Шпион по призванию - Деннис Уитли

— И я тебе. Но чтобы она не застигла нас врасплох, мы должны быть осторожны, так что ты лучше сядь на тот стул, как будто мы и впрямь обсуждаем дела.

Атенаис стала приводить себя в порядок, а Роджер уселся и спросил:

— Скажи, любимая, каковы твои планы и когда я смогу увидеть тебя вновь?

— В Париж я приеду только после Нового года, — ответила она. — В письме отцу я прошу его позволения отправиться, когда я полностью выздоровею, в замок моей тети в Сен-Брие. Это идея мадам Мари-Анже. Она сообщила о ней в одной из записок, которые присылает мне каждый день. Хотя близится зима, морской воздух поможет моему выздоровлению, так что отец, безусловно, согласится.

— А когда ты приедешь в Париж, мы сможем найти способ видеться наедине?

— Надеюсь. Конечно, теперь, когда мне семнадцать, отец устроит для меня выгодный брак. Но я вряд ли выйду замуж до лета, а тем временем мы будем жить под одной крышей.

— Одна мысль о твоем замужестве внушает мне ужас, — вздохнул Роджер. — Жестокая судьба поставила между нами слишком много преград.

Атенаис покачала головой и улыбнулась:

— Не думай об этом. Какой прок сетовать на то, что предопределено Богом? Я очень рада, что ты добился успеха, завоевав доверие моего отца, но отсутствие у тебя герба и земли делает брак между нами абсолютно невозможным.

Роджер склонился вперед и снова взял ее за руку:

— Слушай меня, любимая. У меня в самом деле нет ни земли, ни денег, кроме тех, которые платит мне твой отец, но я благородного происхождения и имею право носить шпагу. Я бы рассказал тебе об этом раньше, но мне не представлялось возможности, и до сих пор я боялся, что ты мне не поверишь.

Дрожа от возбуждения, Атенаис слушала рассказ Роджера о том, почему он покинул Англию и скрыл от нее правду при их первой встрече.

— Как странно, — пробормотала она, когда Роджер умолк. — Только подумать, что моя нелепая кукла заставила тебя так долго скрывать, что ты англичанин. Это еще больше похоже на волшебную сказку, чем то, что мой младший сын мельника внезапно превратился в шевалье.

Хотя Роджер знал, что ступает на зыбкую почву, блеск глаз возлюбленной побудил его спросить:

— Думаешь, если я открою правду твоему отцу, он сможет счесть меня достойным просить твоей руки? Конечно, нам придется ждать несколько лет, но если он даст согласие, я смогу за это время заработать достаточно денег, чтобы купить поместье.

— Нет, Роже, — печально промолвила Атенаис. — Выкинь эти мысли из головы. Мой отец никогда не согласится, чтобы я так долго оставалась незамужней. Кроме того, он намерен выдать меня за представителя одной из лучших семей Франции, так что даже если свершится чудо и король завтра сделает тебя графом, отец все равно не сочтет тебя подходящим мужем для меня. К тому же все англичане протестанты, не так ли?

— Не все, но значительное большинство, и я в том числе. Я посещал церковь Сен-Мелен, только чтобы видеть тебя, и ходил в другие католические церкви во Франции, чтобы меня не сочли неверующим.

— А ты согласился бы стать католиком?

Этот вопрос никогда не приходил ему в голову, а учитывая его воспитание, такой шаг выглядел ужасным.

— Я… я никогда не думал об этом, — пробормотал Роджер. — Но боюсь, мне было бы трудно сменить религию.

— Вот видишь! — Она стиснула его руку. — Даже без запрета отца я никогда бы не смогла выйти замуж за еретика. То, что мы не можем пожениться, предопределено Небом, так что нам лучше смириться с этим.

— Должен признать, что ты права, хотя это разбивает мне сердце, — тяжко вздохнул Роджер. — Но мне невыносима мысль, что ты выйдешь замуж за другого.

Некоторое время они молчали, потом Атенаис сказала:

— Ну, пора прощаться. Поцелуй меня еще раз и не думай слишком мрачно о будущем. Такие браки, как мой, совершаются не по любви, а по необходимости, только ради объединения двух знатных семейств. Какое имеет значение, за кого я выйду замуж, если ты знаешь, что я люблю тебя и мое сердце принадлежит тебе?

Глава 19

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

По прибытии Роджера в Париж месье де Рошамбо уделил всего минуту письму Атенаис. Быстро прочитав его, он заметил, что задержка возвращения Роджера абсолютно оправданна, и велел ему написать ответ с указаниями, что мадемуазель может отправляться в сопровождении Шену к своей тете в Сен-Брие, как только будет чувствовать себя в состоянии это сделать. После этого маркиз обратился к текущим делам.

Вскоре выяснилось, что месье де Рошамбо, потерпев неудачу в блокировании англо-французского торгового договора, перенес внимание на Соединенные провинции и в течение прошедшего месяца получал подробные доклады о положении в этой беспокойной стране, так что Роджеру предстояло разобраться в этой информации.

Он уже знал, что французское влияние на тамошнюю республиканскую партию втянуло Голландию в войну с Англией в 1780 году, и хотя эта война дорого обошлась Соединенным провинциям, она сильно увеличила антибританские настроения. Французское вмешательство в спор из-за открытия Шельды избавило Голландию от смертельно опасного конфликта с Австрией, а последовавший затем франко-голландский альянс за прошедший год значительно усилил дружбу между двумя государствами в ущерб Британии.

Тем временем с ростом французского влияния положение штатгальтера стало еще более шатким. Его мать была английской принцессой, а жена, после недавней кончины Фридриха Великого, стала сестрой нового короля Пруссии Фридриха Вильгельма II, но никакая власть не могла поколебать в его пользу мнение непокорных Генеральных штатов. Восемнадцать месяцев назад ему пришлось покинуть Гаагу и искать убежище в Гелдерланде — единственной провинции, оставшейся верной ему. С тех пор страна пребывала в состоянии непрерывно усиливавшейся нестабильности.

Вникая в дела, Роджер обнаружил, что новый кризис произошел перед его отъездом в Бешрель. Парламент Гелдерланда посоветовал Вильгельму V взять под военный контроль два города этой провинции, которые, в нарушение его прерогативы, назначили собственных магистратов. В ответ на эти действия мятежные Генеральные штаты лишили штатгальтера поста верховного главнокомандующего, и он обратился за помощью к своему шурину. Вместо того чтобы оказать вооруженную поддержку, король Пруссии всего лишь отправил своего эмиссара в лице барона Гёртца для дискуссий с лидерами республиканской партии.

Этими лидерами были мейнхееры ван Беркел, Гейзлаас и Зееберген — пенсионарии Амстердама, Дордрехта и Хаарлема, С несколькими сподвижниками они взяли под абсолютный контроль Западную Фрисландию, Голландию, Зеландию и Утрехт и теперь составляли заговор с целью свержения штатгальтера и лишения его семьи права наследования.