Ястребы войны - Джеймс Роллинс

Уэйн сжал кулак на колене.

Это было уже третье подобное слушание за три недели после того, что СМИ окрестили «Осадой Каменой Горы». После обнаружения военной техники, разбросанной по полям и лесам – и беспилотных летательных аппаратов, и их наземных аналогов, – следствие все тянулось и тянулось, вовлекая в дело военных, разведывательные службы и гражданские правоохранительные органы по всей Европе и Соединенным Штатам. Заговоры все вскрывались, злоумышленников выявляли что ни день – лишь затем, чтобы впоследствии очистить от обвинений.

И только один субъект походя отмахивался от всех обвинений.

Келлерман упорно отрицал свою личную причастность, прикрываясь горами юридических возражений и пластами корпоративной защиты. Но у генерального директора «Горизонт медиа» было даже более мощное орудие для атак на обвинителей – очень громкая и широкая трибуна. Медиакорпорация «Горизонт» и сотни ее филиалов продолжали стряпать историю. На каждое заявление или требование Келлерман отвечал говорящими головами, с пеной у рта верещавшими с множества этих трибун, топя в демагогии любые серьезные обсуждения, объявляя все это охотой на ведьм, а то и похуже – подрыванием устоев Америки.

Такер покачал головой. Джейн была права. «Засранец и впрямь хорош».

Джейн даже не потрудилась посетить эти слушания, предпочитая провести это хрустальное осеннее утро с сыном Натаном. Она только-только выписалась из госпиталя после удаления пули из плеча и хотела все доступное время проводить со своим мальчиком.

Такер ее не винил. Он поерзал на своем жестком сиденье. Поймав рикошетом пулю в бедро, Уэйн до сих пор страдал от боли, если сидел слишком долго, – а может, просто терпеть не мог бездействия, пребывания в одном месте. Проведя в округе Колумбия не одну неделю за разбирательствами последствий всего этого, он начал испытывать тоску по странствиям. Его тянуло наконец завершить путешествие вместе с Кейном в Йеллоустон. Зима – идеальное время для посещения заснеженной, промороженной глуши, безупречно подходящей, чтобы прочистить мозги. Но это обождет. Мало того что Кейн еще оправляется от полученных травм – сломанного ребра и пулевого ранения, – так еще и у Такера здесь есть незаконченные дела.

Нора сидела рядом с ним, скрестив руки на груди. Когда Прюитт рассмеялся над шуткой одного из своих адвокатов, во взгляде ее полыхнул гнев. Неизвестно, признал ли Келлерман в Норе, сидевшей на галерке, одну из переживших Рэдстоун, но она оставалась здесь ради друзей – Стэна, Такаши и многих других. Кроме нее, живой из этой чистки вышла только Диана, да и то на одной ноге. Глубокий порез на бедре, полученный ею при побеге, привел к сепсису, так что ногу пришлось ампутировать. Она до сих пор на реабилитации.

– Как ты держишься? – спросил Такер у Норы.

– Дайте мне только минуту один на один с этим говнюком, – выпятив подбородок, она полыхнула взглядом.

«Я с тобой, сестренка».

Спустя еще пятнадцать минут препирательств и вопросов по порядку ведения сенатор Фред Мэйсон от Юты, председатель Юридического комитета Сената, стукнул молотком. В зале воцарилось молчание.

Келлерман сидел, чопорно выпрямившись, за полированным деревянным столом перед шестерыми членами комитета высочайшего ранга, собравшимися для этих слушаний за закрытыми дверьми. По бокам от генерального директора «Горизонт медиа» сидело столько же адвокатов, готовых встать грудью против любых новых доводов.

Никто не знал, с какой стати эти слушания созвали столь спешно и в обстановке такой секретности. Одинокая телевизионная камера простаивала без оператора и без дела. Настенные мониторы по обе стороны палаты были погашены. Присутствующие получили специальный допуск. Это слушания не просто за закрытыми дверьми. Это слушания герметически запечатанные и запертые на замок.

– Я призываю всех к порядку, – провозгласил Мэйсон. – И ради всеобщей выгоды перейду прямо к сути, мистер Келлерман. Недавно объявился свидетель, который даст показания и предъявит улики вашей личной причастности к предательским и уголовным деяниям, охватывающим события не только в Сербии, но также в Соединенных Штатах и Республике Тринидад и Тобаго.

Наклонившись, старший юрисконсульт Келлермана что-то прошептал ему на ухо, но генеральный директор лишь раздраженно отмахнулся:

– Какой еще свидетель, сенатор? Какие еще деяния?

Мэйсон подался вперед, глядя поверх очков:

– Мистер Келлерман, прежде чем комитет вызовет этого свидетеля, не хотите ли вы сделать какое-либо заявление? Это ваша последняя возможность.

Старший юрисконсульт начал было наклоняться к Келлерману, но опять получил от ворот поворот. Следующие слова Прюитта предназначались для адвоката, но микрофон разнес их по всему залу:

– Они блефуют. Нет никаких свидетелей. Это показуха.

Такер усмехнулся.

Это беспроигрышная ставка, причем весьма недалекая от истины.

Мэйсон дал знак часовому в мундире, стоявшему у двустворчатой двери слева от подиума сенаторов. Двери распахнулись, и свидетель вошел.

В зал вступил Фрэнк Балленджер в элегантном парадном мундире, прихрамывая на ногу, облаченную в голеностопный тутор. Когда Такер со своей группой покинул «Скаксис майнинг» и ехал очертя голову в Камену Гору, они обнаружили, что усилия Фрэнка по задержанию и подчинению одного танка спасли большинство жителей села. Его единственной травмой стала подвернутая лодыжка – и вовсе не в бою или при обстреле; он банально поскользнулся на замерзшей луже на следующий день, когда команда «Сигмы», отправленная Рут в Сербию, эвакуировала группу Такера из этого региона.

– Мастер-сержант Фрэнк Балленджер, – представил Мэйсон и жестом пригласил его сесть. – Спасибо за вашу помощь и сотрудничество.

Наморщив лоб, Келлерман сосредоточенно разглядывал Фрэнка, откровенно гадая, кто это еще такой. Хотя Прюитт скорее всего знал, что Такер работал с Джейн и опирался на помощь Норы, Фрэнк наверняка по-прежнему оставался для генерального директора неизвестным фактором.

Такер смаковал проблеск тревоги во взгляде Келлермана.

«Уж этот отморозок сюрпризов не любит».

А Прюитта ждал грандиозный – потому что свидетелем был не Фрэнк.

Фрэнк достал из внутреннего кармана знакомый прибор БСУБ, ссутулился над ним и поманипулировал сенсорным экраном. Мгновение спустя по притихшему залу раскатилось низкое гулкое жужжание. Небольшой беспилотник медленно влетел через оставшиеся распахнутыми двери, совершил круг вокруг подиума сенаторов и завис в центре зала.

– Поздоровайтесь с «Рексом», – произнес Мэйсон.