Джим Моррисон после смерти - Мик Фаррен

– Сэмпл?

Боги всё же решили свести их вместе? Ради какой-то там высшей цели, известной только богам? Он хотел выйти из круга и побежать ей навстречу, но его остановила Данбала Ля Фламбо. Она как будто заполнила собой все пространство над спиральной дорогой и проговорила, властно и настойчиво:

– Стой, где стоишь! Пусть она придёт в центр! Она сама! Не ходи ей навстречу, иначе ты её потеряешь!

Джим замер на месте. Всё его существо рвалось к Сэмпл, все инстинкты подсказывали: не стой, иди к ней, если хочешь остаться человеком, – но он никогда не посмел бы ослушаться Данбалу Ля Фламбо. Она была не из тех, кого можно ослушаться.

– Сэмпл, это я, Джим Моррисон. Мы встречались в космосе и потом ещё – в Аду. Иди по дороге. Быстрее. Иди сюда, ко мне. Просто иди по дороге. Ты сможешь.

Сэмпл растерянно огляделась по сторонам, но Джиму показалось, что она – как и он сам – уже проникается настойчивостью Данбалы Ля Фламбо. Она быстро взяла себя в руки и пошла вперёд, следуя изгибам спиральной дороги. Шагов через пять-шесть она споткнулась и чуть не упала, но всё-таки не упала и пошла дальше.

– Просто иди по дороге. Если почувствуешь что-то странное, не бойся. Не думай вообще ни о чём, просто иди по дороге – сюда, ко мне.

Голос у Сэмпл дрожал:

– А эти люди… эти существа… они кто?

– Боги Вуду.

– Вуду?..

– Не думай об этом. Просто иди, ладно?

– Я стараюсь.

Сэмпл шла по кругам спирали, сперва робко и неуверенно, но обретая уверенность с каждым шагом.

– Кажется, у меня начинаются галлюцинации.

– Постарайся не обращать внимания. Сосредоточься на том, как ты идёшь.

Сэмпл была уже совсем близко к центру. Круги становились всё меньше и меньше. Но у Джима не было ощущения, что она идёт к нему. Она как будто ходила кругами, но не приближалась.

– А может быть, просто перешагнуть эти дорожки?

Джим покачал головой;

– Нет, так нельзя. Даже не думай об этом. А то будет плохо.

– Что здесь происходит?

– Великая мистерия, я так понимаю.

– А я вообще ничего не понимаю.

– Добро пожаловать в наш супер-пупер закрытый клуб с ограниченным доступом.

– Ты ещё можешь шутить?

– Иначе я просто впаду в истерику и буду орать дурным голосом.

Сэмпл прошла по последнему завитку спирали. Она едва держалась на ногах. Джим потянулся к ней, подхватил, чтобы она не упала, и затащил в круг. И как только он к ней прикоснулся, из центрального камня выбился яркий луч света и вонзился в ночное небо сияющей иглой. Джим и Сэмпл даже не успели понять, что происходит, – заключённых в луче света, их подняло и унесло ввысь.

ГЛАВА 9.

В номере 1009…

Джим проснулся с жуткой головной болью и в жутком похмелье – в дешёвом гостиничном номере, под сумеречное мерцание телевизора. Телевизор стоял прямо против кровати: такой антикварный чёрно-белый агрегат начала пятидесятых, с открытой трубкой над плоским прямоугольным ящиком со схемами. Все передачи уже закончились, на экране шёл «снег», и это было единственное освещение. Единственный звук – глухое гудение телевизора, бьющее по похмельным мозгам. Джим поморщился. Ему захотелось прибить чёртов телик. Будь у него пистолет, он бы выстрелил прямо в экран – и хрен с ней, с больной головой, которая точно бы раскололась от грохота выстрела. Этот гостиничный номер выглядел соответствующе: то есть как номер, где у человека обязательно должен быть пистолет – может быть, чёрный автоматический кольт 45-го калибра, спрятанный под подушкой или в прикроватной тумбочке. Дешёвая картина в вычурной рамке на стене над кроватью – гремучая змея на чёрном бархате – не оставляла сомнений. Он как будто попал в сценарий Джима Томпсона. В монументальном похмелье и без понятия, как его сюда занесло. Плюс ко всему, ему, кажется, снился кошмар с участием каких-то жутких фигур из собрания тёмного музея Юнга. Джим не помнил подробностей, но вроде как эти древние первозданные существа хотели, чтобы он что-то такое сделал – что-то трудное и опасное. Он застонал. От всех этих мыслей голова разболелась ещё сильнее.

– Может быть, пока хватит? Сейчас у меня просто нет сил вылезать из постели и искать разгадки.

Но он знал, что все равно встанет и будет искать разгадки. Он понял это ещё до того, как потянулся открыть ящик тумбочки, чтобы проверить: вдруг там действительно есть пистолет. Пистолета не оказалось, но зато Джим нашёл зеркало, семь на семь дюймов, а на зеркале – половинку бритвенного лезвия, обрезанную соломинку для питья в красно-белую полоску и остатки кокаина, причём в очень немалом количестве. Джим облизал большой палец и набрал на него немного белого порошка. Потом втёр кокаин в верхнее небо и тут же почувствовал характерное покалывание. Рафинад просто отменный.

– Похоже, вчера тут была веселуха.

А вот и другие свидетельства шумной попойки: бутылка «Олд Кроу», где ещё оставалось на два дюйма виски; два стакана, причём на одном из них – следы ярко-красной помады; ведёрко для льда с водой на донышке; доверху полная пепельница, где на половине окурков тоже были следы помады. Вполне очевидно, что здесь была женщина. И куда же она делась?

Джим увидел пепельницу, и ему захотелось курить. Он пошарил глазами вокруг – сфокусировать взгляд было трудно: сонный, плюс бодун, плюс башка просто раскалывалась – и увидел измятую, но почти полную пачку «Пэлл-Мэлла» без фильтра. Она валялась на полу рядом с разорванной комбинацией и нейлоновыми чулками со спущенными петлями. Выходит, они с этой женщиной развлекались не только выпивкой и кокаином. Словно в подтверждение его блестящей догадки, по полу были разбросаны поляроидные фотографии, несколько дюжин снимков. А на тумбочке стояла камера – одна из первых моделей. Джим протянул руку и поднял с пола ближайший снимок. Он был зернистый и чёрно-белый, но женщину на фотографии Джим узнал сразу: это была Сэмпл Макферсон, в провокационной позе. На снимке она была в узких трусиках и сексуальном бюстгальтере, в чулках на резинке и туфлях на высоченных каблуках. Она стояла, поставив одну ногу на стул и слегка наклонившись вперёд, отчего её груди казались больше. Белая полоска кожи между трусиками и чулками смотрелась весьма соблазнительно. Сэмпл смотрела прямо в объектив, так что вспышка отразилась в зрачках, и глаза получились совершенно вампирские. Джим машинально схватил бутылку с остатками виски и сделал хороший глоток, прежде чем поднять с пола ещё один снимок.

Там опять была Сэмпл, теперь уже без бюстгальтера. Она стояла на четвереньках на кровати. Невзирая на головную боль, Джим свесился с кровати, чтобы собрать побольше снимков. В результате у него получился очень подробный, хотя и не очень последовательный, фоторепортаж о событиях прошлой ночи, который наглядно доказывал, что в постели у Сэмпл Макферсон нет вообще никаких комплексов. Вот она наклонилась вперёд, являя камере свою совершённую задницу. Вот, в одних чулках и туфлях, исступлённо мастурбирует перед камерой, широко расставив ноги в лучших традициях фотографической порнографии. Вот Сэмпл Макферсон только в одном чулке, руки связаны за спиной другим, во рту – кляп из шёлкового шарфа, силится выбраться из этих импровизированных пут. Вот, закрыв глаза, с упоением облизывает… Джиму оставалось лишь предположить, что это была его собственная мошонка. Он тихонько присвистнул, на миг забыв даже про головную боль:

– Ну, ты даёшь, девочка! Я, наверное, держал камеру в вытянутой руке, чтобы снять в таком ракурсе.

Джим перебрал оставшиеся фотографии и увидел, что на многих из них присутствует и сам. Надо думать, его снимала Сэмпл. Вот он яростно мастурбирует, закрыв глаза, – волосы падают на лицо, скрывая гримасу божественной муки. Вот, снятый сверху, стоит на коленях перед Сэмпл и целует ей туфлю. Ещё один снимок на вытянутой руке – Джим сосёт Сэмпл грудь. Была там и серия фотографий, где Джим и Сэмпл были засняты вместе, переплетённые в страстных объятиях, так что подчас было сложно понять, где чьи руки и где чья плоть. Джим так и не сообразил, как были сделаны эти снимки. Либо они с Сэмпл ставили камеру на автосъемку, либо тут был кто-то третий. Вот опять Сэмпл: полуодетая, сидит с ногами в большом мягком кресле, которого в данный момент в номере не было, в руках у неё – фотокамера. Получается, их было две. Но откуда взялась вторая? Да и первая тоже, уж если на то пошло. Продолжая рассматривать фотографии, Джим наткнулся на снимки по-настоящему авантюрные. Вот они с Сэмпл, почти голышом, в коридоре отеля и даже в лифте, возбуждённые возможностью разоблачения. Ну, в смысле, что кто-нибудь их увидит. В таком непотребном виде.

Джим сложил снимки в стопку и задумчиво отложил их в сторону. Судя по ним, у них с Сэмпл был не просто скоренький перепихон по пьяни. Нет, тут было другое. Затяжные любовные игры – замысловатые, страстные и достаточно разнообразные. И он должен был это запомнить. Ну хотя бы частично.