Покушение на Тесея - Кир Булычев

– Я обвиняю эту женщину, – Тесей показал на вскочившую Ариадну, – в том, что, желая моей смерти, она сотворила подлое колдовство, чтобы убить меня в брачную ночь. И лишь заступничество богов спасло мне жизнь. – При словах «заступничество богов» Тесей показал на Кору, и никто не посмел возразить. Лишь Ариадна вдруг закричала – нервы не выдержали у тетушки: «Нет! Нет! Ты мертвый! Тебя не может быть!» Она упала на землю и, сидя на корточках, отчаянно колотила кулачками по слежавшемуся песку.

– Может ли быть такое? – спросил Феак.

– Нет! – Ариадна уже взяла себя в руки. – Нет! Я любила его, я лишь отошла в сторону.

Тесей в растерянности обернулся к Коре. Правильно. Ее очередь.

– Я утверждаю, – произнесла она, – что Ариадна хотела погубить Тесея мерзким колдовством. Она обрушила скалу на пещеру, а сама убежала заранее.

– Нет!

– А почему она была в хитоне, подвязанном поясом, в хламиде, платке и сандалиях?

– Я вышла по нужде.

– Вы видели женщину, которая в лесу выходит по нужде в таком наряде?

Тут все начали смеяться – это была нервная разрядка. Смеялись, хохотали, хихикали, просто на песок валились от того, как это смешно – надеть хитон, подвязать пояс, накинуть хламиду и пойти по малой нужде! В брачную ночь!

– А ведь это не смешно! – рявкнула на них Кора, и смех постепенно иссяк. – Ведь это была хитрость убийцы.

– Нет! Вы никогда не докажете этого! – закричала Ариадна. – Вы клевещете на меня, и я обращаюсь к моему деду Зевсу с мольбой о помощи! Меня оклеветали.

Толпа на берегу замерла в ужасе.

Все же они имели дело с внучкой Зевса, и понятие справедливости у богов всегда уступает родственным соображениям.

Но, к счастью в этот раз для Коры и Тесея, Зевс, видно, отдыхал. Он не стал вступаться за Ариадну.

– Раз боги молчат, – сказала тогда Кора, – говорить буду я. У меня есть свидетель ее подлого колдовства. Есть человек, которого еще днем она послала положить колдовское устройство в трещину над пещерой. И это один из вас…

– Не может быть… – прокатилось по толпе.

– Может, он сознается сам? – спросила Кора. – Я все равно знаю правду.

И тогда могучий горбун сделал раз, два, три… трудных шага к костру.

– Она просила меня подняться днем на площадку над пещерой и положить медяшку в трещину над пещерой…

Он замолк, бессильно опустив руки.

– Так было? – спросил Феак. Он подошел близко – между кормчими было лишь два метра.

– Так было.

– Он сам! Он сам хотел! Он пытался меня изнасиловать! – закричала Ариадна.

– И это было? – спросил Феак.

– И это было, – сказал горбун.

И Кора не успела заметить, как Феак выхватил свой короткий прямой меч и нанес два удара – по шее и по животу Навсифая.

Горбун сложился как перочинный ножик и превратился в хрипящую груду красных и черных тряпок.

Визжала Ариадна. Наверное, она решила, что ее ждет такая же участь…

Утром Тесей сказал всем свое слово:

– Мы отплываем домой в Аттику. Нас ждут. И ждут мира. И я не хочу, чтобы наш праздник был омрачен плохой памятью. Ариадна, ты здесь?

– Здесь! – За ночь она втрое постарела. Теперь она была почти такой же, как в тот день, когда Кора впервые увидела даму Рагозу, беспокоившуюся о безопасности племянника.

– Ариадна, ты останешься на этом острове. Тебе дадут пищу, воды здесь много. Сюда заплывают рыбаки. Я надеюсь, что дурного с тобой не случится. Но я больше не хочу видеть тебя никогда в жизни.

И Феак сказал:

– Ты прав, Тесей.

Гребцы, уже занявшие места на банках, застучали древками весел об уключины в знак согласия и одобрения.

Ариадна повернулась и ушла вдоль речки в глубь острова. Кора о ней тоже не беспокоилась.

Все смотрели ей вслед.

Но она не обернулась.

Тогда Феак приказал поднимать якорь, потому что их уже заждались дома.

Феак был удручен и мрачен. С горбуном они вместе проплавали много лет.

Поднялся ветер. Феак приказал сушить весла. Остров Наксос казался издали спиной кита. Феак велел поднимать парус. Никому не пришло в голову, что парус надо переменить на белый. Они привыкли к черному парусу, и радость от возвращения перекрывалась печалью от прошедшей ночи. И потому никто не встревожился из-за того, что корабль идет к Афинам под черным парусом.

История многим известная и очень печальная: когда Эгею сообщили, что виден черный парус, он не спеша оделся и, не проронив более ни слова, поднялся, окруженный стражей и придворными, на вершину Акрополя. Он долго смотрел на море, пока корабль, на котором плыл Тесей, не приблизился к берегу настолько, что никаких сомнений не оставалось.

Тогда Эгей, все так же хранив молчание, подошел к обрыву, которым в том месте Акрополь отделен от Афин, и кинулся вниз.

Он погиб сразу.

Он не смог перенести крушения всех надежд.

Тесей ожидал встретить веселье и торжества, а вместо этого он участвовал в траурной церемонии – хоронили Эгея.

И Тесей стал царем Афин. Одним из самых могущественных властителей античного мира.

Кора хотела поселиться самостоятельно, снять небольшой домик и жить там, пока Тесей не закончит свой ВР-круиз. Но никто ей этого не позволил. Кентавр Фол, проводивший обратно в Коринф своего друга Хирона, требовал, чтобы Кора разделила с ним его скромное жилище, но Фол был излишне говорлив, дом его представлял собой обширные конюшни да и находился далеко от дворца. А работа Коры еще не завершилась. Ей надо было оставаться как можно ближе к Тесею и ждать, не появится ли рядом еще кто из убийц.

Так что в конце концов она приняла настойчивое, граничащее с приказом предложение нового царя Афин и заняла часть покоев Медеи на женской половине афинского дворца.

Кора не знала, каково соответствие времени здесь, в Афинах, и там, в Галактическом центре. Она знала всего, что ВР-круиз может вместить в себя человеческую жизнь, а в будущем пройдет лишь несколько недель. Но дни, прошедшие после возвращения с Крита, казались ей совершенно бесконечными, потому что у нее не было никакого стоящего дела. Даже не отправишься в путешествие к каким-нибудь циклопам или горгонам – когда еще такое увидишь! – потому что не можешь надолго удалиться от Тесея.

А вот Тесей был занят с утра до вечера.

Он принимал послов, творил суд и расправу, налаживал экономику, совершенно разваленную Эгеем и Медеей, не интересовавшимися ею, причем делал все это с врожденными навыками править державой, чем немало удивлял Кору, да, впрочем, и не ее одну.

Кору, потерявшую реальную скорость движения времени, больше всего злила невозможность узнать, когда же, чем же должен закончиться ВР-круиз принца Густава. Вероятнее всего, смертью Тесея. Местной смертью, не связанной с судьбой королевства Рагоза. Но никто не подскажет, надо терпеть.