Долгий путь домой - Вергилия Коулл

Я подкралась к стене и прижалась к ней, вслушиваясь в каждый звук. Раздалось шарканье, затем — тихое бормотание. Осторожно выглянула в коридор. Олимпийцы стояли с равнодушным видом, смотрели прямо перед собой и, похоже, не заметили меня. Я оценила их экипировку. Автоматы, дубинки на поясах. Такую охрану голыми руками не побороть. Кем бы ни был этот Мастер, своей безопасностью он не пренебрегал. Или это Зевс так за него беспокоился?

— …правша или левша? — разобрала я вопрос старика. Кай что-то ответил вполголоса, и тот добавил довольным тоном: — Напряги мышцы… а теперь встань… повернись…

Он осматривал Кая, но как кто? Врач? Вряд ли олимпийцев волновало здоровье пленников. Пока ломала голову, посетитель уже пошаркал обратно в коридор. Один из олимпийцев шагнул, чтобы запереть решетку, другой отошел ближе к моей камере. Я отпрянула, застыла возле стены в надежде, что на меня не обратят внимание.

Мастер появился в поле зрения. Он сделал несколько шагов, остановился и медленно повернулся ко мне. Я стиснула губы, чтобы не охнуть. Вместо глаз у старика оказались голубовато-молочные бельма. Он уставился ими прямо на меня, словно четко видел.

— Мне сказали, что тебя зовут Каисса?

Говорил Мастер нечетко, шепеляво. Волна жуткого отвращения прокатилась по телу, заставив кожу покрыться мурашками. Олимпийцы лениво перевели на меня взгляды. Не дождавшись ответа, старик улыбнулся, обнажив красноватые десны с редкими остатками зубов.

— Я слышу, как ты дышишь, девочка.

— Д-да, меня зовут Каисса, — выдавила я.

Седые брови моего собеседника приподнялись, он неуклюже протянул руки, нащупывая перед собой прутья решетки.

— Мастер… — предупреждающим тоном позвал один из олимпийцев.

— Я хочу с ней поговорить! — капризно ответил старик. Он остановился передо мной и позвал: — Подойди сюда, дитя.

Поборов нежелание, я выполнила его просьбу: настолько он меня заинтриговал. Сухие шершавые ладони скользнули между прутьев и легли на мое лицо. Я обратила внимание на длинные — по протурбийской моде — ногти. Правда, не черные, а желтые, что придавало им еще более отталкивающий вид. Мастер принялся ощупывать каждую черточку, затем нашел волосы и перетер их в пальцах. Стиснул плечи, провел руками вниз до моих запястий, обхватил талию, будто измеряя ее. Без тени смущения поднялся выше и облапал грудь. Я дернулась и уклонилась.

— Каисса — редкое имя. Протурбийское, — заявил Мастер, уставившись в мое лицо. — Но ты не протурбийка. Они пахнут по-другому.

— Да. Я — человек.

— Я знавал одну девушку, которая носила это протурбийское имя. Но ты не можешь быть ею. Слишком молода.

Я помолчала, стараясь не выдать радости. В этих стенах нашелся все-таки кто-то, желающий поговорить о Каиссе. Внешность старика сразу перестала казаться жуткой. Да что там, я готова была его в пятнистую лысину расцеловать, лишь бы он рассказал больше полезных сведений!

— Эта девушка была ученым? Она ведь жила на этой планете, да? — уточнила я.

— А ты ей кем будешь? — ответил он вопросом на вопрос, но мне уже и так стало понятно, что ошибки тут быть не может.

— Я… — я замялась, придумывая, как в двух словах описать свою историю. — Я — жена ее сына.

— Так она родила? — обрадовался Мастер. Похоже, тот момент, что родственница Каиссы сидит здесь в плену, напротив, его не шокировал.

— А вы не знали?! — насторожилась я. — Разве она рожала не здесь? Не в лаборатории, которая находилась при тюрьме?!

— При тюрьме?! — Мастер рассмеялся. — При тюрьме никогда не было никакой лаборатории. Только ториевые рудники, где все вкалывали. Вредное производство. Посмотри, что стало с моими глазами от работы там.

— А как же… бракованные заключенные? Опыты над ними? Черные тела?

Мой собеседник загадочно улыбнулся, но отвечать не стал.

— Откуда вы тогда вообще знаете Каиссу? — разозлилась я.

— Познакомились, когда она шла к Матери, — беспечно отозвался Мастер.

— К матери? — я схватилась за новую ниточку.

— Так говоришь, у нее есть сын? — проигнорировал вопрос старик.

— Он тоже недавно был здесь, — пошла я на уступки. — Неужели не сталкивались с ним?

Старик недовольно нахмурился.

— Я общаюсь только с теми, кого готовлю для сцены. Я — мастер костюмов и декораций. Сейчас, например, готовлю костюм для вечернего представления.

Теперь стало понятно, в чем заключался его визит и осмотр Кая. Похоже, Зевс серьезно подходил к своим развлечениям.

— Не знала, что здесь так важно, во что одеты жертвы, — пробормотала я.

Лицо у старика тут же преобразилось. Оно стало возмущенным, затем — обиженным и, наконец, высокомерным.

— Это же театр! — произнес он, подняв вверх указательный палец. — А театр — это искусство! А искусство требует жертв.

Что ж, назвать глумление и убийства искусством было вполне в духе Безумного короля и его шайки. Спорить я не видела смысла, тем более, знакомство с Мастером тоже могло принести свою пользу.

— И каким будет… созданный вами костюм? Что за декорации? — поинтересовалась я.

— Я не открываю задумку до ее исполнения, — хитро прищурился старик.

— А мой костюм? Вы будете его готовить?

— Если Зевс прикажет — буду, — кивнул он, — но пока мне ничего не передавали. Может, еще увидимся.

Мастер подмигнул мне и повернулся, чтобы уйти.

— А Каисса… — спохватилась я, — вы говорили что-то о ее матери? Кем она была?

— Не о ее матери, — покачал головой старик. — О Матери. Эта тварь сидит на неприступном острове и никого к себе не пускает. Уверен, она до сих пор наблюдает за нами. Только руки коротки достать.

— Мастер, — снова позвал один из олимпийцев. Они явно теряли терпение, ожидая пока закончится разговор.

— Да, да, — засуетился тот. — Если еще раз увидимся, я обязательно расскажу тебе эту историю, девочка. — Он зашаркал по коридору, а охрана, смерив меня тяжелыми взглядами, двинулась следом. — Если еще увидимся…

Я осталась стоять и слушать, как лязгает решетка и затихают звуки. Не отпускало ощущение, что Мастер, может, и хотел бы поведать больше, но лишние уши его останавливали. Означало ли это, что у нас появился новый союзник? Или это моя доверчивая натура усиленно искала себе друзей там, где их никогда и не было?

Подойдя к стене, отделяющей от соседней камеры, я прислонилась лбом к холодной поверхности.

— Ты слышал?

— Практически все, — отозвался Кай.

— Мать… Отец… — я закрыла глаза, — я сойду с ума на этой планете.

— Ну… — Кай хмыкнул, — я не стал бы в это верить. Старик мог специально наврать про лабораторию.