Кровь драконов - Робин Хобб

Она заподозрила, что Рапскаль попытается увести ее к тому дому, где поселились Теллатор и Амаринда, и почувствовала огромное облегчение, когда убедилась, что ошиблась. Они свернули в какой-то переулок – и Рапскаль принялся увлеченно рассказывать Тимаре то, что он уже успел узнать. Вот здесь жил поэт, записывавший эпические эпизоды на стенах и потолках. Соседняя пекарня славилась чудесными сладкими пирожками с ягодами. А рядом находится улица, где ткачи создавали такие одеяния, которые сейчас носят они оба. Она понимала, что он озвучивает воспоминания Теллатора так, словно они принадлежат ему самому, но была слишком утомлена и не одергивала юношу. Ничего, скоро к ней вернется прежний Рапскаль.

Неожиданно они опять свернули и очутились в более скромных кварталах.

– В маленькой мастерской работал жестянщик, – сообщил он ей. – Изготовленные им кастрюли варили положенные в них продукты без огня. А вон там? Женщина, которой принадлежала эта лавка, чеканила музыкальные подвески, которые под дуновением ветра наигрывали тысячу мелодий.

– Они работали с Серебром! – догадалась Тимара.

– Серебро было важнейшим тайным сокровищем горожан и чудодейственным средством, превращающим Старших и драконов в мудрых существ, которые почти не старились, – подтвердил Рапскаль и замер у дверного проема. – Без него мы погибнем, – добавил юноша спокойным тоном и прошел в зияющее пустотой отверстие.

Тимара поплелась за ним.

– Здесь темно! – пожаловалась она и почувствовала, что он кивнул.

– Они применяли Серебро не всегда. Даже тогда оно было редчайшей драгоценностью. С его помощью Старшие освещали улицы и обогревали особняки. Оно отпечаталось в произведениях искусства, которыми все наслаждались. Но в небольших личных жилищах его почти не использовали.

Он протянул ей что-то, встряхивая, чтобы развернуть. Ожерелье с подвеской в виде лунного лика. Оно мягко засияло и наполнило комнату неярким серебристым мерцанием. Тимаре оно показалось странно знакомым.

– Надень его! – попросил он.

Она не послушалась – и он шагнул ближе, чтобы откинуть капюшон ее плаща и приложить украшение к ее шее. Серебряная луна легла ей на грудь – и Тимара смогла осмотреть мастерскую. От скромной деревянной обстановки почти ничего не осталось, но среди обломков оказались привычные вещи. Каменный стол с желобками и стоками на столешнице: для работы с Серебром. А еще – наковальня – правда, Тимара никогда в жизни не видела ничего подобного, но сразу догадалась, для чего она нужна. Девушка прищурилась и посмотрела на стену, где прежде на подставке висели инструменты. Деревянная полка рассыпалась в прах, и инструменты грудой лежали на пыльном полу. Видавший виды черпак зацепился за большие ножницы. Тимаре вдруг захотелось их поднять и привести здесь все в порядок.

– Давай выйдем на улицу, – резко сказала она.

– Это не поможет, – возразил он. – От прошлого не – убежишь. Я не хочу тебя принуждать, но времени мало. Для всех нас.

Тимара похолодела. Она повернулась к Рапскалю, и из-за отраженного лунным амулетом света его глаза засверкали серебром.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты знаешь, – тихо упрекнул он ее. – Я ждал, когда ты мне признаешься. Не надо ничего отрицать. – Он замолчал и посмотрел на нее с осуждением. – Амаринда знала. Значит, и ты тоже…

«И тебе пора перестать упрямиться», – поддержала его Синтара.

– Нет! – возразила она им обоим. Ей было очень обидно, что они объединились против нее и принуждают к «этому», чем бы оно ни являлось на самом деле. И она прямо заявила юноше с серебряными глазами: – Ты меня пугаешь. Теллатор, уходи. Верни мне моего друга Рапскаля.

Он вздохнул и пробормотал:

– Извини, но я тебя люблю. Я любил тебя тогда и люблю сейчас, Тимара. Я выжидал, сколько мог… сколько могли мы все. Но мы – Старшие, и в конечном итоге мы служим драконам. Неужели ты позволишь Тинталье умереть? Ты допустишь, чтобы Малта, Рэйн и их малыш погибли только потому, что тебе так сильно хочется цепляться за настоящее? Но разве это настоящее реально? Ты родилась в другом месте, но очутилась именно здесь, Тимара! Я понимаю, что ты испугана. Я старался не торопить тебя и запасся терпением. Однако сегодня – наш последний шанс. Прошу тебя. Выбери все ради себя и ради меня, Рапскаля. Потому что я тебя принуждать не стану. А вот Теллатор – станет.

Ее трясло – из-за борьбы, раздирающей ее душу, и от ужаса, который вызвали в ней слова Рапскаля. В ней пробуждались воспоминания, но она не хотела их признавать. Она осмотрелась.

– Мы находимся в ее мастерской. Она тут работала, создавала разные вещи.

– Верно, но это был не просто ремесленный труд. Кое-какие изделия она продавала, но не меньшее количество раздаривала. Она творила. Именно здесь ты своими руками работала с Серебром.

– Я ничего не помню, – решительно отрезала она.

– Согласен. Воспоминания полустерты, потому что Серебро было слишком ценным и сведения о нем не заносили в камни. Некоторые тайны были чрезвычайно важными, чтобы доверить их кому-то, помимо наследника, получавшего ту же специальность. Секреты передавались только от мастера к ученику. Места расположения колодцев нельзя было полностью засекретить: ведь драконы являлись, чтобы из них пить. А вот как колодцами занимались в зависимости от времени года – неизвестно. Это было гильдийской тайной.

Неожиданно он схватил ее за руку, и ее первым порывом было высвободиться. Однако он повел ее к выходу, чему Тимара несказанно обрадовалась. Ясно, здесь работала Амаринда. И вдруг Тимара вспомнила шумную улочку мастеров такой, какой она была в прошлом. Все случилось само собой – и камни памяти ей действительно не понадобились. Сцены из прежней жизни постепенно всплывали перед ее внутреннеим взором, и она никак не могла от них отделаться. Она – Амаринда, и она жила в той древней Кельсингре… Она задумалась, но неожиданно ее отвлек Рапскаль.

– А здесь была студия Рамоза. Скульптора…

Его голос стал холоднее.

Она бросила взгляд на темные глазницы окон в стене.

– Да, – мрачно призналась она и замотала головой. – Ты к нему ревновал.

Рапскаль кивнул.

– Он был твоим любовником до меня. Мы с ним однажды подрались. Глупо было не сообразить, что мужчина, который целый день орудует молотком и резцом, должен неплохо накачать мускулатуру.

Она оттолкнула тяжелые воспоминания. Ей показалось, что они подбираются очень близко… к чему-то опасному. А потом они свернули за угол – и она попала в знакомое место. Теперь они находились на площади с колодцем, брошенным после их отчаянных попыток достать Серебро. В одной куче были свалены балки, в другой лежали части сломанного механизма, в третьей – инструменты. Корабельная команда потратила несколько часов на работу с цепью. У края колодца лежал крупный кусок соединенных заново звеньев – конец цепи был закреплен за обломок одной из колонн, на которых когда-то покоилась крыша сооружения. Тимара заметила Хеби – она тихо стояла в темноте. Девушку захлестнула волна страха.