Покушение на Тесея - Кир Булычев

– А ты? – спросил Фол.

– Я хочу найти Ариадну. Меня во всей этой истории больше всего тревожит именно она.

Поиски Ариадны, на которые Кора с согласия царя взяла из казны чуть ли не полталанта серебра и подняла на ноги всех осведомителей афинской полиции, ни к чему не привели. Ариадна показала свое рыльце, как тарантул из-под камня, – и сгинула. Но отныне ни Коре, ни Тесею не было покоя.

Зато подготовка к набегу на Спарту, набегу бессмысленному, совершенно нецивилизованному, исподволь шла. При дворе древнего царька всегда найдутся лакеи, готовые на любую подлость ради царских милостей, там же нет недостатка и в лейтенантах, мечтающих о майорских погонах. А так как Тесею много для набега не требовалось – лишь подготовленные кони и колесницы, лучшие в Аттике, да отряд всадников, готовых отдать жизнь, чтобы остановить преследование. Вот, пожалуй, и все на первый день. А на второй – место, в котором можно укрыть добычу. Не поведут же ее по улицам Афин, это уж будет пахнуть первой мировой войной, так как на сторону Спарты сразу станет весь Пелопоннес, все дорийцы, включая, конечно, и Крит, хотя, по слухам, Миноса на Крите не было – он уже несколько месяцев занимался безуспешными поисками ненавистного Дедала. А может быть, это был очередной пропагандистский трюк хитрого Миноса и под видом этих поисков он проводил какой-нибудь морской набег, особо его не афишируя.

Новости о жизни в других полисах и царствах Кора черпала из разговоров в агоре и при дворе, в беседах с кентаврами и мудрецами, но, разумеется, она так и не стала достаточно образованна в понимании греческой жизни. Для этого надо было родиться, вырасти здесь, верить в то, во что верит обыкновенный древний эллин, и лишь тогда этот мир откроется перед тобой в своей страшной, смешной, забавной и обыкновенной полноте. Люди, окружавшие Кору, жили в глубоком убеждении в том, что не солнце поднимается на небо, а сверкает колесница Гелиоса, не молния ударила в храм, а рука Громовержца, не сам потонул в море матрос, а его увлекла туда сирена. Все должно быть волшебным… А Кора существовала в мире волшебном по нашим меркам, но совершенно лишенном волшебства по меркам греческим. Ибо она никак не могла убедительно сказать себе самой, что старый Хирон или сатир Никос являются существами противоестественными. Они просто жили тут, как и Тесей, и Медея. Кора видела нимф и нереид, она даже купалась в одной бухте с сиренами, которые в тот вечер категорически не желали петь и вовсе не отличались особой красотой… Но чудеса вселенского уровня были скрыты от Коры. И она подозревала, что так и не попала в тот уровень ВР-круиза, где эти существа и события обитают. И ей не суждено увидеть, как Атлант держит небо или как от взгляда на горгону Медузу человек превращается в камень. Чудес не бывает. И если Тесей убил в Лабиринте большого злобного быка, он никогда и никому не признается в этом, потому что сам верит в то, что убил именно Минотавра. А если он убил Минотавра, то, значит, Коре не велено правилами ВР увидеть существо с бычьей головой и человеческим телом.

А раз так, то где-то впереди будет состязание самых красивых женщин Эллады, как бы выборы мисс Греция, где воспитанный медведицей Маугли тех времен Парис отдаст предпочтение Афродите, которая пообещает ему любовь самой красивой женщины в мире. И тогда начнется кровавая суматоха вокруг Прекрасной Елены…

Елена достанется Парису!

Значит, даже если набег и удастся, то Тесей недолго будет наслаждаться любовью спартанской красавицы. Иначе Афродита никогда не посмела бы наградить ею Париса. А это значит то, что либо похищение Елены не состоится, либо Диоскуры настигнут Тесея, и тогда… тогда в самое ближайшее время Кора может возвратиться домой, выполнив или провалив задание.

Пока что разведка Коры, не найдя, где скрывается Ариадна, узнала много интересного и, возможно, полезного. Во-первых, оказалось, что Дедал живет в Афинах, делает вид, что он простой кузнец, даже отрастил длинную бороду и красит ее хной. Во-вторых, стало известно, что Пирифой появился среди магнетов недавно, победив в бою совсем уж забытого предыдущего вождя, а может быть, помер тот вождь… Магнеты были племенем мелким, плели корзины, ловили рыбу и никогда не стриглись. Их и за людей-то мало кто считал. На самом деле Пирифой был сильным малым, от него не было спасу соседним деревням, но, конечно же, настоящим героем или царем его никто не считал. Так что и Феаку эта дружба была непонятна и тревожна. Верные люди уже проникли в Спарту, к сожалению, там не было сейчас кентавров – какая-то очередная размолвка с лапифами закрыла для них ворота того города. Но удалось проникнуть во дворец, достичь ушей Кастора и донести до него мысль об опасности для Елены. Кастор взбеленился – братьям давно уже не нравилось то, что некие внешние силы пытаются разыграть Елену как политическую карту. Так Кастор и сказал человеку Феака, который побывал в Спарте. А так как в карты еще никто играть не умел, то Кора отнесла это выражение к издержкам ВР. Елену охраняют, а возможно, удастся сделать и больше…

Они опять сидели за столиками во дворе конюшен Фола. Фол был мрачен, он был у какого-то местного оракула, и тот предсказал ему близкую кончину от отравленной стрелы Геракла. Это было необъяснимо и даже обидно разговорчивому ученому кентавру, он все порывался отправиться на поиски Геракла, чтобы выяснить, что за этим таится, но никто в те дни не знал, где скитается герой после очередного своего безобразия, а Кора советовала Фолу сбегать к более солидному Дельфийскому оракулу, может, он опровергнет местное предсказание.

Был вечер, жена Фола приносила им молодое, мутное, легкое, но хмельное вино, звезды, хоть и зимние, горели ярко и висели низко. И Кора представила себе, как тонка перегородка между нею и тем миром, где Милодар расшифровывает в компьютерном зале ВР-центра данные о ее существовании. Если не забыл… или сам не умер от старости…

– Завтра приезжает Пирифой, – сказал Фол.

Налетел порыв ветра и проник сверху в окруженный стенами, но открытый с неба дворик. Фол опрокинул кубок вина.

– Не пей, – сказала его жена Феодосия, странного пятнистого раскраса кентаврисса, – нашему народу пить вредно. Ты же видишь, как спивается молодежь. Это плохо кончится.

– Для меня – точно, – согласился Фол. Феак напился и заснул тут же во дворе, под снежком.

Фол со вздохом отставил пустой кубок и стал клониться вправо. Кора испугалась, что он упадет в очаг, горевший посреди двора, и с помощью жены осторожно уложила его на кошму.

– Все ли будет готово к приезду Пирифоя? – спросила Кора.

– Я молю богов, чтобы так и случилось, – ответил Хирон.