Другая. Книга 2 (СИ) - Кирнэ Стэйси

— Я не хочу лезть в это все, но полубог станет проблемой для всех.

Люциан наконец развернулся, намереваясь окончить разговор. Что ему до какого — то бога иллюзий? Да и пока своими глазами не увидит, он не поверит. Но за спиной брата мелькнула удаляющаяся фигура ведьмы. Мысли сбились. Куда она опять собралась?

— Да — да, скажешь мне об этом в другой раз. И прости за грубость, но сейчас не лезь.

Лойтар не стал препятствовать. Тем более он уже понял, куда направился его старший брат.

Ведьму нагнать он не собирался, но когда та ускорилась, услышав, что за ней идут, пришлось окликнуть ее.

— Лагерь в другой стороне.

Идиот, ничего лучше придумать не мог?

Она не остановилась, лишь ускорила шаг, перейдя чуть ли не на бег. Капюшон слетел с ее головы. Люциан успел проклясть все прежде, чем броситься за ней. Если она решила уйти сейчас, то пускай хоть лошадь возьмет.

Нагнать хрупкую девушку, не столь искусную в беге, не составило труда. Он схватил ее за руку, но не рассчитал силы, резко развернув к себе.

— Какого дракха ты опять?..

Серо — голубые глаза были наполнены слезами. Этого он явно не ожидал.

— Сбегаешь.

Она вырвала руку, наставив нож на него.

— Отойди от меня!

Люциан и не подумал. Он понимал, как ей тяжело. Пускай, ему никто не стирал память, но в подобной ситуации он оказывался не раз. Многие когда — то были против него, многие не понимали и считали его глупцом. Идти против своих хозяев? Да это равносильно смерти, учитывая, что любой маг черного рынка мог воззвать к глазу раба, активировав печать на груди, убить любой момент.

— Успокойся. Ну или пырни меня, если хочешь, — усмехнулся он, сделав шаг ближе. Нож уперся в плотный кожаный доспех. При должном усилии и размахе она могла бы ткнуть этот проклятый нож в грудь. Но проще было всадить в горло, чего ведьма явно не сделает.

— Уйди, Люциан.

Ее голос дрожал, но она делала вид, что все хорошо. Она пыталась казаться сильной. Но ему ли не знать, что маски носить тяжело. Рука неуверенно удерживала нож, Люциан успел перехватить сжатый кулак прежде, чем ведьма решила заколоть его.

Ее холодная рука тряслась, он притянул девушку ближе, взял другое запястье, завел обе руки ей за спину и прижал к себе. Достаточно близко, чтобы ее дыхание замирало где — то в районе его груди. Достаточно близко, чтобы ощущать, как дрожит ее тело вовсе не от холода.

— Отпусти, — но голос, приглушенный, все еще был слаб. Люциан зафиксировал ее запястья одной рукой, обнимая за плечи и прижимая к себе другой. Он не хотел этого делать, но иначе она вырвется и вновь сбежит.

— Не знаю, какой ты была раньше, — предотвратил очередную попытку высвободиться, чуть ли не за шеи прижимая к себе. — Но ты безумна.

— Да плевать мне, отпусти! Ты душишь меня, — злобное шипение не самое лучшее, что хочется услышать от девушки. Красивой и озлобленной девушки. Люциан все же ослабил хватку, чтобы та подняла голову на него. Ох зря она так смотрит. Почему он не подумал об этом раньше? Почему решил, что глупая ведьма нисколько не заденет его? Почему так опрометчиво думал, что эти наполненные слезами глаза не причинят боли?

Он врал, когда говорил, что она красивая тогда, когда не злится. Она всегда прекрасна. В ней было все, чтобы влюбиться: идиотский упрямый характер, который хотелось подавить, эти холодные фразы, которые нужно было растопить. Ему хотелось видеть ее без многослойной теплой одежды, обнимать ее хрупкое и наверняка податливое тело. Но не сейчас же, Люциан, не сейчас.

— Ты безумна и прекрасна.

Слеза скатилась по ее щеке. Да почему она плачет? Прозрачная капля коснулась ее губ и он не выдержал. Он давно мечтал сделать это. Не при таких обстоятельствах и не так, но боги! Она делала ему больно своим упрямством, слезами…

Едва теплые, чувственные губы не ответили ему. Не сразу. Горячее дыхание, словно яд, похлеще ее соленых слез, отравляли голову, мысли, тело. Рука, что обхватывала ее за шею, коснулась затылка, зарываясь в волосах. Он чувствовал только ее слезы и прерывающееся горячее дыхание. Боясь, что она захочет вырваться, он слегка надавил пальцами, ощущая какое — то странное безумие. Словно это заразно…

Она отвернула голову, заставляя целовать ее скулы.

— Люциан. Я не…

— Молчи, — он отпустил ее, чтобы схватить за плечи, взять ее подбородок, поцеловать снова. И снова. И проклятье, он станет безумный, если она вновь отвернется. Как же хотелось насладиться ее сладко — солеными губами, испить ее дыхание, не слышать ничего, кроме прерывистых вздохов.

Она ответила всего раз, но этого хватило, чтобы сердце замерло на секунду и понеслось в безумный пляс. Что она с ним сделала? И почему его так тянет к ней? Правильно говорят, что ведьмы опасны. Испытывает ли она хоть толику того, что чувствует он?

Влажные губы вновь сомкнулись, она мотнула головой.

— Я не хочу усложнять. У меня есть…

«Истинный? Да мне плевать на него. Кто в здравом уме способен бросить тебя?», — мысли неслись неразборчивой чередой, но легкий румянец на ее лице выдавал все желания. Возможно, поэтому она не договорила. Он давно играл с ней, пытаясь найти правильный подход и раззадорить ее. И он добился своего!

— Мне плевать. Дай мне шанс.

Ее взгляд слегка смутился. А она не так холодна, какой хочет казаться. Крик ворон где — то вдалеке показался чей — то чужой шуткой.

Люциан насторожился, жалея, что не может вновь урвать поцелуй. Крики совсем далеко, но этого хватило, чтобы понять: их нашли.

— Идем.

Он схватил ее за руку. Элен не понимала, что происходит, но объяснять времени нет. Слева и справа мелькали тени — достаточно далеко, чтобы определить, кто это, но слишком близко, чтобы бежать.

— Что такое?

Неудивительно, что она ничего не замечает. Сотня зелий, влитых в его организм чокнутый алхимиком, которому он служил много лет, дали о себе знать. Поэтому из него отличный следопыт и вор. Но ни магии, ни хорошего оружия, кроме двух кинжалов в сапогах — у него не было.

— Нас нашли.

И словно в подтверждение его слов из темнеющего леса показалась мужская фигура. Затем еще одна и еще. Десять? Нет, намного больше. И их окружили. Послышался чужой горн, затем в небо взлетела горящая стрела. Прямо с того места, где располагался лагерь.

Высокий волк со шрамом через левый глаз ступил вперед. За его плечом показалась темная эльфийка. Где — то он ее видел, да и мужчина казался знакомым.

— Отдашь сам или забрать?

Знакомый голос, но Люциан все еще не мог вспомнить мужчину перед собой, пока память не подкинула пару воспоминаний из прошлого.

Окровавленный кинжал упал к ногам упитанной полуголой женщины. Он наконец — то решился, не в силах ублажать эту мерзкую дрянь. Она была не худшей хозяйкой, но ее магия, меняющая сознания, сделала свое дело. Психика и так давно расшатана, а умирать в безумии он не хотел. Только кто знал, что эта дрянь пригласила шар’эаха из гильдии работорговцев.

Хорошо одетый, с желтыми волчьими глазами с тростью, которая была направлена на него, мужчина подошел чуть ближе.

Люциан не мог бежать. В этой комнате не было потайных дверей, а единственное окно выходило во внутренний двор. Его поймают, даже если он попытается спрыгнуть с четвертого этажа этого особняка. Леди Ридиана любила роскошь во всем, даже рабов одевала в неудобные, расшитые шелком платья. Только вот шар’эах не знал, что под платьем у Люциана есть еще кинжал.

— Тебя ждет смерть, раб.

Ни доли злости, только пренебрежение и отвращение.

Медлить Люциан не стал, кинжал сверкнул в приглушенном свете, но не рассчитал, что шар'эах окажется быстрее. Трость засветилась фиолетовый огнем, грудь зажгло так, словно старую татуировки решили обновить. Согнувшись пополам, он удерживал оружие. Но встать не смог.

— Отдашь сам или забрать? — нога ступила на руку, в которой был кинжал, заставляя пальцы разжаться. Люциан возненавидел его, ожидая смерти. Но еще больше возненавидел, когда тот продал его безумного алхимику…