Другая. Книга 2 (СИ) - Кирнэ Стэйси

Эвигг запихнул грязную тряпку обратно в рот парню. Хорошо, что развязать их он не обещал.

— Мирные переговоры, мирный конец, волк.

Тишина означала, что никто из них не станет вести себя так же. На удивление, заговорила та самая девчонка:

— У нас есть цель. Если она совпадет с вашей, то мы примкнем к вам.

«Смелая, хотя довольно юная», — думал Морриус с интересом разглядывая все еще закутанную в одеяло эльфийку. Черные волосы и зеленые глаза — типичная представительница дроу. Ее худоба могла говорить о болезни, однако лекари Аштари вполне способны помочь ей. И уж альфа постарается, чтобы это произошло как можно скорее.

— Я ищу одну… девушку, — он не стал упоминать о ведьме, посчитал, что они могли и не знать даже, либо быть на ее стороне. — Но твоя помощь мне понадобится в другом.

Он хотел упомянуть полубога, ведь тот явно здравствует на престоле Рэффир. Но еще рано говорить о своих планах открыто.

— Здесь два клана. И один из них не расположен к вам столь же дружелюбно, как я.

— Чем мы можем помочь, если не знаем, на чьей ты стороне?

Полуэльф с такими же зелеными глазами, что ивидящая, внимательно смотрел на него. Что — то в нем было не так, но без утерянного волка он не может ощутить опасность. Морриус медлил, выбирать сторону сейчас нерационально: он не знал, свободны ли они от разборок за ведьму. Но его спасла лиса:

— Он же шар’эах**, на роже написано.

«Грубая ты, милая. Я — то думал, что ты породнишься с моим кланом», — мысленно усмехнулся альфа, но упоминание о рабстве кое — что открыли для него. Все четверо выглядели зажато, но вполне могли быть хорошими воинами, даже щуплая девчонка — дроу. Даже лиса с надменным взглядом и прямой спиной, будто выдрессированная на арене пустыни Локра. Все их могло объединять только одно — глаз раба.

Морриус поднялся, полностью уверенный в своих доводах, выбрал цель и подошел. Лиса вскинула подбородок, не мигая смотрела в его глаза. Янтарные с звериным хищным зрачком. Спутанные грязные волосы могли отливать золотом — тогда она точно находка! Золотая лисица, да еще в его руках! Но альфа отогнал мысли, кивнул оборотню за ее спиной, тот ослабил веревки.

Как только Морриус потянулся к ее груди, лисица умудрилась выпутать связанные за спиной руки, перехватить за запястье. При свете блеклых свечей мелькнул кинжал, но альфа успел: он схватил ее за ворот, с силой оттянул вниз, оголяя шею, разрывая ткань. Секунда — показались ключицы, еще ниже виднелся уголок черной татуировки.

— Где твой шар’эах, лисица? — спросил он, а губы растянулись в усмешке. Пускай волк покинул его, отдав свою жизнь за существование его бренного тела, но чутье Зверя теплилось где — то внутри.

Лиса молчала, легкий румянец едва заметно покрыл щеки, но две янтарные бездны глаз смотрели на него.

Морриус потянул чуть ниже, пальцами касаясь обнаженной кожи груди, касаясь округлости. Он ткнул в то место, где было сердце, ладонью касаясь сокрытого, но напряженного соска.

Татуировка засветилась, нагрелась. Альфа успел убрать руку прежде, чем лисица вскрикнула.

— Что ты сделал?! — у паренька эльфа прорезался голос, но волк не спешил отвечать. Он хотел, чтобы все они заметили реакцию девушки. Она уже поняла, что он освободил ее от глаза рабства. Согнувшись пополам, сжимала свои плечи, будто боялась распасться на части. Послышался вздох полной грудью, лиса вскинула голову. Блестящие, золотисто — медовые глаза смотрели сквозь него. О, Морриус знал это взгляд.

Работорговцем может стать любой, но вот путь шах — ра один, и то по кругу. Разорвать его или выйти из работорговли невозможно… Поэтому он сменил этот круг на другой. Шах — ра дает оковы рабства, наносит вечный глаз на сердце. Но он же может избавить любого от этого проклятия.

— Отреченный шар’эах, — голосвидящейслегка отрезвил его от наблюдений за лисицей. Та немигающим, но опьяненным взглядом смотрела в пустоту.

— Это невозможно…

— Но ты сам все видел.

Альфа вернулся на место и жестом приказал снять кляп с беснующего волка, который явно был привязан к золотой лисице.

— Я дам вам свободу, авидящаяпоможет мне.

***

Эриб лениво наблюдал за стекающей кровью ведьмы. Еще одна пустышка. Как же хорошо, что его новая ручная ведьма оказалась обращенной в вампира. Сильнее кровь, сильнее его наследник. Правда, он сомневался в могуществе Вайрет, та совсем оказалась необучаема. Однако ее кровь, смешанная с вампирской, да и наличие растущего ребенка под сердцем, делали из нее более — менее стоящую партию. На данный момент.

Главный зал давно пропитался кровью ведьм. За полгода Эриб воссоздал инквизицию, тупых фанатиков, которые искали ведьм по всему свету. Ему свозили женщин, девушек, старух и даже новорожденных со всех концов Рэффир, Свободных земель и даже южных островов. Но ни одна, будь она проклята, не была столь близка к силе Бриэльзы, как была Элен.

Книга ведьм бесполезна без их крови, без их магии. Но он нашел кое — что еще: страницы манускрипта с новой кровью открывались все быстрее. И вот на этот раз показалось что — то стоящее: разрушение оков истинности. О, он мечтал об этом с тех пор, как встретил проклятую Бриэльзу. Их истинность, притяжение, приносило столько боли, что даже он, полубог, хотел освободиться от этих пут. Древние и якобы мудрые боги, его предки, решили дать своим рабам шанс на лучшую жизнь, упростив поиск счастья. Они думали, что даруют им процветание, вечную любовь и лучезарные сбывшиеся мечты, но смертные, в какой бы телесной оболочке ни находились, гадили во всем. Они убивали соперников, своих родных, себя, землю, по которой ходят, заставляя богов злиться. Тогда древние изменили свое благословление, превратив истинность в расплату. Убив соседа, ты нарекаешь своего ребенка на вечное служение соседских детей. Украв у него, ты получишь сына или дочь с разбитым от горя сердцем, потому что проклятые узы истинности настигнут — о, нет, не тебя! — твоих детей, внуков, правнуков.

И полубог решил позабавиться, сея раздор еще больше. Однако совсем забыл, что находясь в этом мире, он живет по его правилам — и истинность настигла его в лице Бриэльзы.

Ему не хватало нескольких ингредиентов: сломленного духом сердца и слепых глаз. И еще большого концентрата крови ведьм. Если первые два найти проще, то с последним большие проблемы. Ведьмы вымирали, а новые почти не рождались. Концентрат должен иметь такую мощь, что его от запаха, вида, ощущения будет трясти. Но только сильные ведьмы способны дать такое. От пяти — шести литров крови обычных, размешанных людской расой, получалась капля концентрата, а то и меньше.

— Ты снова расстроен?

Эриб не сразу заметил, что рядом с троном стоит Вайрет. Ее присутствие раздражало, только мирное биение сердца сына успокаивало и не позволяло сломать хребет носящей его женщины. Он поторопился влить свое семя в слабую ведьму. Кто знает, может, Элен уже носит ребенка от него, однако одного соития было бы недостаточно. Да и эта взбалмошная идиотка могла ножом вырезать его наследника из собственного живота!

— Ты что — то хотела?

Вайрет первое время жаловалась, что он с ней холоден. Получив несколько отказов, она перестала вечно ныть. Эриб не касался ее с тех пор, как зачал наследника, да ему это и не нужно было. Он давно пережил то время, когда трахал все, что движется, чтобы забыть проклятую Бриэльзу. Но вот появляется ее наследница и наверняка в ней кровь могущественной ведьмы, а он даже найти не может!

— Нет, прости…

Сколько времени прошло, пока черно — красная кровь застыла и перестала растекаться по каменному полу. Концентрата не было. Пустая душа, пустое тело, пустая магия. А теперь он даже не смог почувствовать ее, когда вошел в сознание ведьмы. Потратил половину накопленной сильной крови, чтобы отыскать Элеонору. В ошейнике она не способна прятаться, но и магия ее не в состоянии защитить. Как назло, этот проклятый принц опередил его, почувствовав, что с ней можно связаться. Каждую новую луну он пробовал в надежде ощутить ее сознание, разговорить, проникнуть в мысли, но ничего.