Дорогой враг - Кристен Каллихан

замолкает со сдавленным звуком, осознав, что сказала.

Я смотрю на нее, разочарование сковывает меня так сильно, что я не могу пошевелиться. Она пыталась продать часы.

— Что с тобой происходит, Сэм? Зачем тебе понадобилось столько денег?

Она приподнимает подбородок.

— Я уже нашла их.

— Триста тысяч? Зачем?

Когда она наконец поворачивается в мою сторону, ее взгляд суров.

— У меня небольшая зависимость от азартных игр. Иногда у меня заканчиваются средства.

Ей было достаточно сказать первое, чтобы уже сбить меня с ног. Сэм ухмыляется.

— Ты бы видела свое лицо, Ди. Такое потрясенное.

— Это не смешно.

— Нет, — огрызается она. — Не смешно. В любом случае, будет что вспомнить, и я больше не нуждаюсь в деньгах.

Будет что вспомнить? Моя сестра — игрок, а я никогда этого не замечала. Во что, черт возьми, она ввязалась?

— Сэмми…

— Это мое дело, так что не строй из себя святую, Делайла, и не пытайся исправить это.

Я хочу огрызнуться и отчитать ее. Но я устала. Не желаю с ней спорить. Я просто хочу продолжить спокойно жить.

— Не волнуйся, Сэм. Я усвоила свой урок. Теперь ты решаешь свои проблемы сама. Я официально закончила.

Часы на стене громко тикают, пока она смотрит на меня. По ее лицу пробегает непонятная эмоция — то ли сожаление, то ли беспокойство, не могу сказать точно.

— Я тоже усвоила свой урок. Больше никаких краж.

Она говорит это как шутку, над которой мне следует посмеяться. Но я не могу. Меня беспокоит, что она так спокойно относится к своей проблеме. Меня беспокоит, что, несмотря на ее заявление, что это в прошлом, она все еще кому-то должна огромную сумму денег. Как она расплатится без часов Мейкона? Но я держу язык за зубами. Если я собираюсь сдержать свое слово и не лезть в ее дела, то должна начать прямо сейчас.

— Делайла, — начинает Сэм спустя минуту, — вся эта история с Сэйнтом, скажи, что это несерьезно.

Я подхожу к краю стола и вытираю след от стакана.

— Я знаю, что он был твоим парнем в школе. И я бы не согласилась быть с ним, если бы не… — Я делаю глубокий вдох и смотрю ей прямо в лицо. — Да, это серьезно. Он мне небезразличен.

Ее глаза наполняются жалостью.

— Ох, Ди, ты должна кое-что знать. Сэйнт не способен любить.

— Это неправда…

— Он говорил, что любит тебя? — ее тон подразумевает, что она прекрасно знает, что нет.

Я обожаю тебя. Все. В. Тебе.

— Мы еще не сказали этих слов…

— Он и не скажет. — Саманта идет ко мне, состроив жалостливое лицо. — Потому что он держит тебя за дуру. Я знаю, что ты мне не веришь, но он наблюдал за тобой все детство. Сэйнт с удовольствием залез бы к тебе в трусики хотя бы для того, чтобы поставить галочку.

— Почему ты так поступаешь? — хриплю я. — Почему ты разрушаешь все хорошее, что приходит в мою жизнь? Это выходит за рамки ревности и зависти. Это жестоко.

Сэм останавливается.

— Я пытаюсь тебе помочь.

— Это не помощь. Это попытка проникнуть в мою неуверенность.

— Ди, — произносит она певуче, будто я ребенок. — Если в тебе сидят эти страхи, то тебе следует спросить себя об их причине.

— Я больше не слушаю их.

Сэм хватает меня за запястье, слезы наворачиваются на ее глазах.

— Он использовал меня. Годами он использовал меня, потому что ему было скучно. Он также будет использовать и тебя, потому что изучил тебя досконально.

Она слишком хорошо меня знает. Знает все слабые места, в которые следует наносить удары. Она всегда это делала. Мне хочется выть и смеяться. Желчь наполняет рот. Я проглатываю ее обратно, и она обжигает горло.

Сэм стоит напротив слишком самодовольная, при этом пытаясь казаться обиженной.

— Думай что хочешь. Но спроси себя, готова ли ты правда рискнуть нашими отношениями ради скупого на эмоции человека, как Мейкон Сэйнт? Мужчины, который превратил твою жизнь в сплошные страдания.

Когда я не отвечаю, Сэм пожимает плечами и поворачивается, чтобы взять стакан из шкафчика, словно только что не пыталась выбить почву из-под моих ног. Пока она напевает и наливает себе в бокал белого вина из холодильника, я думаю о Мейконе. О каждом слове, сказанном им. О каждом слове, сказанном мной. О его прикосновениях. О нежности и потребности в его глазах, когда он смотрел на меня. О том, как мы вместе смеялись, как он держал меня за руку и рассказывал о своих страданиях. О письмах, которые он написал.

Он солгал. Сэм солгала. Я солгала.

Все порой лгут.

Сэм продолжает напевать дурацкую мелодию.

Я хватаю ключи.

— Саманта? — Она выжидающе приподнимает бровь. — Я правда люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, Ди. Я рада, что мы уладили…

— Я люблю тебя, — перебиваю я. — Но ты была паршивой сестрой. Позвони мне, когда решишь повзрослеть, мать твою.

Мейкон

Она ушла. Я оттолкнул ее, и она ушла. Говорю себе, что рано или поздно она вернется. Это не значит, что я просто отпущу ее без каких-либо дальнейших обсуждений. Я не сдамся. Но я не в силах контролировать исход всего. Что означает, что я могу потерять ее.

А была ли она моей? Сижу в темноте, и происходящее похоже на странный сон. Может, я все это выдумал. Может, я все еще в ловушке среди обломков машины.

— Черт, — говорю я, испытывая отвращение к собственному драматизму. Я прочитал кучу сценариев. Перекатываясь на бок, я пытаюсь устроиться поудобнее. Чем скорее я усну, тем скорее смогу проснуться и увидеть ее.

Звук открывающейся входной двери заставляет меня вскочить так резко, что начинает кружиться голова. Дом слишком большой, чтобы услышать, кто пришел. Это может быть Делайла. А может, и нет. Выбираюсь из кровати, хватаю свою брошенную трость в качестве оружия и направляюсь к двери спальни.

Я слышу знакомый звук ее шагов за секунду до того, как она входит в комнату. Она замечает меня как раз в тот момент, когда я опускаю трость, и визжит.

— Господи! — кричит она, хватаясь за грудь. — Ты напугал меня до чертиков.

Сердце колотится от выброшенного адреналина, я приваливаюсь к стене.

— Не я же крадусь в спальню в два часа ночи.

На ее затененном лице вспыхивает возмущение.

— Я не крадусь, я здесь живу!

От этих слов напряжение, которое держало мое тело в плену последние несколько часов, сходит.

— Ты