

Подействовало. Харис вместе с насмерть перепуганным Иалемом подхватили неподвижного епископа под руки и поволокли в дом. Флоя утерла слезы и бросилась за ними.

— Где он? — услышал Марк шепот хранительницы.

Она припала к его уху, держа за плечи, будто пряталась за его спиной, но на самом деле — готовая в любой момент залечь с ним на землю.

— Там, — ткнул он острием меча в сторону леса.

Он рыскал глазами по лесной чаще, пытаясь уловить силуэт невидимки, и вдруг ему что-то померещилось.

— Я найду тебя! — заорал Марк так, что привел в волнение спящий лес. Закружили разбуженные птицы, горланя на всю округу об опасности.

Хранительница помешала ему рвануться в чащу, с дикой силой оттолкнув к дому.

— Дурак! Быстро в дом! И не высовывайся!

Выхватив метательный кинжал, она бесшумно как кошка помчалась к темным зарослям. В ее приказе было столько раненой ярости, что он не посмел ее ослушаться.

Марк вернулся в дом. В гостиной уже горели четыре ярких свечи, Иалем суетился, зажигая дополнительные. Харис возился с раной уложенного на кровать епископа, пытаясь остановить кровь. Флоя таскала чистые тряпицы, марли и миски с водой.

— Я позову на помощь, — с испуганным лицом прошептал Иалем и бросился из дому.

Марк опустился на стул. Его разум словно восстанавливался после тяжелого гипноза. Голова болела уже не от удара о землю, а от шока: только что он стоял рядом с ним, говорил, а теперь… нет, он не умрет, этого не может быть! Епископ будет жить, надо верить, верить! Харис что-то беззвучно бормотал, и из обрывков фраз Марк слышал только слова «сердце» и… «смерть». Изнутри рвалось желание завопить «НЕТ! ОН НЕ УМРЕТ! ОН БУДЕТ ЖИТЬ!», но Марк был полностью обессилен. К счастью, его никто не трогал, все были заняты епископом, который неподвижно лежал на перепачканной кровью постели и не подавал признаков жизни.

Глава одиннадцатая. Поединок миротворца и варвара

— Он будет жить? — решился спросить Марк.

Хранительница и странствующий рыцарь молчали.

«Пожалуйста, пожалуйста, скажите да!»

Харис вытер рукавом выступивший на лбу пот. После сложной перевязки его пальцы были перепачканы кровью.

— Задето сердце… остается уповать на Всевышнего.

— Это был не даймон. Стрелял человек, — уверенно сказала хранительница. — Я обшарила все вокруг, но он исчез. Маркос, почему он стрелял в него, а не в тебя?

— Я… я не знаю… — догадки возникали стремительно, одна страшнее другой. Но высказывать их Марк не мог, боясь собственных слов.

Со двора донесся стук копыт, и через минуту в гостиной стало тесно, как на мелисском базаре. Двое армейских лекарей в белых накидках поверх кольчуг, на которых красовались эмблемы Армии Свободы, склонились над епископом, деловито щуря глаза. Через толпу рыцарей и крестьян-соседей прорывался эмиссар Теламон.

— Что все это значит? Объяснись, миротворец.

Марк поднялся со стула, предчувствуя неприятную процедуру допроса.

— Я не видел, кто стрелял. Наверное, стрела предназначалась мне. Мы стояли во дворе и беседовали…

— О чем? — Теламон подошел вплотную, дыша в лицо. Из-под золоченой кольчуги торчал воротник белой рубашки, очевидно, королевский эмиссар одевался наспех.

— Какая разница о чем? — с горьким раздражением бросил Марк.

— Это мне решать, какая разница. Отвечай живо: о чем вы говорили?

— Так, ни о чем.

— Епископ Ортос не тот человек, чтобы говорить ни о чем, — проговорил Теламон с подозрением и кивнул головой маленькому писцу с пером и бумагой. — Записывай, все записывай. А ты, миротворец, показывай, где это случилось.

Пришлось показать место их последнего разговора, рассказать, как вскрикнул епископ, как упал. Теламон внимательно слушал, изредка задавая коварные вопросы, а писец молча скрипел пером, умудряясь делать записи в своем свитке на весу.

— Епископ стоял лицом к лесу?

— Да, а я спиной… потом он сбил меня, я ударился головой о землю, чуть не потерял сознание.

— Ты долго лежал?

— Не знаю. Может, полминуты, а может, минуты две… не знаю.

— Кто-то может подтвердить твои слова?

— Нет, мы были вдвоем… Епископ Ортос подтвердит, когда поправится.

— Если поправится! — безжалостно уточнил Теламон.

Марк, понимая к чему сводится весь этот допрос, выпалил прямо:

— Я под подозрением?

— А ты догадлив, миротворец!

— Как я мог в него выстрелить, стоя рядом с ним? — в отчаянии вскричал Марк, почувствовав, что ему готовят смертельную ловушку.

— В отличие от лука самострел обладает той способностью, что может стрелять в упор, — осведомил его Теламон.

— Да зачем, зачем мне покушаться на жизнь своего проводника?

— Это мы выясним.

— Спросите служителя Иалема, спросите моих друзей… — запаниковал Марк.

— Мы всех спросим, не беспокойся, — Теламон обернулся к писцу. — Собери людей, нужно опросить всех в округе. Ночь лунная, кто-нибудь да видел убийцу.