Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она началась в августе 1791 г., когда до самой богатой вест-индской колонии Франции докатились вести о революционных событиях в метрополии. Прибывшие на остров комиссары Конвента объявили об упразднении рабства (август 1793 г.), в связи с чем местные плантаторы-рабовладельцы вступили в сговор с англичанами о передаче Сан-Доминго Великобритании. В сложившейся обстановке восставшие рабы во главе с Ф.Д. Туссен-Лувертюром при поддержке французских вооруженных сил изгнали британские войска и освободили восточную половину Гаити, которая также перешла к Франции. В июле 1801 г. была декларирована конституция Сан-Доминго. Подтверждая отмену рабства и равноправие всех граждан, она предусматривала определенную автономию в рамках наполеоновской колониальной империи. Туссен-Лувертюр стал пожизненным правителем страны, но вскоре оказался во французском плену. Лишь его преемнику Ж.Ж. Дессалину удалось разгромить переброшенные из Франции воинские части и провозгласить суверенитет первого латиноамериканского государства Гаити.
ЛАТИНОАМЕРИКАНСКОЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ
Рост революционных настроений в Латинской Америке был во многом обусловлен и распространением идей Просвещения. Несмотря на строгие запреты властей и церкви, сочинения Монтескье, Вольтера, Руссо, Дидро, Даламбера, Лейбница и иных авторов, знаменитая «Энциклопедия наук, искусств и ремесел», «История Америки» шотландского ученого У. Робертсона, «Философская и политическая история поселений и торговли европейцев в обеих Индиях» Рейналя и другие произведения почти с самого момента своего выхода в свет циркулировали по всему региону. Образованные круги латиноамериканского общества имели представление об основных принципах «Декларации независимости», о взглядах и деятельности «отцов-основателей» США Дж. Вашингтона, Т. Джефферсона, А. Гамильтона, Б. Франклина, С. и Дж. Адамсов, о содержании известного памфлета «Здравый смысл» и трактата «Права человека» Т. Пейна. Колониальная администрация пыталась помешать поступлению извне какой-либо информации о событиях, происходивших во Франции и британских владениях в Северной Америке. В ноябре 1789 г. Верховный совет по делам Индий предписал изъять и уничтожить все экземпляры «Декларации прав человека и гражданина», нелегально доставленные в заокеанские колонии. 20 июля 1793 г. мадридское правительство категорически запретило ввозить туда любые печатные материалы с рисунками или эмблемами, имевшими отношение к Французской революции:
Но эти и подобные им драконовские меры не дали желаемых результатов. Невозможно было добиться полной изоляции Иберо-Америки от остального мира и воспрепятствовать проникновению идей свободы, демократии и национального суверенитета. Однако указанные выше внешние факторы лишь стимулировали процессы, происходившие в самих латиноамериканских странах, где уже давно зрели не только материальные, но и идеологические предпосылки освободительного движения.
Наиболее наглядно они проявились в Испанской Америке. В сфере общественной мысли этого региона значительную роль сыграла деятельность целой плеяды выдающихся просветителей: Х.И. Бартолаче, Х.А. Альсате, Х.Б. Диаса де Гамарра-и-Давалос (Новая Испания), венесуэльца С. Родригеса, новогранадского креола А. Нариньо, уроженца Кито Ф.Э. де Санта-Крус-и-Эспехо и многих других. Их произведения, направленные против официальной схоластики, выражавшие уверенность в неодолимой силе общественного прогресса, отстаивавшие необходимость развития культуры, науки, образования, содержавшие критику колониального режима, являлись идейным воплощением стремления широких слоев испаноамериканского общества к освобождению от иноземного владычества и установлению независимости. Изгнанные из Америки историки-иезуиты Ф.Х. Алегре, А. Каво, Ф.Х. Клавихеро, побуждаемые преследованиями ордена со стороны испанской короны, в своих сочинениях призывали изучать прошлое родины, высказывались за отмену рабства, отвергали абсолютизм, а иногда сочувственно отзывались о доктрине народного суверенитета. Воззрения этих видных ученых-гуманистов отражали новые веяния, связанные с пробуждением национального самосознания.
Впрочем, распространение Просвещения даже в среде образованной колониальной элиты зачастую носило поверхностный и эпизодический характер. В целом же в духовной жизни стран региона продолжали доминировать традиционные догматы католицизма. Вместе с тем, основополагающие идеи и ценности европейского Просвещения наложили заметный отпечаток на изменение менталитета той части креольской интеллигенции, которая отвергала привычные моральные установки и глубоко укоренившиеся стереотипы.
ПРЕДПОСЫЛКИ ФОРМИРОВАНИЯ НОВОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Длительный процесс смешения различных этнических компонентов сопровождался установлением определенной культурно-исторической общности метисного, креольского, негритянского и части индейского населения Испанской Америки. Все они говорили на одном языке, исповедовали католицизм. Ранее не связанные между собой территории отдельных племен и народов были объединены в рамках вице-королевств, генерал-капитанств и интендантств, делившихся на провинции, округа и более мелкие административные единицы. Важное значение имело развитие экономических связей и образование внутреннего рынка в каждой из колоний. Под воздействием всех этих факторов на рубеже XVIII и XIX вв. возникли серьезные предпосылки становления наций. Жители региона впервые ощутили свою принадлежность к некой уникальной цивилизации, сложившейся на территории Южной, Центральной, частично Северной Америки и ряда островов Вест-Индии в итоге трехвекового синтеза и взаимовлияния европейских культурных традиций, автохтонного индейского начала и африканских элементов. Они все чаще стали употреблять такие термины, обозначения и понятия, как «нация», «родина», «наша нация», «наша Америка», «мы, американцы», а на страницах издававшейся в Мехико в 1788–1799 гг. «Gaceta de Literatura» появилась даже формула «наша испаноамериканская нация».
Делясь впечатлениями о встречах с жителями Испанской Америки, Гумбольдт писал: «После Версальского мира, и особенно после 1789 г., часто можно услышать сказанные с гордостью слова: “Я вовсе не испанец, я американец”, слова, свидетельствовавшие о всей горечи, накопившейся за многие годы». Перуанский иезуит Х.П. Вискардо-и-Гусман, высланный из Америки, в известном «Письме к американским испанцам», призывая соотечественников свергнуть ненавистное иго метрополии, заявлял: «Для правительства Испании мы неизменно оставались людьми, отличными от европейских испанцев, и это отличие обрекало нас на самое постыдное рабство. Согласимся же, со своей стороны, с тем, что мы — другой народ, и отвергнем нелепую идею единения и равенства с нашими господами и тиранами». Другой перуанец, П. де Олавиде — последователь Руссо и Вольтера, друг энциклопедистов, спасаясь от преследований инквизиции, нашел убежище во Франции. Восхищаясь молодой североамериканской республикой и поддерживая личные контакты с некоторыми ее руководителями, он усматривал в ней достойный подражания вдохновляющий пример для соседей с юга.
Немалую роль в социально-экономической эволюции Испанской Америки рассматриваемой эпохи играли патриотические общества «Друзей отечества», возникшие вслед за Испанией в Кито, Лиме, Гватемале, на Кубе и в других колониальных центрах (90-е годы XVIII в.). Они занимались главным образом проблемами сельского хозяйства и промышленности, народного образования, науки и культуры. Хотя эти общества создавались и функционировали с разрешения и под эгидой властей, объективно их деятельность была направлена против колониальной политики пиренейской монархии, которая препятствовала национальной консолидации испаноамериканцев.
ПРЕДТЕЧА ИСПАНОАМЕРИКАНСКОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ
В конце XVIII — начале XIX в. освободительное движение в американских колониях значительно усилилось. В 1794 г. в столице вице-королевства Новая Испания заговор против колониальных властей возглавил корабельный казначей X. Герреро, а в 1799 г. аналогичную попытку предпринял там же мелкий торговец П. де ла Портилья. В Венесуэле в 1797 г. был раскрыт антииспанский заговор, в котором участвовали представители креольской элиты под руководством М. Гуаля и Х.М. Эспаньи. В Новой Гранаде распространение идей Французской революции ассоциировалось с именем просвещенного креола А. Нариньо, переведшего на испанский язык и тайно издавшего «Декларацию прав человека и гражданина».
Некоторые борцы за независимость, в большинстве своем из среды имущих классов, надеялись добиться отделения колоний от метрополии при содействии враждебных последней держав — Англии и Франции, а также США. Позиция этих кругов испаноамериканского общества нашла наиболее яркое выражение в деятельности венесуэльского креола Франсиско де Миранды (1750–1816).