Кто поставил Горбачева? - Александр Островский

После переезда в Москву, пишет Е.И. Чазов, «постепенно Горбачев занял почетное место в элите партийных руководителей, все больше и больше становясь «нашим» в центральном аппарате партии»[2647].

«Горбачев, – пишет бывший американский посол Д. Мэтлок, который имел возможность пользоваться данными ЦРУ, – был близок к КГБ на протяжении всей своей карьеры»[2648].

Это дает основание думать, что М.С. Горбачев в той или иной форме сотрудничал с госбезопасностью не только в студенческие годы, но и позднее. А поэтому пользовался на Лубянке доверием и считался там «своим» человеком.

Очень своевременная публикация

На что же рассчитывал В.М. Чебриков, решив использовать для выдвижения М.С. Горбачева на вершину власти одного из старейших и влиятельнейших членов Политбюро A.A. Громыко? Ведь у A.A. Громыко были прохладные отношения не только с В.В. Гришиным[2649], но и с М. С. Горбачевым?[2650]

Ответ на этот вопрос, по всей видимости, дает появившаяся 11 февраля 1985 г. на страницах американского журнала «Time» публикация фрагментов из воспоминаний бывшего советского дипломата Аркадия Николаевича Шевченко «Разрыв с Москвой»[2651].

А.Н. Шевченко родился в 1930 г. Закончив МГИМО, проделал успешную дипломатическую карьеру и в 1973 г. стал заместителем Генерального секретаря ООН[2652]. Через пять лет разразился скандал – А.Н. Шевченко неожиданно попросил политическое убежище и остался в США[2653]. Уже одно это бросало тень на возглавляемое A.A. Громыко ведомство. Прошло немного времени и стало известно, что советский дипломат сотрудничал с ЦРУ[2654]. A.A. Громыко сразу же открестился от предателя. Однако нетрудно было установить, что А.Н. Шевченко дружил с его сыном, с 1971 по 1973 г. являлся личным советником министра иностранных дел и был вхож в его дом[2655].

Чтобы понять, какие тучи собрались над головой A.A. Громыко, необходимо учесть, что когда незадолго перед этим секретарь канцлера ФРГ Вилли Бранта – Гюнтер Гильом был обвинен в связях с разведкой ГДР, В. Бранд вынужден был уйти в отставку[2656]. Подобная перспектива замаячила и перед советским министром иностранных дел, тем более что за год до этого в МИДе произошел другой подобный же скандал. 22 июня 1977 г. был арестован как агент ЦРУ жених дочери секретаря ЦК КПСС К.В. Русакова – сотрудник Управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД (отдел Америки) Александр Дмитриевич Огородник[2657].

Тогда во многом благодаря Ю.В. Андропову A.A. Громыко удалось остаться в своем кресле. И вот теперь, через семь лет после тех событий, американский журнал снова напомнил об этом. Причем один из разделов воспоминаний А.Н. Шевченко специально был озаглавлен «Правая рука Громыко»[2658].

Публикация на страницах «Тайм» била по A.A. Громыко и с другой стороны.

26 февраля 1985 г. A.C. Черняев записал: «Time» печатает мемуары перебежчика Шевченко, громыкинского выкормыша и протеже, и пишет о нашем министре такое, что любые политические оскорбления в адрес Шульца (государственный секретарь США. – АО.) выглядят легкой иронией: о поборах и взятках во время визитов в Америку, об этом, кстати, мне рассказывал и Яковлев, когда был послом в Канаде. О лихоимстве его жены, которая, приезжая в Штаты, обходила все ювелирные магазины, базары с барахлом, скупая ценности и золото за счет казны и подношений работников посольств и торгпредства, о невежестве самого министра и прочих его качествах»[2659].

Может быть, это была клевета?

Но вот что пишет бывший сотрудник Международного отдела ЦК КПСС К. Брутенц: «Шептались, будто помощник Громыко облагает «ясаком» послов и других чиновников, работающих за границей, совмещая при этом интересы супруги шефа и свои интересы»[2660].

Имеются сведения, что брала «подарки» и сама супруга советского министра Лидия Дмитриевна. «Дамой она была незамысловатой, – вспоминает бывшая работница МИД Г. Ерофеева, – и подарки легко решали дело»[2661].

Отмечая причастность Нэнси Рейган к кадровым переменам в Вашингтоне, В. Е. Кеворков пишет: «В том что касалось кадрового вопроса в МИД СССР, Лидия Дмитриевна ни на йоту не уступала Нэнси»[2662].

Как утверждал бывший заместитель начальника службы безопасности МИДа полковник КГБ СССР И.К. Перетрухин, «по свидетельству очевидцев, многие десятилетия» Лидия Дмитриевна Громыко «оказывала серьезное влияние на расстановку дипломатических кадров в министерстве своего мужа. К тому же она была большой любительницей принимать различного рода подношения, особенно при поездках за границу»[2663].

«Ее нашествия на советские посольства – главным образом в индустриально развитых странах – утверждал бывший генерал КГБ СССР В.Е. Кеворков, имея в виду Лидию Дмитриевну, – воспринимались сотрудниками как стихийное бедствие, сравнимое только с засухой и неурожаем в среднеразвитой аграрной стране»[2664].

Ходили слухи, что не чуждался подношений и Андрей Андреевич. «Громыко тоже не без грехов, – пишет автор книги «Пятая колонна» А.Н. Игнатьев, – Любитель живописи, он не гнушался вывозить из советских посольств подлинники картин известных русских и европейских художников, оставшихся в посольствах с царских времен»[2665].

Можно допустить, что «подарки» делались только для того, чтобы заслужить любовь начальства. Однако, отметив 28 декабря 1985 г. в дневнике факт знакомства с бывшим советником Ю.В. Андропова Василием Романовичем Ситниковым («это крупный чин КГБ»), A.C. Черняев с его слов записал: «Громыко – вор всесветского масштаба. Он и его жена собирали дань со всех посольств и торгпредств за назначение на должность»[2666]

А.Е. Бовин вспоминал, как он решил «дезертировать из Москвы в Люксембург» и, пользуясь своими связями, начал зондировать возможность назначения его туда в советское посольство. Однако, читаем мы в его мемуарах, «знающие люди… разъяснили, что «подарочный фонд» министра мне был никак не по зубам»[2667].

«В конце 1972 года, – пишет Г.А. Шевченко, – моя мама подарила Лидии Дмитриевне Громыко брошь с 56 бриллиантами, привезенную бабушкой из Австрии. После этого жена Громыко спросила маму: «Какой же пост хочет ваш муж?» Мама ответила: «Должность заместителя Генерального секретаря ООН»[2668]. Через некоторое время, А.Н. Шевченко действительно был направлен на работу в ООН и стал заместителем Генерального секретаря ООН в ранге министра[2669].

Сведения о том, что в Министерстве иностранных дел за «подарки» действительно можно было получить определенную должность, мы находим и в воспоминаниях бывшего советника Ю.В. Андропова Е. Синицына[2670].

Как утверждал В.Р. Ситников, и Ю.В. Андропов, и В.М. Чебриков были посвящены в любовь министра иностранных дел и его жены к дорогим «подаркам»[2671]. Понимал, по всей видимости, это и сам A.A. Громыко. Поэтому, подключая его через Е.М. Примакова к своей игре, В. М. Чебриков был уверен, что министр иностранных дел будет играть по тем правилам, которые ему продиктует КГБ СССР.

В таких условиях публикация воспоминаний А. Шевченко была как нельзя кстати. Как будто бы в редакции журнала «Time» знали, что именно в этот момент они могут понадобиться советскому КГБ. В связи с этим обстоятельства появления их в печати заслуживают специального внимания.

Особого внимания заслуживает и журнал «Тайм». В 1985 г. пост его главного редактора занимал Генри Анатоль Грюнвальд[2672].

Сын австрийского писателя, который в качестве сценариста сотрудничал с такими композиторами, как Кальман, Генри Грюнвальд родился в 1922 г. После того, как Австрия была присоединена к Германии, где уже шли гонения против евреев, семья Грюнвальдов покинула родину и через некоторое время осела в США. Закончив 1944 г. Нью-Йоркский университет, Генри стал заниматься писательским трудом, в 1945 г. начал сотрудничать в журнале «Тайм», где в 1968 г. вошел в состав руководства журнала и в 1979 занял пост главного редактора[2673]. О том, какое влияние имел Г. Грюнвальд к середине 80-х годов, свидетельствует то, что с 1983 г. он начал участвовать в Бильдербергских встречах[2674], а в 1984 г. стал членом Совета по международным отношениям[2675].

Заслуживает внимание еще один факт. Журнал «Тайм» был создан в 1923 г. выпускниками Йельского университета Генри Льюсом (Henry Luce) (1898–1967) и Брайтоном Хэденом (Briton Haden)[2676]. В 1919 г. они стали членами тайного общества[2677], которое возникло среди студентов Йельского университета еще в 1832 г. Первоначально оно называлось по имени греческой богини красноречия «Club Eulogie». Позднее по имени его основателя профессора Уильяма Рассела (William H. Russell) стало именоваться ««Russell Trust Association», а на бытовом уровне «Череп и кости» (Skull & Bones).