Ленин. Соблазнение России - Леонид Млечин

В 1920 году барон Врангель, сменив Деникина на посту командующего Белой армией, выставил Шкуро из армии. В эмиграции Шкуро выступал в цирке. После прихода к власти нацистов пошел к ним на службе. При штабе войск СС был создан Резерв казачьих войск, который возглавил генерал-лейтенант Шкуро. После войны его повесили…

Деникин бессильно возмущался: «Каждый день — картины хищений, грабежей, насилий. Русский народ снизу доверху пал так низко, что не знаю, когда ему удастся подняться из грязи. В бессильной злобе обещал каторгу и повешенье. Но не могу же я сам, один ловить и вешать мародеров фронта и тыла». Генерал Врангель в отличие от Деникина публично вешал грабителей. «Я, — вспоминал Петр Николаевич, — не останавливаясь перед жестокими мерами, подавил безобразие в самом корне».

Грабежи процветали в армии генерала Владимира Зеноновича Май-Маевского, которого в фильме «Адъютант его превосходительства» сыграл Владислав Стржельчик.

— На войне, — внушал Май-Маевский Врангелю, — для достижения успеха должно использовать все. Не только положительные, но и отрицательные побуждения подчиненных. Если вы будете требовать от офицеров и солдат, чтобы они были аскетами, то они воевать не станут.

Врангель возмутился:

— Ваше превосходительство, какая же разница будет между нами и большевиками?

Май-Маевский быстро нашелся:

— Ну вот большевики и побеждают…

«В Гражданскую былой профессионализм, — отмечают историки, — вырождался в садистский терроризм, повышенная эмоциональность — в истероидность, жертвенность — в палачество. Но если красных “героев” такого пошиба со временем уничтожали свои же “идейные”, то белые армии без авантюристов становились вовсе недееспособны…».

Если в Белой армии добровольческие части были лучшими и составили костяк вооруженных сил, то в Красную Армию добровольцами часто вступали настоящие бандиты, для которых война была только источником обогащения. Поэтому превращение Красной Армии в регулярную стало для нее благом, бандитский элемент либо улетучился, либо был изъят, впрочем, не во всех частях.

Командование Первой конной армии покрывало бандитов. Начальник особого отдела армии докладывал своему начальству:

«В армии бандитизм не изведется до тех пор, пока существует такая личность, как Ворошилов, ибо человек с такими тенденциями является лицом, в котором находили поддержку все эти полупартизаны-полубандиты».

Особиста убрали из Первой конной, чтобы не мешал… В феврале 1920 года возмутился уже один из руководителей ВЧК Ян Христофорович Петерс. Первая конная устроила в Ростове такой цирк, что Петерс сообщал председателю ВЧК: армия Буденного, вместо того чтобы преследовать бежавшего противника, занимается грабежами и пьянствует, местные товарищи в ужасе рассказывают о погромах, учиненных буденновцами. Но обращаться к самому Буденному бесполезно — он ни с кем не разговаривает и страдает манией величия…

Пожалуй, никого отечественная военная история не оделяла такой громкой славой, как командующего Первой конной Семена Михайловича Буденного. Поскольку почти вся история Гражданской войны связана с именем Троцкого, что при Сталине подлежало забвению, то именно конная армия оказалась чуть ли не единственным разрешенным сюжетом для писателей, поэтов-песенников и кинематографистов, хотя в годы Гражданской войны у Первой конной была весьма сомнительная репутация: конники Буденного отличились по части мародерства и грабежей.

Одной из дивизий командовал Александр Яковлевич Пархоменко, потом из него сделали героя, сняли о нем фильм, и зрители старшего поколения, может быть, его даже видели. В реальности в 1920 году Пархоменко за грабежи и разбой был судим и приговорен к расстрелу. Его спас Сталин.

В декабре 1919 года комиссар 42-й стрелковой дивизии докладывал: «Нет ни одного населенного пункта, в котором побывали буденновцы, где не раздавался бы сплошной стон жителей. Массовые грабежи, разбой и насилие буденовцев шли на смену хозяйничанью белых. Буденный разрешил кавалеристам грабить, но так, чтобы не попадались…».

Сам Семен Михайлович, любивший погулять, устраивал вечеринки прямо в штабе, куда вызывали оркестр. Комиссарам, пытавшимся его урезонить, Буденный, хватаясь за маузер, кричал:

— Я уничтожил Шкуро, Мамонтова и Улагая. Ты будешь меня судить?

Многие командиры Первой конной только на войне и зажили «полноценной жизнью». Они гуляли, пьянствовали, грабили, набивали тачанки барахлом, то, что им не отдавали, — забирали силой. Но после Гражданской войны Первую конную сделали символом победы красных, а конноармейцев — главными героями войны, тем более что других героев в тридцатые расстреляли.

Командующий Южным фронтом Михаил Васильевич Фрунзе сообщал Ленину:

«Обращаю внимание на необходимость серьезных мер по приведению в порядок в политическом отношении Первой Конной армии. Полагаю, что в лице ее мы имеем большую угрозу для нашего спокойствия в ближайшем будущем».

После взятия Ростова армия получила приказ продолжить преследование белых, чтобы не дать им уйти в Крым. Если бы этот приказ был выполнен, то Гражданская война закончилась раньше, но Первой конной не хотелось покидать гостеприимный Ростов. На приказы командующего фронтом Буденный с Ворошиловым внимания не обращали.

Командовал фронтом Василий Иванович Шорин, до революции он окончил юнкерское училище и офицерскую стрелковую школу, в Первую мировую дослужился до полковника. И Шорин, и командующий 8-й армией Григорий Яковлевич Сокольников были крайне недовольны действиями Буденного.

На совещании Сокольников требовал, чтобы Первая конная прекратила грабежи и гулянки и выполняла боевую задачу. Командующий фронтом Шорин презрительно добавлял, что Первая конная утопила свою славу в ростовских винных подвалах, на что Ворошилов и Буденный отвечали, что их бойцы имеют право расслабиться после тяжелых боев. Буденный и Ворошилов обратились к своему покровителю Сталину с требованием «снять Шорина с должности командующего фронтом». Сталин выполнил их просьбу.

Что представлял собой Буденный — это Ленин понимал, но другой кавалерии у него не было, а наказывать лично Буденного, которому покровительствовал Сталин, Ленин тем более не хотел. Что касается Сталина, то он до конца жизни опекал тех, кто сразу почувствовал в нем вождя.

Еще 20 октября 1917 года Военно-революционный комитет при Петроградском Совете создал институт военных комиссаров, которые должны были представлять в воинских частях советскую власть, контролировать действия военных специалистов и следить за тем, чтобы они не перебегали к врагу. Но политкомиссары часто были бессильны.