Осколки безумия - Ульяна Соболева

В воздухе запахло свежей кровью, и Асмодей повел носом. Как сладко пахнет кровь Падшей. Как же сладко она кричит. Ее крики как музыка. Волшебная сказочная музыка боли. Мокану настоящий садист, изощренные удары, беспощадные. Еще пару таких и жертва потеряет сознание от боли. Асмодей не угадал. Плеть со свистом рассекла воздух и Марианна Мокану обессиленно повисла на цепях. Ирина сползла на пол и остекленевшим взглядом смотрела на Асмодея, протягивая к нему руки в мольбе пощадить. Но он даже не посмотрел на нее. Прошел мимо, он желал лично увидеть жертву. Он желал рассмотреть все произошедшее вблизи.

Никто не смел тронуть женщину, никто без приказа Асмодея, в чьей власти было решать оставить ли ее здесь до утра или дать шанс. Так заканчивалась любая экзекуция. Демон решал, будет ли жертва жить.

Мокану отшвырнул плеть на песок, пропитавшийся кровью и склонил голову перед Асмодеем, который хлопнул его по плечу и подошел к Марианне. Он долго рассматривал ее, слегка сдвинув брови. Слишком быстро все произошло. Три удара было достаточно? На спине всего три глубоких шрама. Асмодей поднял плеть и принюхался — верба. Никаких посторонних запахов. Подошел к жертве и тронул кровь на обнаженной спине. Лизнул. Вкусно…и ничего больше. Тогда почему внутри какое-то странное чувство, что его обманули. Бросил взгляд на Мокану. Тот равнодушно смотрел на жертву, потом перевел взгляд на демона:

— Что-то не так, господин?

— Слишком быстро она отключилась, тебе не кажется?

Николас пожал плечами.

— Три удара плетью с шипами. Мужчинам хватает шести или восьми. Не вижу ничего удивительного. У меня тяжелая рука.

Асмодей несколько раз обошел вокруг столба, потом приподнял голову Марианны за подбородок и слегка приоткрыл ее веко. Повернулся к Мокану.

— Свободен. С утра приступишь к тренировкам. Эй вы! Унесите ее. Пусть ею займется лекарь. Чтоб завтра пришла в себя.

Мокану все еще не уходил, он пристально смотрел на демона. Потом перевел взгляд на горизонт — показались первые лучи солнца.

— Завтра для тебя не наступит.

Асмодей прищурился, не веря, что Палач осмелися дерзить и тут же его ослепил поток эмоций, они ворвались ему в мозги, взорвали их изнутри пробуждая волну дикой необузданной ярости. Демон принял свой истинный облик, зрачки засветились фосфором в черной пустоте, под поношенным серым плащом. Но Мокану вдруг поднял голову и посмотрел на небо. Яркие лучи неонового света ослепили всех одновременно. Мгновенная вспышка на несколько секунд поглотила все. Исчезли даже звуки и запахи.

Постепенно свет рассеивался дымкой в разные стороны, переливался, искрился. Асмодей уже знал что проиходит — ОНИ пришли. За ним. Окружающие декорации исчезли и вместо них над пропастью, над зияющей огненной бездной остались руины его замка, окруженные армией Нейтралов. Мокану исчез…остальные каратели, связанные невидимыми цепями поставлены на колени. Демон захохотал и его смех эхом разнесся по развалинам замка. Одинаковые, как близнецы, Нейтралы, закутанные в длинные белые одеяния шли на него. У них не было лиц. Истинный облик Верховных Судей — отсутствие плоти. Они бесплотны. Лишь светлые контуры и очертания, светящиеся линии одежды, движения как в повторяющемся, замедленном кадре. Асмодей сделал шаг назад и обернулся. Бездна бурлила раскаленной магмой и горящие пузыри, кипящей жидкости взрывались в воздухе, наполенном запахом серы и пепла. Внизу раздавались душераздирающие крики и стоны. Вселенский хаос Ада. Его приговорили. Кто-то предоставил им доказательства, кто-то провел их в его логово. И Асмодей знал кто…Проклятый Мокану…сукин сын. Нет, он не просто обвел его вокруг пальца — он его уничтожил. Нейтралы не зачитывали приговор, но в сознании Асмодея уже мелькали образы из прошлого. Тринадцать девочек, пророчество…Меч Изгоя и мертвые Охотники. Нейтралам известно о заговоре. Асмодей засмеялся еще громче и шагнул назад, в кипящую магму. И только его хриплый крик все еще эхом разносился в раскаленном воздухе:

— Будь ты проклят, Мокану. Будь ты проклят.

31 ГЛАВА

Горе естественно, вину мы навлекаем на себя сами. Горе излечивается временем, но только смерть может смыть вину.

Мне снилось что я дома…на нашей постели…в его объятиях. Нет я не сплю, я просто слушаю как бьется его сердце у меня под ладонью и боюсь пошевелиться. Мне не хочется просыпаться, мне даже не хочется что-то говорить, просто лежать на его груди и молчать. Только сердце под моей ладонью бьется все тише и тише и вдруг замолкает. Я еще какое-то время прислушиваюсь и вдруг холодею от дикого ужаса…его сердце оно…оно остановилось.

Я закричала и открыла глаза и тут же почувствовала, как сильные руки крепко сжали мое тело. Я, и правда, в его объятиях, на его груди. Только мы не дома. Мы в каком-то странном месте, напоминающем пещеру. Где-то капает вода, в воздухе запах серы и пепла.

— Тихо малыш, ты в безопасности…ты со мной. Все позади. Тебе не больно?

Я крепче прижалась к нему, обхватывая руками его шею. Растворясь в нем, боясь поверить, что это не сон. Нет, мне не больно. Мне страшно расцепить пальцы и проснуться.

— Фэй предвидела, что мне придется…дьявол…что мне придется наказывать тебя. Она передала мне кое-что. Ты не чувствовала боли, ты уснула почти мгновенно. Запах этого яда слышен лишь первые минуты, потом он испаряется и становится незаметным для любого существа как смертного так и бессмертного.

— Асмодей! — Я все же приподняла голову, но Ник прижал меня к себе еще крепче.

— Он мертв. Нейтралы пришли за ним. На рассвете. Это их время. Ночью они беспомощны что-либо сделать. Поэтому я не смог…не смог избежать…

Ник замолчал, а я чувствовала как боль, и чувство вины раздирают его изнутри. Посмотрела на него и Ник отвернулся, мое сердце дернулось в ответ — он ненавидит себя. Ненавидит так сильно, что не может взглянуть мне в глаза.

— Где мы? — тихо спросила я и снова положила голову ему на грудь. Сердце билось рваннно, хаотично. Пальцы Ника переодичски сильно сжимали мои плечи, словно он не контролировал себя и так же как и я боялся, что МЫ исчезнем.

— В лабиринтах. Идем по карте Изгоя. Нас заберут с нейтральной территории. Завтра в полдень. Есть время.

Я закрыла глаза и тяжело вздохнула. Облегчения не наступило. Внутри затаилось страное сосущее чувство, оно вытягивало всю радость, мешало дышать. Слишком просто все кончилось. Слишком быстро. Так не бывает. Как в страшной книге или фильме…всегда присутствует эпилог.